Братская верность

Имя мне — Хэлкар, Назгул-король, Гнев Саурона, Меч Саурона; Имя мне — ненависть, имя мне — боль, Память мне стала стальною короной. Проклят народом и королем, Предано имя навеки забвенью… Я — чернокнижник древних времен, Ужас и смерть несущий в сраженья. Айрэ и Саруман, «Имя мне Хэлкар»

Они пришли с рассветом. Вырвались на сушу прямо из глубин морских, поднялись всем своим войском, как водные чудища, вооруженные длинными мечами и сеющие смерть. Гарнизон небольшой крепости, стоявшей на берегу, не успел даже толком перестроиться. Они-то высматривали, не покажутся ли вражеские паруса, не затрепещет ли вдали, на недобром горизонте, флаг с коронованным белоснежным древом! Флагов не было. Корабли великой империи пришвартовались в бухте несколькими лигами к северу, укрылись там, а войско, состоявшее из прекрасных пловцов, миновало залив вплавь. Доспехи и оружие ничуть не стеснили обученных и вышколенных солдат. Взметнулся рой стрел, обнажились мечи. Воины империи умудрялись даже бой превратить в нечто возвышенное, они и кровь проливали с одухотворенными ликами святых. Еще бы! Они были — нуменорцы, они несли просвещение и защиту тем, кто не знал и не боялся возвращения Тьмы. И, как сказал государь, если кто не желает просвещения, его к счастью нужно подтолкнуть. Возможно, даже мечами или стрелами. Тот, кто командовал отрядом, шел в первых рядах, высокий и прекрасный, и кровь невежд не марала его сверкающих лат, но украшала их. Алый рассвет сиял над его головой, и крылатый шлем гордо блестел над прочими воинами. Государь, великий Алдарион, тот, кто нес море и ярость Оссэ в своей крови. Он ступил на берег Средиземья первым — и сам начал атаку, а за ним неслось тысячное воинство, вздымая клинки. — Он был велик, - в голосе Эскеля послышалось неприкрытое восхищение. - Никогда — ни до того, ни после — не видывал я подобной стати и мощи. Сама машина для войны, приносящая победу. А видели бы вы, как государь умел строить корабли! Никогда он не чурался черной работы, всегда был бок о бок с нами, его солдатами и ординарцами. Мы шли за ним, вдохновленные его огнем, прокладывали морские пути и строили огромные гавани, чтобы увеличить и без того огромный флот. — И ценой тому были жизни людей — других людей, - неодобрительно заметил Торин. — Войн без жертв не бывает, - заметил старик. - Кому, как не тебе, сын Траина, знать это? Гости и хозяин Ангмара сидели в тронном зале. По велению правителя для бывших пленников принесли удобные стулья, и гномы с хоббитом потребовали пояснить, почему Голос Короля намерен дать им такое странное поручение. Тот согласился на объяснения, но прежде вежливо извинился, предупредив, что рассказ будет достаточно долгим. — Однако, думаю, наличие еды и вина скрасит ваш досуг и придаст терпения, чтобы выслушать воспоминания старика, - бледно усмехнулся он. И, пока путники подкрепляли силы и отдыхали, Эскель начал свою повесть — именно с той атаки на крепость, произошедшей многие тысячи лет назад. — Я родился в богатой семье на благословенном острове Нуменор, - говорил он, и глаза его туманила дымка воспоминаний. - К королевскому роду я не имел отношения, но оказался достаточно знатен и способен умом, чтобы стать одним из помощников государя. К счастью, великий Алдарион оценил по достоинству мои воинские таланты и держал при себе не в качестве презренного бумагомараки, а как солдата и полководца. Мне пришлось увидеть многое, господа гномы и мистер хоббит, и я ничуть не жалею, что наши войска вступали в бой со столькими противниками. Понимаете ли, это нужно было сделать во имя великой и священной цели: империи Нуменора должно было принадлежать и Средиземье. Больше всего войн в ту пору у нас было с Харадом. О, эти темнокожие дьяволы! Они воевали очень достойно, хоть и грош цена была их власти и войскам против нашей силы. Государь в милости своей стремился присоединить их земли к нашим, щадил тех, кто проявлял здравомыслие и сдавался на милость империи. Увы, не все понимали, что силы Тьмы вновь собираются на востоке — и лишь мы, войско Запада, принесем защиту и свет. Бильбо поморщился, постаравшись, впрочем, скрыть это от Голоса Короля. Он принадлежал к мирному народцу и в жизни своей не участвовал ни в одной войне — к счастью! — но отлично представлял, как ужасно было марширующее по морским берегам воинство, одержимое якобы священной целью. — Вижу, вам неприятна тема войны, - улыбнулся хозяин Ангмара, подперев подбородок худой ладонью. - Что поделать, из войн состояла большая часть моей долгой жизни! Итак, спустя долгое время мы отбросили от берега тех, кто упорно не желал принять нашу благодать, и построили собственные крепости — все, разумеется, с выходом к морю. Я все это время неотлучно находился при особе государя — и, скажу я вам, то было счастливейшее время в моей жизни! Алдарион был великим полководцем и невероятно искусным воином. Да, я любил его — как все мы любили своего короля. Он оставил все, что имел, ради того великого и долгого похода… За окнами крепости шумело море. Плеск волн походил на биение гигантского сердца, и порой, если прислушаться, можно было словно бы различить некие грозные и гулкие слова. — Голос Оссэ, - государь, стоявший у открытой створки окна, улыбался. - В легендах говорится, что Оссэ всегда любил завоевания, любил бури и борьбу. Его незримая воля покровительствует нашим замыслам — не так ли, Эскель? — Вы правы, господин, - темноволосый юноша преданно кивнул, с тайным восторгом взирая на короля. - А могу я спросить? Куда мы отправимся, когда будут достроены все крепости и побережье окажется под надежной охраной? Король некоторое время молчал, а когда повернулся к своему верному помощнику, на лице его была светлая улыбка. — Домой, мой добрый Эскель. Мы вернемся домой, к женам и детям, и станем ждать, когда море снова позовет нас. Наш поход против Тьмы еще далек — быть может, даже не на моем веку придется поднять сияющие знамена и обнажить мечи против мерзких орд Зла. Однако рано или поздно это случится — и вот тогда люди этих краев поймут, что мы сейчас творили благое дело. Мы не повторим ошибки валар, надолго оставивших Средиземье во Тьме. Волею великого Эру Нуменор стал избран — значит, мы в ответе за остальные земли. С каждой секундой Бильбо становилось все яснее: Эскеля погубила его собственная преданность королю. Отличный воин и, в общем, неплохой человек, он готов был слепо следовать за тем, кто был его кумиром, в бездумной радости исполняя его волю. Согласно рассказу Эскеля, войско нуменорцев продвигалось все дальше на юг вдоль берега, пока однажды не получило вестей из Харада. Некие преданные государю Нуменора южане донесли, что к северо-востоку от их земель находится цепь острых, как пики, гор. И за этими горами клубятся темные тучи. Говорили, что там видели орков, что какие-то незнакомые черные твари поселились у южных отрогов Эфель Дуата, в землях, известных как Мордор. И — уже из разряда нелепых слухов — что за горной грядой невесть откуда воздвиглась высокая черная башня, увенчанная двузубой короной. И государь Алдарион отложил планы по возвращению домой. Более всего в глубине души он жаждал величия, власти все большей и славы. Он мечтал затмить великого Элроса, первого из королей Нуменора, и сравняться могуществом с Духами Арды. И так велико было его влияние, что и войско уверовало в своего короля и ничуть не сомневалось, что именно ему суждено привести Нуменор в сияние вечной славы. Великая нация! Сильный флот! Благородные воители и мореходы, что принесут Свет и спасение темному и необразованному Средиземью! Это было куда более прекрасно, по мнению Эскеля, чем вечно бездействующие эльфы, которые все еще наведывались в Нуменор из далеких земель за Морем и приносили с собой только нотации и поучения. Зачем нужны эльфы, если у людей своя судьба? — Как понимаю, ваш король направился воевать в Мордор? - уточнил Фрерин, понимающе кивая. - И как, уцелел там хоть кто-то из ваших? Ну, кроме тебя самого, естественно. — Ошибаешься, сын Траина, - Голос Короля поднялся со стула и медленно, едва передвигая ноги, прошелся по залу. Звук его шелестящих шагов эхом отдавался по темными сводами — казалось, рядом с друзьями двигается привидение. - Мы не воевали с Мордором. Наш государь выехал в те края самолично после того, как разведчики донесли, что в горах действительно завелась темная сила. Он намеревался поступить как истинный герой и рыцарь: выступить впереди своего войска и вызвать на бой Повелителя Тьмы, пока тот не набрал еще достаточно мощи и не стал неуязвим. Этот бой должен был быть честным. И я удостоился чести быть одним из тех, кого мой король взял с собой в сопровождение. А башня действительно оказалась на месте. Огромная, высоченная, главой попирающая черные тучи, она вздымалась на пустынной равнине — однако возле нее не было ни воинства Зла, ни вообще хоть одной живой души. Государь Алдарион придержал коня и поднял голову, взирая на странное строение и силясь разглядеть его вершину. — Напоминает наши дозорные вышки, только куда больше, - задумчиво признал он. - Что думаешь, Эскель? Юноша пожал плечами. Ему было душно здесь, в легкие забивался пепел от дымящегося на горизонте вулкана, и больше всего на свете хотелось снова услышать родной плеск волн и встать на палубу быстрого корабля. — Здесь жутко, государь, - проронил он. - Только безумец или черный колдун мог поселиться в таком месте. Врата башни были открыты. Неведомые хозяева не потрудились обезопасить себя — впрочем, если они действительно были колдунами, то следовало ждать ловушки. Стоило нуменорцам оставить коней и шагнуть на порог таинственной башни, как в ее недрах почудилось движение. Насторожившись, воители схватились за мечи. — О, да у меня гости! - веселый голос никак не вязался с атмосферой жути вокруг. - Входите, господа, если только вы не с дурными намерениями. Давненько мне не приходилось беседовать со столь доблестными героями! Вспыхнули факелы, озаряя просторную залу, украшенную коврами и драгоценными статуями. У дальней лестницы, улыбаясь гостям, стоял высокий человек с забранными в хвост золотистыми волосами. В руках он держал резец и молот, а одет был в фартук, какой носят ремесленники и кузнецы, и простые рубаху и штаны. — Добро пожаловать, - он отер пот со лба, шагнув навстречу гостям. Хозяин башни оказался красив — отточенной, совершенной красотой, напоминавшей изготовленные им статуи. - Я, так сказать, местный житель. Можете звать меня Артано. — Он был прекрасен и добр, - Эскель вздохнул, глядя на увлеченных рассказом гостей. - И отнесся к нам с радушием подлинно щедрым. Мы остались в его башне как гости — и наш добрый хозяин, обладавший даром магии, показал нам истинные чудеса творения. Воистину, он был столь искусен и так умел создавать красивейшие изделия, что мы позабыли о войне и Зле и вспомнили о том, какими невинными и радостными были когда-то. Больше всего Артано привязался к нашему государю, они действительно успели стать лучшими друзьями и многое делали вместе. Мне довелось держать в руках венец дивной красоты, изготовленный ими — ах, как он сиял и искрился в свете факелов! Мы все жили будто во сне, очарованные идеей Артано. Он рассказал нам, что заботится о Средиземье. Такой дар, как у него, не должен был пропасть втуне, и он хотел отстроить заново то, что было разрушено древней Войной Гнева, и создать новую красоту. Это была цель ничуть не менее великая, чем у нашего государя, и неудивительно, что тот захотел помочь новому другу. Спустя несколько недель Алдарион отослал нас обратно. Он сказал, что собирается задержаться у нового товарища и научиться у него великому искусству и помочь в его трудах хоть малую малость. А нам, говорил он, самое время вернуться к остальному войску и успокоить тревоги. Государь намерен был вернуться спустя несколько дней. Он вернулся под покровом ночи, усталый и измотанный. Никому толком не сказавшись, король Алдарион прошел в свой шатер и кликнул самых ближайших советников. Эскель, входивший в их число, первым заметил, что с господином что-то не так. Алдарион был усталым, но словно пылал изнутри. Глаза его горели мрачной думой, он больше не улыбался и первым делом распорядился сворачивать поход. — Мы возвращаемся домой, - заявил он. - Больше не будет завоеваний, пока я жив, и не будет налетов на прибрежные поселения. Артано поведал мне, что впереди ждут опасности куда большие, и я намерен укрепить собственные границы. Никто, кроме Эскеля, не видел, что король слишком уж резко оставил прежние идеи — они не видели, потому что давно соскучились по семьям и жаждали вернуться. Флот возвратился на остров Нуменор спустя несколько месяцев, и с тех пор король словно бы сдал. Он трудился на верфях, принимал послов и правил, однако более не глядел в сторону Средиземья, однако и на Запад не обращался его взор. — Спустя несколько лет мой государь отрекся от престола, оставив власть единственной дочери. Но, хотя та обещала стать достойной королевой и доброй правительницей, сердце мое не лежало к ее власти. Торин задумчиво кивнул, слушая Эскеля. Он помнил, как погиб дед Трор, и помнил, каким тяжким камнем была для него необходимость принять правление на то время, что они искали пристанища. Пусть разум сколько угодно говорил, что он в ответе, однако сердце упорно твердило, что корона должна быть на челе Трора или отца, а не на его собственном. Должно быть, то же чувствовал и Фрерин. — А что стало с Алдарионом? - уточнил Бильбо, всегда задававший дельные вопросы по существу. Хоббит хмурился, предчувствуя не слишком радостное продолжение истории — и оказался прав. — Он прожил несколько лет в уединении, - скупо пояснил правитель Ангмара, - и даже я, его преданный слуга, не знал, о чем думает властелин. Потом говорили, что король умер — и я, видевший его тело в семейной усыпальнице, скорбел, пожалуй, больше других. Однако путь моего государя не окончился смертью… Он на несколько мгновений замолчал, пока тихие слуги убирали со стола посуду, а затем знаком предложил гостям следовать за ним. Они миновали тронный зал и вышли на просторную террасу, огороженную стальными перилами с острыми пиками на концах. Терраса нависала над обрывом, и под ней на огромной глубине клубились потоки пара. — Отсюда, - сухо хмыкнул Эскель, - я могу видеть весь Ангмар — и кое-что за его пределами. Присаживайтесь, гости мои, и наберитесь терпения. Я приближаюсь к окончанию моего рассказа. Сам он садиться не стал, оперся о перила и в упор поглядел на гномов и полурослика. — Спустя некоторое время мой господин вернулся. Он пришел ко мне один, под покровом темноты, облаченный в длинный темный плащ. Он был все так же величественен и прекрасен, как и при жизни, однако совсем поседел и исхудал, а во взгляде его больше не было тепла. Он сказал, что Артано научил его, как избежать смерти телесной, и показал мне прекрасное серебряное кольцо с дивным рубином. Я был испуган и встревожен, но, видя перед собой не чудище, а своего короля, обрадовался его визиту и целовал ему руки, не помня себя от счастья. Государь рассказал, что у чародея-искусника Артано есть великие планы, как преобразовать мир. В сравнении с его замыслами планы Алдариона по захвату власти и попыткам вернуть в Средиземье Свет были все равно что детская игра! Он объяснил, что Артано — Творец, жаждущий преобразить землю. Рано или поздно на земле возникло бы иное, новое, единое государство, сильнее Нуменора, прекрасное и дивное, где каждый знал бы свою роль и был полезен. И, поскольку Артано был чародеем, он говорил, что продлит жизнь моего господина до тех пор, пока не будет создан этот новый мир. И тогда править им станет он, Алдарион. И мой господин собирал самых верных, самых любящих его воинов, что пошли бы с ним в новый мир. Тут Эскель засмеялся неприятным, скрипучим смехом, злорадствуя, скорее, над самим собой. — Когда мы поняли, как ловко нас провели, было поздно, - удовлетворенно заявил он. - Ибо чародей Артано оказался не кем иным, как Черным Врагом Сауроном, наследником Моргота. О да, он действительно хотел изменить мир — но больше для себя самого. Мой государь оказался под его властью и стал пусть и самым влиятельным, но всего лишь рабом, как и все мы. Он больше не слышал зова Оссэ, только шепот Саурона в его ушах и сердце. — Так почему же ты не покинул его, раз знал правду? - Торин слегка вздрогнул при именах Саурона и Моргота — и, хотя Бильбо о них не слышал, все же понял, что это был некто очень страшный. - Преданность королю похвальна, но лично я бы не стал служить Тьме, узнав, что в ее сети попал кто-то из моих родных, а попытался спасти его или хотя бы спастись сам. — Пф! - тихо фыркнул Эскель. - Уйти, оставив моего государя на растерзание Саурону? И оставив мысль, что когда-нибудь стану его правой рукой в новом мире? Нет, господа мои, я в те времена тоже слишком жаждал нового порядка, новой власти и перемен. Мы рьяно взялись за работу — и с годами стали считать своей волей то, что вкладывал в наши сердца Артано-Саурон. Конец истории оказался предсказуем. Алдарион, великий король, которого все считали умершим, исчез из благословенных земель Нуменора, отныне отмеченных надвигающейся Тьмой. Он объявился в Средиземье — уже в обличье Черного Всадника, величайшего из улаири, Призраков Кольца. Он оставил в прошлом свое прежнее имя и назвался Хэлкаром — по имени ледяного моря на севере. Властелин Хэлкар от имени Саурона отправился на север и с его благословения завоевал тамошние земли, преобразовав их в королевство Ангмар. Он правил там долгие сотни лет — и все это время рядом с ним, помогая во всех его трудах, находился верный Эскель, тень тени, безотказный слуга, исполнявший роль Голоса Короля. — Его магия — точнее, магия Саурона — позволила мне прожить так долго, - подытожил правитель Ангмара. - А после того, как мой государь был побежден и убит вновь, я спрятал останки его в подземельях Карн Дума, неподалеку от крепости. Однако уже долгие годы я живу под страхом, что он снова вернется и ввергнет мое — теперь мое — королевство в новую войну. Я любил Алдариона, верно, но Хэлкар был холодной машиной смерти, живущей только ради убийств и власти. Я не желаю, чтобы он и то проклятое кольцо, которое вручил ему Владыка Тьмы, вернулись и разрушили все, что я с таким трудом создавал. А меж тем в курганах уже видели призраков и умертвий, и я уверен, что мои заклятья, сдерживающие Короля-Чародея, вот-вот падут. — Тогда почему бы тебе не применить собственную магию и не упокоить его еще разок? - поинтересовался Фрерин. - Ты ведь чародей, притом, видимо, не из последних. — Я умираю, - просто сказал Эскель, разводя руками. - Магия, что поддерживала мою жизнь и давала Силу — заемная, взятая у Саурона. Теперь она почти вся истекла и закончилась без следа. Я еще могу творить несложные заклятия, но вскоре кончатся и те жалкие крохи магии, что у меня остались. Не позднее, чем через десяток лет, я начну стремительно стареть и превращаться в дряхлого старца, каким уже давно являюсь в душе. И тогда, если сильнейший из слуг Саурона выйдет на волю — берегись, Средиземье! Так что помочь мне в этом деле и в ваших интересах. — Но почему мы? - Бильбо, не зная, как возразить, прикусил губу. - Мы не чародеи, не высшие Духи, а я так и вовсе даже не воин, по сути. Почему ты думаешь, что мы сумеем упокоить дух Короля-Призрака? — Я так не думаю, - лукаво улыбнулся властелин Ангмара. - Однако я использую любой шанс и посылаю в курганы каждого из пленников, которых исправно поставляет мне друг Арвелег, исполнительный и не особенно умный. В основном это, конечно же, орки, однако, думаю, стоит попробовать и с представителями других народов. Говорят, хоббиты — везунчики и вроде как находятся под благословением майар. Проверим мою догадку?