Тяжела судьба безработного дракона.

      И никто из них не обращал внимания на Всемила, растерянно стоявшего в углу у камина. Омега вдруг понял, что никому уже нет до него дела. Даже его Истинную пару волновал не он, а этот усыновленный Радимиром приблудыш. Но больше всего его потрясло то, что Братан, раньше всех, не дожидаясь решения омеги, повернулся к Всемилу, и спокойно произнес: — Мил, ты иди пока к себе домой. Нам сейчас не до разборок с тобой будет. Надо Лучика в порядок привести и помочь маме Ксане с ужином. Ты же сам видишь, ни Радимир с Илияром, ни я, сейчас на разговоры и ссоры с тобой не настроены. Когда гости придут, я за тобой зайду, так как Правитель Ходислав и тебя вызвал в Дуклану как гаранта честности поединка. Так что послезавтра нам придется всем вместе поехать в столицу. Мы с тобой все обсудим завтра утром, а сегодня я к себе домой ночевать пойду, если Радимир не выделит мне койку в гостевой комнате в своем доме. — Тан, конечно, живи с нами в доме, если хочешь. Выбирай любую гостевую комнату и обустраивайся. — Радимир, как всегда, все решал быстро. — Ты никого не стеснишь. Да и мама Ксана, Илияр и Лучик будут рады тому, что ты с нами жить будешь. А то дома тебе будет скучно и одиноко. Себе ты один готовить не будешь. Знаю я уже, как ты себе еду готовишь в одиночестве. А вернемся из Дукланы, надо будет ополченцев начать обучать. Вместе нам сподручнее будет просьбу Важина выполнить, пока Дрон у тебя на хуторе лечиться будет.       Пока альфы решали в какую комнату заселится Братан, а матушка Ксана вернулась с улицы с горячим чайником, Лучик что-то тихо рассказывал папе Илияру, постоянно целуя его в щеку.       Всемилу ничего не осталось как тихо и молча уйти к себе домой.       Придя домой, он сразу зашел в спальню, где вдруг понял что сам, своими руками разрушил все то, что ему послала Судьба. Омега резко осознал что, пойдя против воли Высших, он действительно потерял и названого брата, и истинную Пару. Да и семьи у него теперь нет. И хотя он уже не тот оборотень — подросток, в которого кидали комья грязи с криками: «Пошёл прочь, грязная полукровка», но взрослым и умным он так и не стал. Из-за своего эгоизма и желания подавить чужую волю и желание, он потерял всё.       Всемил не понимал, сможет ли он все вернуть обратно. От осознания своей никчемности и одиночества он громко завыл, свернувшись на большой кровати, все ешё хранившей запах его Истинной Пары. Пары, которая всю предыдущую ночь доказывала омеге, как же он его любит как единственного любимого супруга и отца будущих детей.       Тан нашёл Всемила именно на этой кровати, уснувшего, обнимая подушку на которой сохранился его запах. Братану было тяжело видеть как спал расстроенный омега, но он прекрасно понимал что тот должен получить свою порцию наказания, так как иначе его невозможно было заставить осознать, что же он натворил, отвергнув любовь Истинной Пары и поддержку и доверие названого брата и семьи. Тан все ещё надеялся, что Всемил всё поймет и осознает. Но альфа решил, что пока его супруг не попросит прощения у всех кого он обидел и не изменит своего отношения к членам семьи Радимира, он не покажет своей Паре, что готов простить Мила и они наконец-то смогут, начав всё сначала, создать счастливую и полноценную семью. Именно об этом он рассказал Ксане, Радимиру и Илияру за столом в гостиной, перед тем как пошел в дом Всемила переодеться и позвать супруга на ужин, так как скоро уже должны были прийти гости. — Всемил, просыпайся, — альфа не смог удержаться и, склонившись, нежно погладил супруга по волосам. — Пора вставать, скоро уже Дрон и Важин с Анастасом к Радимиру на ужин придут. — Тан, — Мил растерялся, он спросонья не знал как себя вести с Братаном, так как очень боялся всё окончательно испортить. — Ты уже за мной пришел? Прости, я тут уснул нечаянно. Сейчас я быстро переоденусь, и пойдем к Раду ужинать.       Омега с тайной надеждой смотрел на спину Братана переодевавшегося у шкафа с одеждой. Всемил не знал как себя вести с альфой, понимая, что при малейшей ошибке с его стороны, Тан сразу навсегда исчезнет из его жизни. Тогда у Мила точно не будет шанса все попытаться исправить, так как он прекрасно знал, что его Истинная Пара очень упрям и его невозможно бывает порой переспорить, особенно если альфа уверен, что он прав и поступает верно.       Высокий, с хорошо развитой мускулатурой, привыкший одним ударом топора рубить кости при разделке туш, Братан вдруг стал для Всемила настоящим открытием. Омега все время, пока они общались с Таном, как должное принимал то, что его будущий супруг всегда внимателен и ласков к нему. Братан никогда голословно не навязывал Милу своего мнения, он всегда пытался спокойно объяснить ему, в чём он неправ и как можно все сделать, чтобы исправить ошибки. И теперь Всемил, впервые столкнувшись, как ему казалось, с полным безразличием со стороны Истинной Пары, не знал, как вернуть мир и согласие в их только что созданную семью.       Пока альфа переодевался, Всемил, задумчиво сидя на краю постели, переплел свою растрепавшуюся косу, вплетя в нее несколько цветных ленточек, которые когда-то ему подарил Тан. Омега сначала застеснялся переодеваться при Братане, но потом, вспомнив, что альфа уже не раз видел его раздетым и даже покраснел, вспоминая, что с его телом вытворял Тан в их последнюю ночь, Мил решительно встал с постели и приблизился к шкафу, на ходу стягивая через голову свою льняную рубашку. Омега не видел, как предательски стал набухать бугорок на штанах Братана, не видел, как подернулись дымкой вожделения глаза его Пары. Всемил с тайной надеждой ждал, что Тан все-таки обнимет, крепко прижмет к себе и поцелует его в шею или в плечо, так, как всегда он обычно делал, когда омега переодевался или раздевался при нём. Но ничего не изменилось. Альфа спокойно переодевался все также стоя у шкафа, а Всемил, взяв свою одежду, вернулся к кровати переодеваться, вешая снятую с себя одежду на спинку стула стоящего возле прикроватной тумбочки. — Всемил, я переоделся, — первым нарушил тишину в спальне Братан. — Пока ты готовишься, я подожду тебя в гостиной. Ты не торопись, время ещё есть. Сегодня мы такие же гости в доме Радимира и Илияра, как и Дрон с Важином и Анастасом. — Хорошо, Тан. Я уже почти готов. Сейчас пойдем.       Всемил дождался, пока альфа выйдет из комнаты и только потом он обессиленно сел на край постели, расстроено думая о том, что ничего уже невозможно изменить, Тан никогда не посмотрит на него с любовью и желанием.       А в гостиной из угла в угол ходил расстроенный Братан. Он корил себя за то, что не подошел к любимому и не обнял его, чтобы Всемил почувствовал, что он не одинок, и все можно исправить, если, конечно, он захочет создать полноценную семью со своей Истинной Парой. Но альфа понимал, что после всего, что произошло сегодня, именно Всемил должен сделать первый шаг навстречу. А иначе он так и будет всю их совместную супружескую жизнь считать Братана только запасным вариантом, нисколько его не уважая и совсем не ценя все те чувства и блага, что был готов поднести к ногам омеги его супруг, его Истинная Пара.       Когда Всемил пришел в гостиную Тан показал ему рукой на кресло, а сам сел на диван. — Всемил, я хочу тебя сразу сейчас предупредить, пока мы еще в твоем доме. — Альфа выжидающе посмотрел на Мила. — Сегодня Радимир и Илияр перед ужином обменяются брачными браслетами. Я прошу тебя не портить им этот замечательный вечер. Они Истинная Пара, и фактически уже женаты. Если ты хочешь им испортить этот вечер, я прошу тебя, Всемил, лучше не ходи к ним. Ты, итак, сегодня разрушил всё то, что Радимир создавал с таким трудом все эти годы. Я знаю, что тебе он заменил семью, всегда защищая и помогая тебе. Поверь Всемил, я не такой добрый и щедрый в душе. Когда меня вот также попытались женить на себе, как ты пытался Рада поймать в свои сети, я просто уехал из города, оставив родителей и друзей. Так что хорошо подумай Всемил и сразу мне скажи, что ты сделаешь сейчас. Пойдешь на ужин и будешь вместе со всеми радоваться, когда Радимир и Илияр обменяются брачными браслетами и закончат обряд женитьбы, получив благословение от Высших? Или останешься дома, будешь здесь злиться в одиночестве и проклинать Судьбу за то, что она тебя обидела? — Тан, любимый, прости меня за сегодняшний скандал, — ответил раскаявшийся уже во всем Всемил. — Я осознаю, что моим поступкам нет прощения, но может быть, ты сможешь меня когда-нибудь простить? Я всё понял. Я больше не буду мешать счастью Радимира и Илияра. И у них тоже попрошу прощения за все, что творил со злости и из зависти. Только прошу тебя любимый, дай мне шанс все исправить и стать достойным супругом и отцом наших с тобой детей. Я не хочу вас терять и быть опять одиноким изгоем, как тогда, когда меня Рад подобрал и привел в свой дом к папе Златану. Пойдем, и может быть, я успею поговорить с родными до прихода гостей. Я только сегодня понял, что для меня значит ваша любовь, вера и поддержка. Именно Радимир, Лучик, матушка Ксана, а теперь и ты с Илияром, стали моей семьей. Это я, дурак, сам разрушил всё, что мне подарили Высшие и Судьба. Они послали мне великий Дар, а я глупец все разрушил из гордыни и эгоизма. Тан, ты сможешь меня когда-нибудь простить? Мы сможем создать семью и счастливо жить в любви и согласии как Истинная пара?       Всемил горько заплакал, представив, что Братан его не простит, а родные отвернутся от него, не дав ему шанса всё исправить и заслужить прощение и любовь.       Тан, резко поднявшись с дивана, сделал шаг к креслу, в котором сидел омега. Он тут же подхватил его на руки, крепко обняв, прижал к своей широкой груди и сел обратно на диван, усаживая любимого на колени. — Мил, какой же ты глупенький омежка! — Братан одной рукой гладил Всемила по лицу, стирая слезинки, капавшие из глаз, а другой рукой прижимая свою Пару к груди. — Ты опять все себе напридумывал! Никто не собирался от тебя отказываться! Ты же знаешь, что мы все тебя любим. Но больше всех тебя люблю я. Ты, мой единственный и любимый супруг. Это ты, а не мы, захотел от нас отказаться. Радимир просто уже не мог терпеть и видеть, как ты расстраиваешь меня, обижаешь Илияра, отворачиваешься от Лучика и матушки Ксаны. Пойми, любимый, Высшие не прощают, когда не ценят то, что они дарят вместе с Судьбой. Сейчас давай вытрем твои прекрасные глаза и пойдем к Радимиру и Илияру на праздничный ужин. Думаю, все поймут и примут твоё раскаянье и извинения. Только помни Всемил, это твой последний шанс. Ни я, ни Радимир, больше не простим, если ты опять вернешься к старому и забудешь о том, что мы тебя все любим. Конечно, Мил, ты моя Истинная пара, но в супружестве всегда участвуют двое, и семья без любви и уважения будет лживой и быстро развалится. Ты согласен со мной, любимый? Не подведи меня и не обмани нас, Всемил.       Мил крепко обнял за шею Братана согласно кивнул головой и молча спрятал свое лицо на его груди. А альфа пальцем повернул лицо омеги к себе и, немного наклонив свою голову, крепко поцеловал зардевшегося мужа в губы, подтверждая этим, что омега прощен и всё еще любим и желанен. Всемил немного поерзал на коленях мужа, ягодицами чувствуя твердое подтверждение желания любить и обладать, отчего омега покраснел как девственник и снова спрятал свое лицо на груди Тана. А Братан, понимал, что если сейчас они вместе с Всемилом не пойдут на ужин к Радимиру, его никто не сможет остановить, пока он полностью не овладеет любимым, чтобы напрочь выбить из его головы все посторонние мысли и желания. — Мил, а ну пошли побыстрее на праздничный ужин, — быстро поднявшись, Тан снял со своих коленей мужа, продолжавшего ёрзать у него на коленях. — Радимир и Илияр обидятся, если мы сегодня не придём к ним в гости. Там такой красивый праздничный стол накрыли. А свою любовь и раскаяние ты мне сегодня всю ночь будешь доказывать. И готовься, любимый, что всю нашу супружескую жизнь мы с тобой каждую ночь будем доказывать Высшим, что мы Истинная Пара, и они нас не зря соединили навсегда.       Всемил, представив, что его ожидает каждую ночь их супружества, смущенно покраснел и только и смог тихо произнести: — Я готов, любимый, каждую ночь доказывать тебе как же я тебя люблю.       Альфа нежно поцеловал свою Пару в ответ и, взяв за руку смущенного Мила, повел его мириться с родными, уже зная, что никто на него не обиделся и отворачиваться и изгонять из своей жизни никто Всемила не собирался.