Тяжела судьба безработного дракона.

      Когда всё успокоилось, и окружающие перестали перешептываться, к Радимиру сново подошел староста Важин и спросил: — Радимир, ты прости, что я сейчас к тебе обращаюсь с просьбой. У нас, через несколько недель, должен пройти смотр ополчения. Я знаю, что ты командовал одним из отрядов Правителя, когда был на военной службе. Не мог бы ты, позаниматься каждый вечер с новобранцами, когда закончишь свою работу в кузне и в лавке. Прошу тебя, от лица собрания города, и от лица горожан о помощи! Ты и сам знаешь, что на приграничье опять начались какие-то волнения. Конечно, общего сбора Правитель еще не объявлял. Но ты, же сам понимаешь, если пришлые опять ринутся толпой, наша сторона пострадает одной из первых. А у меня, в отряде ополчения, столько молодежи появилось, Хвала Всевышним! Только необученные они, все! И ждать, пока Дрон, наш старый сотник, начнет их учить, оторвавшись от бутылки с хмельным, уже нет времени. А ты и Братан, могли бы по очереди, быстро начать тренировать ополченцев. Да и Всемил, несмотря на то, что он омега, тоже мог бы вам помочь. Радимир, ты поможешь городу? — Важин, я готов помочь городу и ополчению, всем, чем только смогу. И Тан с Всемилом, тоже помогут. Сейчас, у них и спросим.- Радимир обернулся к друзьям, которые раскладывали на блюде жареное мясо и овощи, снимая их с углей.- Братан, Всемил, староста Важин просит нас помочь потренировать ополченцев. Вы согласны вспомнить молодые годы, и службу у Правителя, чтобы сново заняться военным делом, для блага города и горожан?       Братан и Всемил, переглянулись между собой, и одновременно кивнули Радимиру, соглашаясь помочь. Но говорить, как всегда теперь в их паре, начал Братан: — Важин, мы с Всемилом, согласны помочь городу и горожанам, и будем тренировать ополченцев, вместе с Радимиром. Только ты, пожалуйста, реши этот вопрос с сотником Дроном. Ты же знаешь, он не терпит омег в ополчении, считая их, не мужчинами и воинами, а бабами в штанах обзывает. Если, он начнет оскорблять Всемила, ни я, ни Рад, молчать не будем! Можем и покалечить сотника Дрона. А если что я, ведь, и убить могу, оскорбившего мою ПАРУ! Староста Важин, ты решишь это с сотником? Или мне самому, его за грудки брать, и сразу предупреждать? — Тан, я все понял и сам предупрежу сотника! Ты прав, когда поднял сразу этот вопрос. Я и забыл об этом! Мне все равно, что будет говорить Дрон! Меня город и защита горожан волнует, а не амбиции нашего сотника, который не просыхает уже от хмельного. Радимир, тогда я завтра в полдень приду к тебе в мастерскую, и мы поговорим с тобой, обо всем. Братан, Всемил, если сможете, тоже приходите завтра на полчаса поговорить.       Те, согласно кивнули старосте, а Радимир как хозяин предложил: — Староста Важин, Добро пожаловать, за наш стол к праздничной трапезе! Может, пообедаете с нами? — Радимир, благодарю Вас всех за приглашение! Но, меня семья ждет обедать! Ты же знаешь, какой у меня супруг! Если не приду вовремя, Анастас не посмотрит, что я альфа и глава семьи! Поверь, лучше мужа — омегу не злить! Когда сам женишься, поймешь, о чем я говорю. Смотри, вон, Братан, уже согласно кивает. А они, еще только женихаются! Тан, вон уже, в бок локтем получил тычок, а мой Анастас может и сковородой, что ты Рад выковал, с душой приложить, по голове или по спине! Так что, приятного вам аппетита и всего доброго! И, хорошо отдохнуть сегодня на поле! — Важин, весело захохотав, пошел в сторону своих родных. — Тан, сегодня пойдешь к себе домой ночевать, от греха подальше! Или я, за себя не ручаюсь, и накормлю тебя ужином со слабительным! — мстительно пообещал негромко Всемил. А потом, увидев, растерянное лицо своего суженного, продолжил.- Ладно, прощаю тебя на этот раз. Но еще раз, так пошутишь или поддержишь, чью-нибудь тупую шутку, и я тебя накормлю травками, чтобы ты месяц на еду и девок, смотреть не смог от недержания и мокрых штанов!       Тан, ничего не успел ответить, потому что, все, кто слышал это обещание Всемила, просто попадали с ног от хохота, видя, растерянное выражение лица жениха. — Тан, сынок, ты приходи сегодня ужинать к нам! — матушка Ксана, нежно погладила здорового альфу по плечу, — Радимир же не против? А я тебя, вкусным супом и блинами с медом накормлю. И компот твой любимый, из ягод лесных, уже дома дожидается нас. Приходи! Ладно?       Радимир, Лучик и Илияр просто не могли остановиться от хохота, видя растерянное выражение лица Тана. А тот благодарно поцеловал ладонь руки матушки Ксаны, которой она гладила его по плечу. — Мама Ксана, я обязательно к вам на ужин зайду! Если я не нужен Всемилу, значит, так тому и быть. Радимир, давай обедать садиться будем. А то вон у Лучика и Илияра такой голодный взгляд и уже в животе у них урчит слышно. Давайте садиться!       Всемил, вдруг понял, что немного, да, что там немного… он, похоже, сильно перегнул палку, угрожая жениху. Поэтому, он подошел к нему и, положив голову на его грудь в районе сердца, покаянно громко произнес: — Тан, Любимый! Прости меня, если я тебя обидел! Прости! Я не со злом это все говорил. Прости, я больше не буду так делать и так говорить! Я же так тебя люблю!       Всемил вдруг заплакал, представив, что Братан, обидевшись, исчезнет из его жизни, и они не поженятся, и детей от альфы, он не родит. И столько печали и раскаяния было в его словах и слезах, что Тан, поняв, о чем думает омега, и так же, представив, что они могут не стать настоящей ПАРОЙ и супругами, крепко обнял Всемила и, прижав к себе, поцелуями начал успокаивать Любимого. — Всемил, Братан, а ну, садимся обедать! И миритесь, давайте, быстрее! Ну-ка, садитесь рядом!       Радимир, как старший названный брат Всемила, быстро навел порядок в своей семье и, усадив всех на покрывала, наложил мяса и овощей Лучику и Илияру, которые притихнув, сидели прямо перед Радом. Маленький альфа, уже как всегда, быстрее отца, занял свободное место на подушке возле Илияра, который сел возле матушки Ксаны. Вот и досталось, опять, Радимиру сидеть перед сыном и омегой.       Обедали долго, так как никто не торопился и, все наслаждались вкусными и сочными кусками жареного мяса и мягким свежевыпеченным хлебом, который, конечно, уже остыл, ведь столько событий произошло в один день. Всемил и Тан, нежно смотрели друг на друга, и Радимиру вдруг захотелось, вот так же, когда-нибудь, сидеть рядом с Илияром, который сново, прочно, занял все его мысли. А Илияр, обедая, просто наслаждался покоем, что дарил этот день, и эти люди рядом, которые как-то незаметно, подарили ему счастье и семейное тепло.       После обеда Всемил и матушка Ксана быстро убрали импровизированный стол, оставив только корзинку со сладостями и выпечкой, и кувшин с вкусным морсом, из которого каждый мог сам налить себе в кружку, когда захочется пить.       Всемил и Братан, вместе, легли на одно покрывало, причем омега головой лежал на плече своего жениха.       Матушка Ксана, приобняв уснувшего Лучика, легла на второе покрывало.       А Радимир, показал рукой, на место возле себя Илияру и, когда тот лег рядом, просто обнял его за талию и, прижав его голову к груди, нежно поцеловал омегу в макушку. Илияр, зардевшись от такой ласки, хотел отодвинуться от альфы, но тот еще крепче прижал его к себе, и прошептал ему в полголоса в ухо: — Илияр, какой же ты красивый и хрупкий! А как, ты, вкусно пахнешь! Пожалуйста, дай мне просто полежать с тобой рядом! Не убегай от меня, ладно? Не бойся меня, я не сделаю тебе ничего плохого. Маленький, хорошенький, нежный, и такой вкусный! Я готов тебя спрятать, и не хочу показывать никому! Илияр, знаешь, а ты мне очень нравишься. Я все больше и больше влюбляюсь в тебя! А я, тебе, хоть немного, нравлюсь?       Илияр, еще больше, покраснел от таких волнительных слов и, смущаясь, уткнулся в рубашку на груди альфы. А Рад, видя, как покраснели даже кончики ушей, еще крепче, прижал к груди предмет своего обожания и поклонения.       Успокоившись, омега тихо заговорил. Так как, он, полностью, не отодвинул своего лица от груди альфы, слова были еле-еле слышны. — Радимир! Ты, мне тоже, очень нравишься! Только, я пока боюсь, тех чувств, что ты во мне вызываешь! Мне, тоже нравится, как ты пахнешь. Только я боюсь, что ты, встретив другого, влюбишься в него, и охладеешь ко мне. Я, очень боюсь в тебя влюбляться, Рад! Я, боюсь той боли, что приходит с любовью! Отец всегда говорил, что когда двое влюблённых расстаются, их сердца, навечно остаются в шрамах от боли и ударов судьбы. Поэтому, я боюсь любить. Ты умный, красивый, богатый. А я, одинокая омега, за меня и не заступится никто. Я только начинаю свою взрослую жизнь. Но я очень хочу иметь семью, и детей хочу родить любимому мужу. Рад, ты понимаешь, о чем я говорю? Я прошу тебя, не торопи меня! Дай мне время, узнать тебя, и о себе, тебе мне рассказать надо. Пойми, мне трудно кому-то поверить! Но я, так хочу верить тебе!       Илияр, вдруг замолчал и поднял голову, чтобы посмотреть, что же ответит альфа. А Радимир боялся, нарушить ту хрупкую ниточку доверия, что только рождалась между ним, Альфой, и таким нежным и доверившимся ему Омегой. Поэтому, он посмотрел на Илияра, так нежно, что от этого взгляда в груди омеги, как будто запорхали крыльями бабочки, а внизу живота начал собираться тугой комок, который что-то требовал, и доставлял наслаждение и тревогу одновременно. -Маленький мой! Красивый! Мой Омега! Я буду ждать столько, сколько ты скажешь! Я всегда хочу быть с тобой рядом, чтобы защищать и оберегать тебя! Илияр, я благодарен тебе за то, что ты все, открыто, сказал мне. Я обещаю, что оправдаю твое доверие. Если ты мне, веришь и доверяешь, возьми меня за руку, и давай, дальше идти вместе по этой жизни! Солнышко моё! Я так хочу, чтобы ты полностью доверился мне, и стал моей второй половиной! Но я не буду торопить тебя, и буду ждать твоего согласия. Ты же обещал подумать. Я буду терпеливо ждать, Илияр! Ты только не убегай от меня, и не закрывайся, хорошо? Я никогда не обижу тебя! Клянусь! — Хорошо, Радимир! Давай, попробуем!       И в этих словах, произнесенных омегой, было столько веры и доверия, что альфе показалось, что в его руку вложили сердце, что так прерывисто и быстро забилось под его рукой, в груди Илияра.       Немного наклонив голову, Радимир поцеловал омегу в щеку и, сново, нежно прижал его к своей груди.       Они оба, каждый думая о своем, смотрели в высокое голубое небо, где медленно проплывали одинокие облака, так похожие на одиноких драконов, ищущих СВОЮ пару.       Радимир думал о папе Златане, который, где-то, все еще томился в плену у пришлых. Как бы, радовался папа, увидев, что его сын нашел свою ПАРУ. Альфе, так не хватало папы, не хватало его объятий, тепла, и того, как он понимал и помогал преодолеть Раду, все волнения и страхи. И сколько бы ни прошло лет, альфа все еще надеялся, что папа Златан вернется, и они заживут все вместе, большой дружной семьей.       А Илияр, мысленно, возносил Хвалу Высшим, благодаря их за тот подарок, что преподнесла ему Судьба. Ведь семья и альфа, который недавно признался ему, омеге, в своих симпатиях, и даже влюбленности в него, были бесценным даром, который нужно было сберечь и защитить.