Братская верность

Face to face — my lovely foe Mouth to mouth — raining heavens' blows Hand on heart — tic tac toe Under the stars — naked as we flow Siouxsie and the banshees, «Face to face»

За то время, что занял у ангмарцев поход до столицы, пленники успели основательно промерзнуть, множество раз обговорить варианты побега, разозлиться и успокоиться. Злостью дела было не поправить, а вести себя надлежало тихо, чтобы не раздражать скорых на гнев пленителей. По ночам им везло согреться под одеялом, а днем оно служило попоной для крепкой лошадки, неутомимо тащившей за собой клеть с пленниками. О конях ангмарцы заботились, следили, чтобы те были накормлены и напоены прежде самих людей, не говоря уже о пленных. Если бы не гномы, неустанно гревшие и охранявшие его, Бильбо наверняка замерз бы насмерть или страшно простудился. А так обошлось постоянным ознобом и въевшимся в самую кожу желанием принять горячую ванну. О, как сильно мистер Бэггинс соскучился по ванне! У него дома можно было набрать воды в просторную лохань, причем вода текла из позолоченных краников и доставлялась по трубам из реки. А сейчас Бильбо уже потерял счет времени, в течение которого он не умывался и не стирал одежду. Быть может, с точки зрения гномов это было глупо, но хоббит действительно физически страдал от невозможности почиститься и привести себя в порядок. И вот, наконец, после нескольких дней мучительного пути перед небольшим отрядом открылась цель их путешествия. Здесь, на самой северной окраине отрогов Туманных гор, присутствие зимы ощущалось еще явственнее, чем на равнинах. За повозкой, в которой везли пленников, вздымались целые снежные вихри, скручиваясь в причудливые спирали и рассыпаясь по дороге сугробиками. На бледном солнце величаво поблескивали гребни покрытого инеем снега. До срока они были неподвижны, скованы морозами, но гномы отлично заметили, как осторожно ступали кони и как люди старались поменьше разговаривать, проходя длинным ущельем как раз под снеговыми шапками. Сход лавины тут был равносилен смертному приговору. Хоббит, прежде никогда не видевший людских городов, кроме Бри или Арчета, был искренне поражен величием открывшейся им картины. Карн Дум был огромен. Город-крепость, вмещавший некогда огромное количество жителей и войск, он расползся по всему склону горы, многочисленными башнями вздымаясь к небесам. Даже отсюда, издалека, был слышен глухой гул — и Бильбо так и не смог понять, что именно могло его производить. Его воображению на миг представилось жуткое чудовище вроде дракона — а может, даже несколько. Может, ангмарцы нашли способ захватить этих монстров в плен и заставить трудиться на себя? С перепугу мистер Бэггинс даже не подумал о том, что такое попросту невозможно. Создавалось ощущение, что Карн Дум построил некто, страдавший болезненной тягой к копьям и зубьям. Во всей крепости, казалось, нет ни одной ровной поверхности, ни одной плоской крыши. Черные бастионы, увенчанные стальными коронами, грозили небу отовсюду, куда ни кинь взгляд. Перед пленниками простерся пейзаж, полный смертоносной грации и пронизанный оскаленной красотой. — К-красиво, - проклацал зубами Бильбо. Сейчас он был готов отвлечься на что угодно, чтобы не чувствовать холода, и громадная крепость точно была не худшим вариантом. — Пф! Залы Торина намного прекраснее и величественнее, не говоря уж об Эреборе, - буркнул Торин, и в голосе его Бильбо с удивлением услышал нотки ревности. Вот уж гномы, ценители дела рук своих! Ангмарцы завертелись в седлах, заговорили, причем язык, на котором они сейчас общались, Бильбо был не знаком. Он покрутил головой, прислушиваясь. Речь была странная, отрывистая, с большим количеством звуков «з» и «ш» — будто клубок змей расшипелся вовсю. — Темное наречие, - сплюнул Фрерин, отворачиваясь от крепости и упрямо глядя назад, в снежную поземку. - Слышишь, как воркуют? Не каждый аспид так язык вывернет. А говорят, воюют с орками, ишь! Сами же на их языке трещат так, что не остановишь… Клетка вдруг остановилась. Дверца из прутьев, отделявшая пленников от внешнего мира, распахнулась. — Выходите, - Арвелег, раньше смотревший на всех соколом, как-то притих, будто даже ростом чуть меньше стал. - Дальше пешком, в крепость не допускаются конные, за исключением гонцов или владык. Бильбо вдруг понял, на кого сейчас похож их пленитель — точь-в-точь деревенский голова, когда ему приходилось отвечать за что-то перед таном Туком! Хоббит поежился. А ну как и тут сидит за главного кто-то вроде старика Тука? Тот умел тяжелым взглядом (и кулаком) пригвоздить так, что долго потом приходить в себя приходилось… Торин выбрался из клетки первым, слез нарочито неспешно, рискуя получить окрик или удар хлыстом. Но наказания не последовало, Арвелег слишком нервничал. Только бросил торопливо: — Быстрее, карлики! Верховный долго ждать не привык. — Сказал бы, куда может пойти ваш Верховный и вся его свора… - пробормотал Фрерин, следуя за братом. Арвелег, если и расслышал, вида не подал, только озирался да покрикивал на своих. Гномы были слишком сердиты на пленителей, чтобы глазеть на достопримечательности, но Бильбо, как ни устал, все же осматривался с интересом. Вот их повели от телеги прочь по бесконечно длинному мосту, нависавшему над бурной рекой. Несколько водопадов с ужасным грохотом низвергались вниз, в пропасть под крепостью, и хоббит подивился, как же вода не замерзла до сих пор, хоть на пороге стояла зима. Должно быть, такова была сила потока, что превозмогала все. И только тогда, когда они в окружении конвоиров прошли близко к зубьям моста, заменявшим перила, Бильбо увидел, что река прямо-таки дымится. Потоки пара, золотисто-оранжевого в свете бледного солнца, вздымались по желобам и скрывались где-то вверху, под небесами. Над крепостью постоянно клубились черные, набрякшие водой тучи. — Этот способ побега нам не подойдет, - вымученно улыбнулся Фрерин, даже теперь не потерявший оптимизма. - Надо придумать что-то другое. Что ж, теперь становилось понятно, что в городе есть где обогреться. Это несколько приободрило Бильбо, никогда не бывавшего в плену прежде. По его мнению, худшее, что могло с ними случиться, уже произошло. В конце длинного зубчатого моста, простиравшегося на несколько сотен шагов, их ждали высоченные ворота — две титанических размеров створки, наглухо закрытые и медленно отворившиеся только тогда, когда Арвелег остановился и подал условный сигнал — что-то вроде птичьей трели. Очевидно, его сигнал был услышан, потому что врата медленно приотворились — не полностью, ровно настолько, чтобы могли пройти по трое конвоиры и пленники. А во внутреннем дворе крепости было жарко! Там протекали ручейки расплавленного металла, бурля в желобах и стекая в специально пробуренные отверстия. Если бы не печальные обстоятельства, сопровождавшие их визит сюда, Бильбо точно рассмеялся бы — настолько сердито гномы поджимали губы и пыхтели при виде чужих технологий. Они-то считали себя непревзойденными знатоками горного дела, а тут целая крепость была построена на металле! По обеим сторонам от желобов выстроились невысокие дома — скорее военные бараки, чем нормальные жилища. Карн Дум и в старые времена не был приспособлен под проживание, а уж теперь, после войны, тем более. Ангмарцы построили для себя времянки, в которые возвращались только для того, чтобы переночевать или отдохнуть от трудов. Теперь-то Бильбо стало ясно, отчего другие люди не больно-то стремились жить за надежными крепостными стенами столицы. Сколько же труда нужно было, чтобы поддерживать эти жуткие потоки металла и другие механизмы! Еще несколько минут — и перед ними во всей своей страшной красе предстал дворец Короля. Огромные черные башни, на стенах которых плясали жутковатые алые отблески. На каждой башне — приспущенный флаг: на потрепанном и полинявшем багряном полотнище черная трехзубая корона. Бильбо тихонько ахнул, глянув на этот герб — на найденном им кинжале красовался, кажется, точно такой же. Что ж, быть может, и к лучшему, что ангмарцы забрали найденное оружие себе. Жутковато было бы ходить с вражеским клинком и рассчитывать на него в бою, хотя оружие, конечно, и впрямь было неплохое. Их провели по длинным коридорам мрачного замка. Пока их спутник крутил головой, обозревая окрестности и приобщаясь к чужой культуре, гномы приметили, что внутри дворца почти нет стражи. Несколько солдат в черно-синей форме стояли у входа и кое-где по сторонам некоторых дверей, но не более того. Факелам, закрепленным на стенах, не под силу было рассеять глубокую темноту, копившуюся по углам мрачных коридоров — и черные каменные стены только усиливали впечатление. — Какой дурак по доброй воле захочет жить в таком склепе? - проворчал себе под нос Фрерин, зябко ежась. Гном ни за что не признался бы, что испуган, но это и без того читалось в его позе. Признаться, Торин ожидал всего — что их сразу же, без суда, отведут на казнь, например. Или что бросят в темницу. В конце концов, он сам долгое время правил своим городом — целым маленьким государством — и знал неписаное правило, что пленников следует подержать в тюрьме некоторое время, пока они не осознают свое положение в полной мере, а уж потом допрашивать. Так быстро дела не делаются. Но нет, их, кажется, вели к местному королю на допрос. Это было непонятно и внушало тревогу. В огромном и просторном зале, куда их привели, почти не было мебели. Каждый шаг гулким эхом отдавался под сводами нависающего потолка, черной громадой давившего сверху. С потолка свешивались острые концы колонн, напоминающих сталактиты. Во мраке зала они слегка мерцали, будто натертые фосфором. В целом впечатление создавалось такое, что друзья попали в пасть какого-то огромного зверя. Бильбо старался держаться поближе к гномам. Даже Арвелегу, кажется, было несколько не по себе в этой комнате. В конце пустого зала возвышался исполинский трон из черного обсидиана. Его спинка, оканчивающаяся трехзубой короной, словно грозила любому, кто приближался. Торин прикинул, что тот, кто сидел на этом троне, должен был быть не меньше семи футов ростом. Однако трон пустовал — а навстречу пленникам поднялся со стоявшего у трона высокого стула человек, хоть и высокий, но точно ниже семи футов. Как у большинства ангмарцев, у него были темные волосы и внимательные глаза, казалось, постоянно высматривающие кругом угрозу. Пленникам сразу бросилась в глаза болезненная худоба этого человека. Он выглядел так, будто был смертельно болен. — Доблестный Арвелег, - проговорил он почти шепотом, но в пустом зале голос гулко разнесся по всем уголкам. В тоне правителя слышался легчайший оттенок насмешки. - Как великодушно с твоей стороны привести ко мне свою добычу. Кто на сей раз попался в твои сети — как вижу, не орки? — Склонитесь перед Голосом Короля! - прошипел Арвелег, толкая гномов в спины. Те, разумеется, и не подумали исполнить приказ, но головы все же чуть-чуть склонили — следовало уважать того, от кого во многом зависели их жизни. — Вижу, вижу, добыча интересная, - блекло прошептал названный Голосом правитель. - Оставь нас пока что, Арвелег. Позднее я жду тебя с докладом, что творится на дальних рубежах моего королевства. — Господин мой, эти шпионы были пойманы у нас в Маленхаде, - выпалил Арвелег, раздуваясь от гордости. - Они лгали, что просто путешествуют и хотят повидать гробницу Короля, хотя всем известно, что… — Арвелег, - так же тихо прервал его Голос. - Я сказал, позднее. Ангмарец тут же умолк, будто ему отрезали язык. Торопливо поклонившись, он поспешил покинуть залу. Гномы переглянулись. Неспешно возвращающийся на свое место правитель Ангмара выглядел совсем больным, а кроме него, в зале не было ни одного врага. Правда, у пленников были связаны руки, но когда, как не теперь, было самое время отвоевать свою свободу? — Надеюсь, господа, вы не станете делать глупостей, - заскрипел шепот Голоса, с трудом усевшегося на свой стул у обсидианового трона. - Народ Дурина всегда славился горячностью, но ведь у вас, уважаемый хоббит, достанет разумности удержать своих спутников от опрометчивых поступков? — Если ты так уверен в себе, может, развяжешь нам руки? - намеренно громко выкрикнул Фрерин. - Неудобно разговаривать, когда все тело болит! Правитель взглянул на них задумчиво, слегка шевельнул лежащей на подлокотнике стула ладонью. Веревки, стягивавшие запястья друзей, вдруг сами собой, как живые, зашевелились и сползли на пол. Теперь стала ясна причина такой уверенности в себе предводителя ангмарцев — кому же охота связываться с колдуном? — Не слишком-то ласково принимают гостей в ваших краях, государь, - бросил Торин, невольно прикрывая плечом брата и мистера Бэггинса. - Меж тем, мы не нарушали ничьих законов и действительно просто путешествовали. — Еще скажите, что шли через толпы орков и мою стражу, чтобы поклониться святыням, - суховато рассмеялся Голос — будто наждак царапал. - Я знаю, кто вы такие и откуда пришли. Нет нужды выдумывать о себе правдивые легенды, о Торин, сын Траина, внук Трора. Арвелег не отличается великим умом, уж простите юноше его пылкость и служебное рвение. Однако я вынужден знать обо всех, кто живет в границах моих владений или проходит по ним. — В таком случае, не проще ли будет бросить нас в тюрьму и ждать, пока мы сами не умрем там от голода и холода? - неприязненно процедил Торин. С каждым мгновением он все острее чувствовал опасность, исходившую от этого короля. — Ты рассуждаешь как приверженец Добра, - тонкие губы человека растянулись в улыбке. - Вы чисты душою, почти никогда не совершаете дурных поступков и потому имеете склонность вершить праведный суд над всем Злом. Ну а мы, злобные твари, постоянно в чем-то перед вами виноваты. Именно поэтому в давние времена Зло изобрело такую штуку, как помилование. Бильбо нервно усмехнулся, не понимая, шутит этот странный человек или говорит серьезно. — Вы не воспримете мои слова, пока находитесь в таком состоянии, - покачал головой Голос Короля. - Ступайте. Я велю своим солдатам отвести вас в купальни, где вы приведете себя в порядок и подкрепите силы. А затем вы вернетесь и выслушаете мое щедрое предложение. По его знаку двери приоткрылись, и в зал, печатая шаг, вошли четверо крепких солдат в той же черно-синей форме. Их лица не были закрыты забралами, но почти ничего не выражали — и не понять было, то ли это следствие колдовства, то ли они просто настолько преданные своему делу вояки. — Проводите моих гостей, - чуть улыбнулся правитель. - Я желаю вновь говорить с ними, когда мой нос перестанет обонять их ароматы, а глаза — слезиться от, гм, сострадания к этим несчастным. Фрерин вспыхнул, и только вовремя сжатая братом рука удержала его от довольно резкого ответа. Зато Бильбо, притихший было, обрадованно вскинулся. Он не ждал теплого приема, слегка напуганный обстановкой, и то, что их не убили и даже дают возможность помыться и поесть, обнадеживало. Торин готов был посочувствовать бедняге. Хоббит слишком мало имел дел с людьми в целом и с теми, кто поддерживал Тьму, в частности. Наверняка за таким гостеприимством последует некое требование… Золотых ванн и прочих роскошеств в Карн Думе не наблюдалось, но было несколько просторных лоханей с горячей водой, в каждой из которых гномы могли бы плавать. Правда, друзья все же предпочли одну лоханку, ту, что побольше, и забрались туда все втроем, с удовольствием скинув с себя надоевшие лохмотья. — Хоть что-то хорошее в этих краях есть, - простонал Бильбо, откидывая голову на край лохани. Повлажневшие волосы тонкими золотыми змейками расползлись по мокрому дереву. - А то ни умыться, ни почиститься! Только теперь, чуть согревшись и немного перестав нервничать, хоббит ощутил, как сильно устал. Его ступни и пальцы рук успели закоченеть, а спина ужасно ныла от того, что всю неделю он провел, скрючившись в клетке. Он приоткрыл глаза, посмотрел на занятых мытьем товарищей и пару раз выразительно вздохнул, а когда это не помогло, на редкость жалостно простонал, давая понять, что сам уже ничего сделать не одолеет. — Умаялся? - невольно засмеялся Фрерин. Он одобрительно следил, как старший брат обнимает полурослика, прижав его спиной к своей груди, а затем взял мочалку и энергично потер кожу охнувшего товарища. - Ничего, ничего, терпи, зато чистым станешь. Руки и ноги отходили от мороза медленно. Каждое движение колючей и жесткой губки словно выгоняло из тела хандру и холод. Бильбо благодарно улыбнулся гному и потянулся, чтобы в ответ тоже потереть ему спину и грудь. Гномы доверили ему расчесать свои волосы, и полурослик почти час возился с тонкими косицами Торина и локонами Фрерина, разбирая колтуны и укладывая мокрые прядки как полагается. Пока он заканчивал с Фрерином, Торин уже успел наскоро заплести новые косы и обсушиться. — Пока что послушаем, что скажет наш гостеприимный хозяин, - решил Торин, когда они закончили помывку и наскоро перекусывали принесенными стражей вяленым мясом и пивом. - Я бы не ждал от него ничего хорошего, но выбора у нас все равно нет. Им принесли новую одежду — на сей раз не тряпье, а рубашки и плотные штаны, которые были довольно приличными, хотя и явно перешитыми наскоро с человеческого плеча. Смущало только то, что вся одежда была совершенно черной и с вышитыми на плечах гербами — трехзубыми коронами. Но если уж выбирать между облачением в цвета Тьмы и старым тряпьем… Друзья быстро переоделись и, чувствуя себя несколько бодрее, под конвоем вернулись в главный зал. — Уже лучше, - шелестяще одобрил их вид Голос Короля. - Думаю, теперь вам достанет сил выслушать мое предложение. Он с видимым усилием поднялся и прошелся по залу. Выглядел правитель относительно молодо, но у него отчего-то были повадки глубокого старца. — Давайте познакомимся, гости мои, - проскрипел он, останавливаясь рядом с гномами и полуросликом. - Мое имя Эскель, но почти все подданные именуют меня Голосом Короля. Это потому, что в древности, много лет назад, я служил величайшему из земных владык и излагал его волю там, где сам он по определенным причинам присутствовать не мог. — Простите, - от удивления Бильбо даже вздрогнул, - но ведь это значит, что вы… помните еще времена… ну, войны? — Войны с Арнором и твоим народцем, мастер хоббит, - спокойно кивнул Эскель. - Да, так и есть. Если у вас возникнет интерес, я чуть позже поведаю вам историю своей жизни — впрочем, повествование не из приятных. Сейчас меня больше интересует, согласитесь ли вы на мое предложение. — Если думаете переманить нас в свою армию… - начал Торин, хмуря брови, но правитель оборвал его сухоньким дробным смешком. — У меня и впрямь не хватает солдат, о сын Траина, но я еще не настолько отчаялся, чтобы нанимать в свои войска представителей рода Дурина! Не бойтесь, я не собираюсь держать вас в плену или, упаси Тьма, казнить. Менее всего мне нужны гномьи хирды, марширующие по моим землям с пеной у рта и жаждой моей стариковской крови — а так и будет, если через пару лет вы не объявитесь под родным кровом, я прав? Ангмар уже никому не угрожает и почти забыт — сказать по правде, меня это как нельзя более устраивает. Нет, господин гном, я хочу предложить вам жизнь и свободу — и даже некоторое количество старинных сокровищ — в обмен на одну небольшую услугу. Я попрошу вас упокоить Короля-Чародея.