Сердца двух

Сати еще долго мучала мысль об изгнанных львятах. А что если у них не было родителей, что если прячась в землях прайда они спасались от опасности? Изо дня в день львенок бродил по полянке и тропкам, вытоптанным для львят, не редко опустив голову и ушки, все думая об Адро и его друзьях. Что-то теплое и знакомое было в его голубых глазах, в слегка колючем взгляде. Схожесть в повадках, в рассуждениях, может даже в характере. Хотя откуда ему знать какой характер у него? Они ведь общались короткий промежуток времени. Сати стал замечать, что даже шумные близнецы иногда притихали и перешептывались о чем-то, становясь немного унылыми. Мамин взгляд тоже изменился. Его внимание Сати тоже не обошло, в тот момент в ее глазах зажглись искры и тут же потускнели с вердиктом короля. Почему? Что такого королева увидела в сером чужом львенке. Сати вновь мучаясь этими вопросами и размышлениями забылся сном, а Нгуву так и осталась на улице, молчаливо смотря на звездное небо, будто не шевели губами, а одним только взглядом переговариваясь с кем-то незримым. Аларис подошел к королеве и потерся лбом о шею львицы. - Милая моя, что терзает душу моей королевы? - Наш сын. - Сати? Он снова что-то натворил? - Нет. Не он терзает мою душу. Король посмотрел на жену, столкнувшись с ней взглядами и тут же мысль, словно молния пронзила разум льва. - Ты все еще каешься за второго львенка? Это ведь было так давно. Он был обречен. У нас есть Сати, наш мальчик, наш лучик солнца в вечном царстве мрачной ночи. - Он победил свой рок. Он переборол обреченность, - грустно улыбнулась королева, опустив ушки. - Что? Я не понимаю... - Тот львенок, которого привел Сати... - Нгуву сделала паузу. - Это был он... - Ну с чего ты это взяла? - Я поняла это, взглянув на него. Мое сердце мне подсказало. Он жив... Король задумался, уставившись невидящим взором на свои лапы, теперь и он наконец задумался над этим. Ночная тишина окутала пару, и только стрекотание цикад нарушало ее. Лев поднял голову и коснулся носом щеки жены. - Идем спать. Нам уже ничего не вернуть, - поднялся на ноги король и отправился в пещеру. - Аларис, но... - Идем, Нгуву, - лев скрылся в темноте пещеры, и вскоре королева тоже ушла во внутрь, улегшись спать рядом с сыном и мужем. В один из дней Хурума повела львят к источнику, охладиться и понежиться в лучах ласкового солнца. Львята уже стали подзабывать о новых знакомых, они резвились на мелководье, гоняясь друг за другом, пытаясь измазать илом шерсть друг дружки. Хурума с улыбкой наблюдала за дочерью и ее друзьями, улегшись на нагретом солнцем камне, и вскоре она задремала тихо мурча, а Кичеко свалила Джанджу в заранее подготовленную ее близнецом кучу ила и со смехом уносила лапы от разозленной подруги, заставив смеяться друзей, но сбежав с холма она увидела троих знакомых львят внизу, гонявших лягушку. Даже Джанджа забыла о своем недавнем конфузе с грязью и радостная со всех лап понеслась к Сати. Узнав о присутствии поблизости Адро, Шиды и Упофу, он со всех ног понесся к ним, но не для того, чтобы выгнать, а чтобы подружиться и договориться о возможных встречах. Адро и его друзья тоже обрадовались львятам, они тихонько играли в низменности друг с другом, пока Кобе не увидела пробуждение Хурумы. Тогда Сати и Адро быстро договорились о новой встречи и побежали с мамой Сони домой. Львята с нетерпением ждали новых встреч, и вскоре они стали довольно дружны. Кичеко и Утани нашли себе достойных соперников по подколам и розыгрышам в лице брата и сестры, Шиды и Упофу. Сати стал часто проводить время с Адро, общаясь с ним, рассказывая друг другу об устройствах их семьи. Время шло, львята становились старше, львички становились все более женственными и грациозными, и даже несуразная Кобе изменилась почти до неузнаваемости. У львят появилась первая грива, а сами они стали более коренастыми. Но как заведено в природе, жаркие солнечные дни сменяют сезон дождей, с грозами и тучами. Сати, Адро и их друзья не замечали изменений в царящей вокруг атмосфере, но король Аларис ясно понимал о надвигающейся беде, выходя из пещеры в сумерках он стал все чаще замечать худощавые фигуры львов, маячащих туда сюда, а затем удалявшихся восвояси.