Истории нараспев

Солнце, парк и зелёное лето. Воробей клевал крошки с руки, И девчонка — лет восемь ей где-то — Стала взрослой на миг от тоски. И она так грязна и устала, Как пернатый её новый друг. В восемь лет грустной быть не пристало, Но не грусть то была, а испуг… Вдруг девчонка тайком огляделась, И с руки воробей соскользнул, Пока в трепет, готовясь, оделась, Он крылами проворно взмахнул, Пошатнулся слегка, но попытки Не оставил, и в небо взлетел. Ишь какой оказался он прыткий! И не скажешь: на вид не у дел. Но на вид очень много не скажешь, Да и нечего перья винить, Душу перьями всем не покажешь, Пусть за ними её и не скрыть. А девчонка вскочила и к клумбе Побежала герберы срывать, И какой-то не женщине — тумбе! — На неё захотелось кричать: — Что творишь ты, дряная девчонка? Разве можно! Какой беспредел! Посмотрела малышка волчонком, И весь парк для неё опустел… Пальцы ловко на стебле сомкнулись, Потянули прочь с корнем цветок. Пара граждан уже обернулись, Оскорблений услышав поток. Побежала девчонка с цветами, А ей женщина-тумба во след, Попрекая весь мир матерями, Насулила три тысячи бед. Может, день у неё не удался, На руке не сидел воробей? Может, кто-то уже постарался, В сотню раз ей сказал погрубей?.. Шла девчонка в слезах километры, Ноги ныли, и не было сил, Становилось прохладно от ветра: Вечерело, и мир вокруг стыл. И не страшно уже, только больно: Мама любит такие цветы. Натерпелась девчонка довольно, Снова сердце зажало в тиски. Но пора уж вернуть ему радость, Ведь сегодня особенный день. Разлилась горьковатая сладость… Вот дойти бы уже поскорей! И знакомый посёлок виднелся, Покорёженный старенький дуб, На ограде бездомный кот грелся, Похудевший на дюжину шуб. — Здравствуй, Васька! — с улыбкой сказала. Через пару нетвёрдых шагов На колени, уставши, упала, Тишину оставляя без слов. «С днём рождения, мама» — лишь взглядом, На могилу цветы, в горле ком, Неприятный остался осадок: Был подарок пустым воровством.