Тяжела судьба безработного дракона.

      А в это время в комнате разгорелся неприятный спор между Всемилом и Радимиром. Омега, со злости уже не контролируя свои эмоции, сразу начал предъявлять названому брату претензии, даже не стесняясь присутствия опешившего от грубости Илияра. — Рад, и зачем нужно было сразу покупать брачные браслеты? Ты же Илияра знаешь только неделю. Мы не знаем, кто он и откуда пришел в наш город. — Недовольно выговаривал Мил. — Брат, ты даже не знаешь какова его вторая ипостась. А вдруг Зверь Илияра опасен для жителей этого городка? Зверь ведь так и не показался за эти дни? Ну ладно, Радимир, ты завершил обряд женитьбы, как я понял со слов матушки Ксаны, но давай брачные браслеты вы оденете осенью, когда устроите свадебное застолье. Потерпи, брат, пока вы с Илияром хорошо узнаете друг друга.       Всемил всеми силами пытался уговорить Радимира подождать с женитьбой, так как после принесения клятв и обряда обмена брачными браслетами, только Высшие могли расторгнуть брачный союз между Истинной Парой, забрав жизнь у одного из супругов. — Всемил мы уже с тобой обсуждали эту тему перед моим поединком с Дроном. Я просил тебя одуматься и больше никогда не лезть ко мне со своими советами, — ответил разозлившийся Радимир названому брату. — Ты разберись в своих взаимоотношениях с Братаном, а в мою жизнь перестань лезть. Ты только мой брат и друг. Я никому не позволю лезть между мной и моей Истинной Парой. Если ты еще не понял Мил, Илияр мой супруг, моя Истинная и Духовная Пара перед Высшими, и я благодарю Судьбу, подарившую нам встречу и воссоединившую нас навечно. А что касается второй ипостаси моего мужа, я уже знаю, кто является Зверем Илияра. Я уже видел его тень и очертания перед поединком с Дроном, а сегодня, когда мы полностью воссоединились с Или душой и телом, его Зверь показался мне и полностью принял меня и мою вторую ипостась. А завтра я покажу любимому свою вторую ипостась, и мы полностью воссоединимся навечно. И эту связь между нами никому не дано будет разрушить, раз Высшие воссоединили нас. И твои разговоры и сомнения о прошлом моего мужа ничего тебе не дадут Всемил, так как я знаю все, что мне положено знать, а именно то, что Илияр подарил мне свою девственность и чистоту души и тела. А все остальное для меня неважно. Я тебе ещё раз повторю Всемил, ты для меня только брат и друг, и никогда не станешь ни любимым, ни супругом. Я думаю, что Братану и Илияру нужно знать, что все твои планы и мечты, это только твои фантазии. Я больше не собираюсь участвовать в осуществлении твоих планов. Пока я не встретил свою Истинную Пару, Всемил, я смотрел сквозь пальцы на твои выходки и истерики, но больше этого не будет. Или ты принимаешь все, что Высшие послали нам с тобой как благо, или я заберу свою семью и перееду в другой город, а может, даже вернусь в столицу. Тан, — обратился Радимир к другу, — прости, что говорю всё это при тебе, но у меня больше нет сил и терпения противостоять и молча бороться с Всемилом, так как он перешел все рамки дозволенного и со злости может сотворить ещё много неприятного. Поверь, Братан, я уже сталкивался с мелкими пакостями, что творил Всемил, когда мы были на службе при дворе Правителя Ходислава. Тогда мне пришлось, забрав его, уехать жить в этот город к нашему соратнику по службе в войсках Важину. Даже здесь мой названый братец умудрился несколько раз отравить рвотным и слабительным тех омежек кто хотел видеть меня своим мужем-альфой. Тогда только вмешательство Важина спасло его от гнева горожан. Тан, пойми, я ничего и никогда не планировал в отношении твоего будущего мужа, а все что планировал Всемил, это только его мечты и желания. Для меня он только названый брат и друг, и я никогда не давал ему надежды на большее. Простите меня Братан и Илияр, что в этот радостный для нас с Или день я был вынужден начать этот неприятный для всех разговор! Я просто боюсь, что вечером при гостях Всемил может устроить скандал, когда мы с Илияром начнем обряд обмена брачными браслетами. Или, пожалуйста, не надо плакать!       Альфа, оттолкнув Всемила, подошел, встал на колени и обнял любимого уже потерянно сидевшего в кресле у камина куда его, растерянного и потерянного от навалившейся информации усадил Братан. А Тан также растерянно стоял теперь посреди кухонной зоны комнаты, забыв о соусе и мясе, что тушилось в летней печи на улице. — Или, любимый, прости меня за все, что пришлось тебе услышать сейчас! — Радимир, обняв растерянного мужа, гладил его по волосам, крепко целуя в губы. — Любимый, всегда помни, что ты для меня единственный, и я никогда не позволю никому встать между нами. Ты, Лучезар, Братан и мама Ксана, вот и вся моя семья. Если Всемил не хочет быть ее частью как брат и друг, значит, нам придется с ним навсегда расстаться. Тан, — обернулся Радимир к другу, — я надеюсь, что ни смотря ни на что, ты навсегда останешься нашим с Илияром другом и крестным отцом Лучика. Да и мама Ксана, я думаю, не откажется от своего приемного сына, Братан. Помни, друг, ты тоже часть моей семьи, как бы ни сложилась наша дальнейшая жизнь. Прости, если разрушил твои мечты и показал нелицеприятную сторону характера твоего будущего мужа. Прости друг, но я очень волнуюсь за жизнь и здоровье моего любимого мужа, так как знаю, что на самом деле представляет собой Всемил. — Радимир, я уже давно догадывался о чувствах Всемила к тебе, — печально ответил Тан, —, но надеялся что я, как Истинная Пара, смогу стать для него любимым и единственным. Я прекрасно осознавал, что Всемил свою девственность подарил мне, испугавшись моего отказа от прав на свою Истинную Пару. Да и Высшие, разгневавшись, не дадут ему второго шанса обрести семью и детей от Истинной Пары. Поверь, друг, я не слепой, просто я хотел дать Милу шанс все осознать и принять верное решение. Но не зря говорят, что насильно мил не будешь. Всемил так ничего не понял. Он не принял моих чувств, и шансом, что дала ему Судьба так и не воспользовался. Я ничего уже не смогу изменить. Мне только и остается, что просить Высших и Судьбу когда-нибудь подарить мне еще такую же светлую и чистую любовь и Истинную Пару как твой Илияр. И если ты позволишь мне Радимир, я хотел бы навсегда стать частью твоей семьи и твоим другом и названым братом. И если у вас с Или родятся еще дети по воле и благословению Высших, можно я стану их крестным отцом? А Лучезар в любом случае, навсегда останется моим крестным сыном, так же, как мама Ксана останется моей приемной матерью. Если Высшие и Судьба не сжалятся надо мной, у меня никогда не будет своей семьи, так как я не хочу жить с нелюбимым только потому, что нужны дети и семья.       Радимир и все еще тихо плачущий Илияр ничего не успели ответить на просьбу Братана, так как в комнату вошли встревоженные шумом ссоры матушка Ксана и Лучезар. Маленький альфа, увидев, что приемный папа плачет, а отец обнимает его, стоя перед ним на коленях, подбежав к креслу, залез на колени Илияра и, обняв обоих родителей двумя руками за шеи, сердито повернул голову в сторону Всемила. — Мил, ты опять сердишь отца? — В глазах мальчика был такой гнев на Всемила, и такая огромная любовь, когда мальчик обернулся к папе, что даже Братан замолчал, потрясенный увиденным. — Папа Или, ты не волнуйся, отец уже грозился Всемила выгнать из нашей жизни когда он о тебе говорил всякие гадости вечером накануне поединка после ссоры с сотником Дроном. Ты тогда остался с бабушкой Ксаной со стола убирать, а мы с отцом вышли во двор перед сном на лавочке посидеть и о своем посекретничать. Отец тогда спросил у меня согласие на то, чтобы ты, Илияр, стал моим приёмным папой. Я очень рад был услышать, что именно тебя отец выбрал мне вторым отцом. А Всемил зачем-то к нам вернулся и, услышав наш разговор и мою радость и согласие, очень разозлился и много плохого наговорил отцу о тебе. Отец именно тогда и сказал, что если его брату и другу не нравится что Высшие послали ему Истинную Пару, то Мил может уйти из нашей жизни и семьи, так как отец от своей любви и счастья не откажется. Папа Или, ты же потом не откажешься и не уйдешь от нас как сказал отцу Всемил? Просто он кричал отцу, что тебе его деньги нужны. А я знаю, что это неправда и ты нас всех любишь, папа Или, а Всемил все-все лжет. Он, вообще-то, ни меня, ни бабушку Ксану не любит, только терпит нас из-за того, что отец нас своей семьей признал. А Тана…       Мальчик рассказывал обо всем, очень сильно волнуясь и заново переживая все то, что пришлось ему узнать за эти несколько дней со дня появления Илияра в их доме. Но до конца он ничего не успел договорить, так как его вдруг начало корежить и ломать прямо на коленях у Илияра. Только Братан сразу понял, что же начало происходить, так как он уже видел такое однажды в прошлом. Подбежав, альфа схватил мальчика из рук Илияра и, отбежав на середину гостиной, он положил Лучика на пол, чтобы тут же прижав его крепко к полу начать срывать с мальчика домашние штаны и рубашечку. Взрослые потрясенно смотрели, как у маленького альфы начали расти когти, хвост, уши. Его выворачивало и корежило так, что от его крика, а потом и воя, в ответ стали подвывать соседские собаки за окном. Через несколько минут в руках Братана дрожал уже не пятилетний мальчик, а маленький волчонок с абсолютно рыжей шерстью. — О – ох! — Воскликнула пожилая женщина, прижимая руки к своей груди. — Внучек! Лучезар! Тан, что происходит? Ведь ему еще рано оборачиваться? Вторая ипостась у детей же только после восьми — десяти зим приходит. Почему?       Радимир подбежал к волчонку и, подхватив его с полу, крепко прижал его к своей груди, несмотря на то, что перед ним был уже полностью обернувшийся Зверь, растерянно скуливший и все еще пытавшийся вырваться из рук Братана. Илияр же поступил мудрее. Он схватил покрывало с дивана, под которым были сложены все пакеты с покупками и, подойдя к мужу, протянул его, развернув в своих руках. Радимир сначала с сомнением посмотрел на омегу, но увидев, что любимый осознает, что делает, он просто переложил волчонка на руки омеги. Илияр сразу одной рукой прижал малыша к груди, одновременно второй рукой заворачивая края покрывала так, как обычно пеленают грудного ребенка. Когда волчонок немного успокоился и согрелся, он просто высунул свою удивленную мордочку из кокона, сооруженного приемным папой-омегой.       Первым пришел в себя Братан, вспомнивший о чугунке с мясом, что тушилось в летней печи на улице. — Мама Ксана, — обратился альфа к пожилой женщине, растерянно стоявшей в дверях комнаты, — На улице томится мясо в печи. Ты, пожалуйста, сходи и проверь его, пока мы тут Лучику поможем обратно обернуться. Не бойся, — успокоил Тан приемную мать, — такое бывает. Конечно, Лучезар рано в первый раз обернулся, но видно Зверь в нем уже не смог промолчать от той несправедливости, что сегодня открылась. Ему уже шестое лето пошло, через год — полтора мальчик все равно бы принял свою вторую ипостась. Сейчас Лучик окончательно успокоится и согреется на руках папы Илияра. А обратно он обернется уже легче. Не надо этого бояться мама Ксана, Лучик никогда не причинит никому вреда, так как у него очень мощный и умный родовой Зверь. А то, что он обернулся сразу и почти безболезненно, это очень хорошо. Вот если бы у него только когти и уши с хвостом появились было бы намного хуже. Я видел, как после неполного проявления Зверя ребенок-оборотень уже не смог полностью обернуться обратно. Смотри, мама Ксана, Лучик уже обратно оборачиваться начал.       Тан рукой показал в сторону Илияра и все увидели, что мордочка волчонка уже скрылась внутри покрывала, а из покрывала на родителей уже смотрит, моргая своими огромными сине — чёрными глазами, растерянный Лучезар с растрепанными рыжими волосами. — Илияр, ты не разворачивай пока Лучика. Ему надо обсохнуть. Но лучше всего, его сейчас надо сполоснуть в теплой воде, а то он будет сильно псиной пахнуть. Это всегда после первых оборотов бывает. За мной долго соседские собаки бегали и все облизать норовили как щенка с головы до ног, когда я в свою вторую ипостась впервые обернулся. В летней печи я чайник оставил догреваться с кипятком. Думал, до ужина чаю попьем с пирогом, когда вы домой вернетесь. Вот сейчас мы с Радимиром вымоем Лучезара, пока вы с Илияром будете ужин готовить и стол накрывать к приходу гостей.       Пока Братан разговаривал и успокаивал пожилую женщину, впервые столкнувшуюся с тем, что у нее очень странная и своеобразная семья, Илияр подошел и сел в кресло у камина, все еще не выпуская из рук покрывало с завернутым в нем приемным сыном. — Любимый, давай я сына возьму на руки, — тихо попросил Радимир. — Он же тяжелый всё-таки.       Омега ничего не успел ответить, так как первым заговорил уже успокоившийся и восторженно смотревший на родителей Лучезар. — Отец! Я теперь тоже со Зверем внутри! Папа Или, я смогу тебя и бабушку Ксану защитить если понадобится. Теперь никто не сможет обидеть папу. Я больше не позволю Всемилу говорить о нем гадости. — Ты мой защитник, Лучезар! Умница моя! Мой самый любимый старший сын!       Илияр крепко прижал к груди мальчика, копошащегося внутри покрывала и пытающегося из него вылезти, чтобы расцеловать отца.