Those who don't give up

Он хочет ее. Сильно. До какого-то дикого безумия. Хочет ее смех — задорный, звонкий, искренней, совершенно особенный, ни одна другая не обладает таким, а он, к сожалению, не обладает ей. Хочет ее дыхание — прерывистое, горячее, сбитое от его поцелуев и властных [нежных] прикосновений. "Твою мать, почему он вообще думает о нежности с какой-то девчонкой?" Беллами Блейк не любитель всей этой романтической чуши - свидания в однотипных, шаблонных местах, где вокруг тебя точно такие же идиоты, и, уж точно, он не тот парень, что осторожничает с девушками. Все это знают, и каждая соглашается с его правилами. Но... Он хочет ее. Эгоистично. Самонадеянно. У него внутри что-то жжет... Что-то глубоко там, под ребрами, не дает ему спокойно смотреть, как она краснеет под чужими взглядами, как откидывает голову назад и смеется над [не]смешными шутками Коллинза. — Сука. Снаружи обманчиво спокойный, но эти четыре буквы... от них мороз бежит по коже. — Чертова дура, — продолжает бубнить себе под нос молодой человек. "Почему он? Почему этот сопляк?" Блейк задает эти вопросы, прекрасно зная ответы на каждый из них. "Потому что она не для тебя. Она для таких, как он. Она никогда не будет твоей". Будет. И вот это вот "будет", это сраное, странное и будоражащее чувство заставляет его мечтать о чем-то совершенно новом, о том, о чем он никогда не задумывался. Никогда. Потому что монстр не заслуживает солнечную девочку с глазами цвета неба рядом с собой. Финн вдруг протягивает руку и убирает выпавший локон золотых волос с ее лица, а Блейк сжимает челюсть и кулаки. Почти задыхается. "Сукин сын", — проносится в его мыслях в тоже мгновение. — "Руки. Нахуй. Убрал", — пытается совладать с гневом, что растекается горячей лавой в голове, поглощая остатки здравомыслия, и не сорваться с места. Гриффин не отводит взгляда от парнишки, сейчас она не смущается, и это еще больше бесит брюнета, выводя из себя. "Ей приятно. Неужели ей и впрямь нужен этот олух?" Коридор оглушает резкий звон металла, на звук которого Кларк, как и все вокруг, оборачивается, однако она, как и остальные зрители, находит лишь открытую и дребезжащую дверцу чьего-то шкафчика и широкую спину Беллами Блейка, что спокойным шагом направляется к выходу. Он потирает пальцами здоровой руки сбитые костяшки, приказывая себе закончить со всем этим дерьмом. Но она... она будит в нем нечто, чего по определению в нем быть не должно. И это нечто шепчет ему то, от чего действительно становится страшно, страх почти преодолел старательно возведенную им стену... Ему становится больно. Нечто показывает Блейку, что у него есть то же, что и у всех. У него, гребаные новости, есть с е р д ц е, и оно не выбирает, не дает его голове мыслить здраво и вышвырнуть идею о маленькой блондиночке в его жизни. Рядом с ним. Разум правда старается побороть это, но Белл редко следует его напутствиям, он не такой - стихийный, мятежный - вот это он. Поэтому парень не сильно понимает, что делает, когда оказывается на парковке у колледжа, вальяжно восседая на своем черном, блестящем байке,приходя в себя и ожидая, когда прозвенит звонок, оповещающий о завершении последней пары на сегодня. Мерфи, вскоре появившийся в его поле зрения, приветственно кивает ему, и Белл на автомате машет головой в ответ, продолжая выискивать внимательным взглядом темно-карих глаз знакомую, ж е л а н н у ю фигуру. Гриффин идет не спеша, о чем-то болтая с его сестрой, Октавией, и неизменной подругой, Рейвен. Ее бедра, обтянутые короткими джинсовыми шортиками, плавно покачиваются в такт размеренному шагу, и Беллами с трудом сглатывает. Она машет на прощание девушкам и, наконец, направляется к выходу с территории их любимой альма-матер. Беллами отчего-то гнет губы в ухмылке и твердой рукой жмет на газ, отчего из-под колес летит столб пыли. — Давай руку, — бросает Блейк, протягивая ладонь, удивленной Гриффин, которая даже дернулась от, неожиданно затормозившего напротив нее, мотоциклиста. — Что? — она вздергивает подбородок и щурит голубые глаза. У Кларк Гриффин есть некоторые правила, как и у большинства "хороших" девочек. И одно из них - никогда не связываться с "плохими" мальчиками. А Беллами Блейк - это не просто "плохой" мальчик. Он - кошмар для любого отца и матери всех девушек их городка. Из-за него милые, прилежные девочки сбегают из домов, только ради того, чтобы провести одну чертову ночь в его руках, чтобы иметь возможность дотронуться до его упрямой ямочки на подбородке и поцеловать этого несносного мальчишку. Ради мысли "обладать" Беллами Блейком, они глупеют на глазах, ради наивных мечтаний "со мной он изменится" они превращаются в тех, кто потом рыдает в подушку и корит себя за столь дерзкие мысли. Он предупреждает. Он не имеет привычки обещать — просто берет, а потом говорит "спасибо" и уходит, убедившись, что точно закрыл дверь за собой. Блейк вонзается в ее голубые своими, цвета горького-горького кофе. Он всматривается в ее лицо всего секунду, а затем лениво переводит взгляд на дорогу, все еще протягивая ей ладонь. — Что слышала. Давай на байк. Брови Гриффин ползут вверх в немом недоумении. Он больше не смотрит на нее, только ждет, постукивая пальцами другой руки по ручке руля, заглушая порядком заебавший его голос разума, что просто орет ему "на-ху-я-я-я". Кларк не отвечает, лишь как-то презрительно качает головой и гордо делает шаг в сторону, намереваясь скорее стереть это глупое недоразумение из своей памяти. Белл опускает руку и раздраженно выдыхает, слезая с мотоцикла. Тратит время. Удивлен? Нет. Он бы скорее удивился, если бы эта упрямица тот час, без едких комментариев и другой болтовни, протянула ему свою хрупкую ладошку в ответ. — Ты не делаешь это легче, Принцесса, — шепчет Блейк, хватая ее за запястье и волоком втаскивая на байк. — Какого черта, Блейк? — она повышает голос и резко вскидывает голову на парня, едва не сталкиваясь с ним лбами. Пытается вырваться из его хватки, но он гораздо сильнее нее, так что это практически невозможно — всегда оставляет себе шанс. — Ты. Совсем уже? Отпусти меня. Немедленно. Если ты меня... — Ты, — перебивает Белл, нависая над ней и закрывая от посторонних взглядов, что вдруг начали падать на очень шумную парочку на парковке. — Слово "если" имеет очень много значений, Принцесса, — шипит ей прямо в лицо, — но ты, вроде бы, умная девочка, Гриффин, сама знаешь. Так вот. Что если... я не хочу тебя отпускать? Кларк замирает от его слов, забывая о том, что должна, что есть мочи, брыкаться и сопротивляться, разжимает ладони и даже перестает проклинать Блейка. А он, мягким тоном произнеся эти слова, чувствует вдруг, что ему почему-то нравится ощущать ее замешательство, ее неуверенность, откуда-то появившуюся в ледяном взгляде. Лед начинает трещать под натиском, позволяя увидеть прозрачную и голубую гладь воды. Ему словно удается укротить ее, и теперь он позволяет себе насладиться этой маленькой победой. — Я не понимаю, — уже гораздо тише произносит девушка. — Черт побери, я сам не понимаю, Принцесса, — шепчет в отвечает Блейк, касаясь щекой ее щеки и убирая руки с ее талии. Он быстро запрыгивает на байк, надеясь на ее благоразумность и то, что больше не последует никаких сцен. — Надень и держись, — командно произносит Белл, протягивая ей свой шлем. — А ты? Кларк ругает себя сразу же, как только вопрос слетает с ее губ. "Какое ей дело до него? Что вообще ему нужно от нее?" Отчего-то в ее голове так четко засел образ его загорелых рук на ее бледных и тонких запястьях, на талии. Кожа до сих пор горит там, где он касался ее. Жестко, но в тоже время так ласково. На мгновение ей померещилось, что он даже погладил ее своим большим пальцем по запястью с какой-то заботой, будто извиняясь за то, что мог причинить ей боль. — Волнуешься за мою жизнь, Принцесса? — в его голосе появилась прежняя дерзость. — Очень мило с твоей стороны, но со мной все будет в порядке. Так что надень чертов шлем и держись крепче. Это теплое ощущение, что вдруг начало поглощать Гриффин, все глубже утаскивая в свой приятный омут, неожиданно прерывается после очередной его ухмылки в ее сторону. Так что она равнодушно принимает шлем и надевает его, не забыв закатить глаза, а потом молча обхватывает парня за торс. Беллами, определенно не рассчитывающий, что она хоть пальцем к нему притронется, теряется от ощущения ее горячих ладоней и прикрывает глаза. Она обнимает его — монстра. Недостаточно крепко, как ему бы того хотелось. Но она здесь. Рядом. Он, в очередной раз, находясь рядом с ней, с трудом сглатывает и делает глубокий вдох, улавливая едва различимый аромат сирени и мёда, исходящий от её волос, перед тем, как снова нажимает на газ. *** Они приезжают слишком быстро. Белл и без того выбрал самый длинный маршрут к этому склону, но ему все равно кажется этого не достаточно - не достаточно её рук, обвившихся вокруг его талии и слабого прикосновения её груди к спине — на крутых поворотах Кларк особенно сильно прижималась к нему, цепляясь, точно за спасательный круг. Блейк не знает, что это была её первая поездка на мотоцикле. И на самом деле ей понравилось... Даже слишком. Было приятно ощущать, как ветер бьет в лицо и разбивается о тебя, словно те волны, что сейчас им открылись с этого утеса, разрезающиеся о камни. А еще... она не может сказать почему, но наблюдая за тем, как он уверенно управляет байком, как оборачивается на неё иной раз, хватаясь своими глазами за её, Кларк почему-то была уверена, что с ними все будет в порядке... Что она в б е з о п а с н о с т и. Здесь. Рядом с ним. Чувством безопасности Гриффин не могла сильно похвастаться. Последний раз ей казалось, что она в безопасности рядом с отцом, но его не стало, а вместе с ним и этого прекрасного чувства защищенности. Ощутить что-то, даже отдаленно напоминающее "безопасность" и "защиту", находясь с этим человеком, для неё было тем самым гром среди ясного неба. Беллами слезает с мотоцикла, как только они тормозят, и, окидывая быстрым взглядом блондинку, замечая, что у неё пропал немой вопрос из глаз — ждёт развязки, ей уже не хочется кричать и стучать кулаками по его груди, находит лазурную воду, сливающуюся с лиловым небом у самого горизонта. "Развязка будет, Принцесса", — мысленно обещает ей Блейк перед тем, как отпустить её глаза. Кларк подходит бесшумно, только мёд и сирень выдают её присутствие, а солнце практически спряталось за высокие, махровые горы вдалеке. Оно, играя последними песочными лучами на тонкой глади воды и небосводе, оставляет замысловатые тени на холмах. "Сегодня закат какой-то нежный, — проскальзывает мысль в голове Беллами. — Специально что ли?" Вчера он пылал — багровый, яркий, такой, во время которого принято сходить с ума. Оранжевое светило и пламенное небо, освещающее беспокойные волны. А сегодня, он уверен, даже природа сговорилась играть против него. — Я приезжаю сюда, когда запутался, — неторопливо говорит он, не отнимая взгляда от неонового солнца. Кларк, заворожённо наблюдая, как солнце тает и растекается по холмам вдалеке, не перебивает его, давая шанс объяснить ей, что она тут делает. Но когда девушка понимает, что, кажется, продолжения не последует, ей приходится отвлечься от мысли, что у неё нет под рукой красок, чтобы запечатлеть едва видные разводы облаков на лилово-голубом небе. — В чем ты запутался сегодня? — издалека начинает она, впервые заговорив с ним с того момента, как они оказались здесь. Беллами не привык откровенничать, да и вообще не привык с кем-либо делиться мыслями. Особенно с девушкой, которую хочет. Ему впору кидать пошлые шуточки в её сторону, откровенные взгляды и, возможно, попробовать затащить в одну из аудиторий, когда те пустеют. Но точно не записываться к ней на сеанс психотерапии. — Ни в чем, — равнодушно отвечает парень, лениво бросая в океан один из поднятых камней из-под пыльных ботинок. Кларк в немом молчании открывает рот, не находя подходящих слов. Она злится. На него. На себя. На то, что губы отчего-то стали сухими. На то, что сейчас Блейк почему-то не похож на хамоватого самодура, тискающего девчонок во всех углах их колледжа. На то, что ей приятно быть здесь и сходить с ума вместе с ним. — Почему я здесь? — твердым голосом. Запрещает себе поддаваться немыслимой болезни. В том, что она больна, она не сомневается — как еще объяснить то, что ей тяжело дышать и лоб покрылся мелкими и противными каплями горячего пота. — Ты знаешь, — коротко бросает и разворачивается к ней. Девушка облизывает малиновые губы, пересохшие от того, что Блейк находится рядом —она признается в этом себе. "Ты знаешь". И, кажется, она знает, но произнести это — нарушить все свои правила. Она не позволяет себе этого. — Ты боишься меня, — прямо ей в глаза произносит он. — Что? — Гриффин морщится от немыслимости его слов. — Смешно, — и снова кусает губы и ведет кончиком языка ним. Он видит это. Каждый долбаный раз. Видит. Кларк нервничает. Ее бьет мелкая дрожь. Но ей нравится. Беллами сумел украсть вид ее счастливых глаз за защитным стеклом пару раз во время их дороги сюда. Парень списал это на то, что девочка любит скорость. Но сейчас... Сейчас эти глаза ему просто кричат, они умоляют его совсем о другом. Наверное, он зря это делает, наверное ему следует остановиться прямо сейчас, но вид ее малиновых губ, вид ее мурашек, расползающихся по голым рукам, сводит с ума. Его рука ложится на ее шею слишком быстро. Он тянет ее к себе и впивается в ее губы. Нет, Беллами не изводит ее медлительностью, не касается ее губ своими так томительно и долго, не просит саму признать, что хочет этого также, как он. Блейку плевать. Он целует ее. Толкает язык вглубь её рта, и она теряется. Жестко надавливает своими губами на ее, и Кларк, сама не осознавая, кладет руку ему на грудь, цепляясь пальцами за треугольный вырез. Его рука скользит вниз по ее спине и вовремя останавливается на талии девушки, а Гриффин, преодолевая щекочущий нервы страх, смелеет, кусает его нижнюю губу и быстро отпускает ее, несколько раз касается губами той самой ямочки на подбородке, отчего Блейк сильнее сжимает пшеничные локоны в своей руке и рычит. — Моя. — М? — дрожащим голосом выдыхает Кларк, возвращаясь к его губам. — Ты — моя. Поняла, Принцесса, — ведет большим пальцем по ее припухшим от поцелуя губам, а она приоткрывает их ,позволяя ему насладиться ее покорностью. — Ты все знаешь, малышка. Все, что я чувствую. Я, — осторожно произносит Блейк, едва касаясь ее губ своими, — тебя, — выдерживает паузу, обжигая свои дыханием ее. — Знаю, — перебивает и тянется к нему, обнимая за широкие плечи и сильнее прижимаясь к его груди, теряясь в ощущении его властных и нежных губ.