***
Возвратившись, домой, альфы, сразу же занесли и уложили на диване в гостиной, уснувших Лучика и Илияра. Всемил усадил матушку Ксану, рядом с камином в кресло, со словами: — Мама Ксана, я сам сегодня соберу на стол ужинать. А ты пока отдохни. Мы сейчас только умоемся у колодца, и я сразу начну готовить. А когда все будет готово, разбудим Лучика и Илияра и, умыв, покормим и их. Хорошо? — Всемил, ты сегодня мне так помогаешь! — Ксана, устало, откинулась на спинку кресла.- Спасибо тебе! На кухне все уже готово. Только, пока не ушел на улицу, занеси из погреба жаркое из овощей и окорок не забудь. А компот и хлеб на своем месте в нижнем шкафу. Я немного отдохну и потом, умывшись и переодевшись, тебе помогу. Устала я сегодня! Да и нервы мне Мала и Дрон попортили сильно. Радимир, заносивший на кухню из тележки продуктовые короба, спокойно сказал: — Матушка Ксана, не волнуйся о Мале. Она больше не потревожит тебя. А Дрон завтра получит за свои оскорбления сполна! Тут и Тан, заносивший покрывала и подушки-думки, добавил: — С Малой я сам разберусь матушка Ксана. Ты не волнуйся, Хорошо? А с Дроном староста Важин, а потом и Правитель Ходислав, после поединка, разберутся сполна. Не надо о нем вообще волноваться! — Альфа, весело засмеявшись, помог жениху занести на кухню копченый окорок из погреба. Во время этого разговора проснулся Илияр и, обеспокоенно, посмотрел на беседовавших. — Любимый, ты уже отдохнул? — к нему подошел Радимир и, склонившись, нежно поцеловал смущенного омегу в губы.- Ты пойдешь с нами споласкиваться во двор к колодцу? Или тебе воду нагреть, и ты, потом, здесь умоешься? — Рад, я с вами пойду! Я же не девица, чтобы горячей водой умываться в тазике! И мужчины, взяв полотенца, и, сняв всю верхнюю часть одежды, оставшись с голыми торсами, весело, друг за другом, побежали с топотом во двор, где долго плескались в воде из колодца, налив ее, каждый, в чистую бадью. Только Рад и Илияр умывались в одной, потому что в доме было всего три бадьи для умывания. Пока мужчины умывались, отдохнувшая матушка Ксана, уже весело смотря в окно, начала готовиться накрывать на стол ужин. И все проблемы и беды, ее уже прошлой жизни в семье дочери, отошли куда-то далеко, и больше не тревожили ее мысли. Теперь она думала о будущем, и переживала за завтрашний поединок. А сколько нежности и любви, было в ее задумчивом взгляде, когда она видела в окно, как умываются, задорно и счастливо, балуясь, на улице у колодца, такие взрослые мужчины. У вошедшего первым, и увидевшего этот взгляд, Братана, даже в сердце защемило от любви к этой пожилой женщине, которая смогла, переступив через свою гордость, попросить помощи у чужих по сути людей. — Матушка Ксана, не расстраивайся! Все будет хорошо! Никто тебя больше не обидит! — Альфа подойдя, взял в руки и поцеловал огрубевшие ладони пожилой женщины.- Не бойся больше ничего, мы же рядом. Мы не оставим тебя одну! У тебя, теперь, большая и дружная семья. А Всемил и Илияр, тебе еще внуков родят, когда время придет. Вот и будешь нянчить наших детей, и твоих внуков или внучек. Мы, все, позаботимся о тебе. Вошедшие, на кухню — гостиную мужчины, увидели Тана, обнимающего хрупкую пожилую женщину, что, не переставая, плакала на его голой груди. — Это, по какому поводу слезы? — Всемил, нежно, посмотрел на женщину, а потом перевел, уже грозный взгляд, на жениха.- Тан, ты почему опять маму Ксану до слез довел? — Мил, я не виноват! Матушка Ксана сама, вдруг, заплакала! — Растерянно проговорил альфа.- Я, просто, руки ей поцеловал, а она заплакала.- Тан не понимал, что так расстроило пожилую женщину. — Мил, Тан ни в чем не виноват! Я, от счастья плачу! — проговорила, сквозь слезы, матушка Ксана.- Не надо его ругать. Это я, вспомнив прошлое, от всего нахлынувшего, не смогла слезы сдержать. Сначала от горя плакала, а сейчас от радости плачу! Дети Вы уж потерпите, пока я успокоюсь! Несколько дней потерпите! Все будет хорошо, я знаю.- И матушка Ксана повернувшись, поцеловала в щеку каждого склонившегося перед ней приемного сына. И даже проснувшегося на диване Лучика, тоже подошла и, склонившись, расцеловала, чем он и воспользовался, крепко обняв ее за шею, и расцеловав в ответ. — Ну вот, а теперь садимся кушать! Лучик, я тебе воды согрела. А ну, марш, бегом, к умывальнику! Я сама тебе на руки полью, пока взрослые на стол накрывают. И, кстати, ты, теперь, со мной рядом садишься кушать. Хорошо? А отец Рад пусть кушает рядом с папой Илияром, как Тан и Мил рядом сидят. Ладно, внучек? Лучезар, весело ей кивнул и, улыбаясь, побежал на кухню, в угол за штору, к умывальнику. А взрослые, весело переглянувшись и порадовавшись, что мама Ксана, так ловко, смогла освободить место для Рада, начали накрывать на стол ужинать. Просто обеденный стол был квадратным и с каждой стороны могли сесть два человека. И теперь, Радимир и Илияр, Тан и Всемил, Матушка Ксана и Лучезар, сидели каждый на своем постоянном месте. А четвертая сторона стола предназначалась гостям, что придут к ним на обед или ужин. После ужина решили, не сидеть в гостиной у камина, так как все устали, да и завтра, предстоял тяжелый день. Всемил и Тан, попрощавшись, ушли домой к себе, по подземному переходу, что был построен между домами. Матушка Ксана пошла уложить спать Лучика, который опять начал засыпать за столом от усталости.***
Радимир, зайдя в их с Илияром общую спальню, молча, встал у кровати, ожидая, что же скажет омега. Он очень хотел спать вместе с юношей на кровати, но боялся это предложить, не зная, как он среагирует. А тот, видя растерянность любимого, взял его за руку и посадил на край кровати, а сам, раздевшись за спиной альфы, одел ночную рубашку и лег под одеяло. Рад, тоже поднялся с кровати, и начал переодеваться. Вообще-то, он привык спать голым, но, при Илияре, решил соблюсти правила приличия и надел ночную рубашку. Только альфа не подумал, что при одной мысли о том, что он сегодня будет спать с любимым в одной постели, его член, зажив отдельной жизнью от тела, резко проснулся и теперь стоял уже готовый с набухающим узлом на конце головки, и сочащийся каплями смазки. Илияр, молча, наблюдавший за переодеванием любимого, именно эту часть тела осматривал с восхищением и страхом. Радимир, повернувшись к постели и откинув одеяло, увидел страх и желание в глазах юноши. Мысленно, он чертыхнулся, представив, как выглядит его большой эрегированный член в глазах невинного юноши. Поэтому, он решил не торопить любимого и ждать столько, сколько потребуется, пока Илияр сам его не захочет. Альфа тихо лег, укрылся по пояс одеялом и, нежно, притянув к себе омегу, положил его голову себе на плечо и обнял за талию. — Или, я не сделаю тебе ничего плохого. Я не хочу, чтобы ты меня боялся. Я знаю, что ты еще никогда не спал с взрослым альфой, и, что я у тебя первый. Давай, сегодня только будем спать рядом. Я буду терпеливо ждать, когда ты будешь готов, и мы сможем любить друг друга, так как любят альфа и омега. Только можно, я тебя поцелую в губы и просто поласкаю нежно, чтобы ты перестал бояться и успокоился. Обещаю, я буду держать себя в руках, и буду себя контролировать. Радимир, вопросительно, посмотрел на Илияра, и тот под этим взглядом согласно кивнул, потому, что ему, тоже, было любопытно. А еще, у омеги в груди порхали бабочки, а внизу живота скручивался тугой пружинкой комок, что теперь тянул изнутри, рождая в его душе непонятные желания. Юноша решил полностью отдаться своим чувствам, тем более что дракон внутри спокойно спал, или делал вид, что спит. Радимир склонился над омегой, и нежно, почти невесомо, поцеловал его в губы. Этот, невесомый поцелуй, заставил омегу в удивлении раскрыть глаза. А последовавшее за ним нежное поглаживание его губ и щеки, ввели его в еще больший транс. Илияр, уже не отрываясь, следил за действиями Рада, который, спокойно, откинул одеяло, потому что, омега закрылся по самую шею, и погладил рукой, а потом, склонившись над ним, начал целовать шею, откидывая рукой волосы, что закрывали ухо, и тут же выцеловывая, его и кожу за ушами. Поняв, что за ухом у Илияра очень чувствительное местечко, альфа, к поцелуям, добавил немного слабых покусываний мочки уха, и даже, попытался языком лизнуть в ухе. -Ммм… о-о-о-о-о-оу… мммммм…- тихо застонав, выгнулся от незатейливых ласк уха и шеи омега. Радимир положил руку, на голую безволосую грудь, видневшуюся в вырезе ночной рубашки. Так как рубашки были Рада, они, естественно, были чуть большеваты более хрупкому Илияру и альфа, без труда сдвинув ворот, сначала нащупал пальцами, а потом и увидел маленькие розовые пуговки сосков юноши. Склонившись, он сначала поцеловал и облизал языком шею, обратив внимание, что омега нервно сглотнул, когда под губами оказался кадык. Рад ласкал и выцеловывал, поочередно, каждый сантиметр правого и левого плеча, яремную впадинку, поцеловал и облизал, оставляя мокрую дорожку языком, грудь, спускаясь все ниже к пуговкам сосков. Когда альфа, языком, коснулся правого соска, юноша уже не контролировал себя. — О-о-ох… а-а-а-а-а… ммммм… Илияр, уже не заботясь о том, услышит ли кто-то еще, протяжно застонал, и начал, все сильнее, извиваться под рукой Рада, который, лаская языком правый сосок, одновременно, гладил левую грудь, пальцами разминая и пощипывая пуговку соска. — О-о-о-о-о… Ра-а-ад… по-ожа-алу-уйс-ста-а… о-о-оу… Радимир, подняв голову от груди, спросил тихо и вкрадчиво: — Да-а, любимый. Что ты хочешь? Скажи мне! Что, ты, хочешь? Илияр, широко открыв, свои золотистые глаза с вертикальными веками, не мигая, и как бы отрешенно, посмотрел на альфу. Его золотистые зрачки темнели от нарастающего желания, что полыхало и билось в его глазах, и омега, совсем забыв о скромности, произнес: — Лю-юби-имы-ый, по-ожа-алуй-с-ста… о-о-ох…ммм… Его тело, тут же выгнулось, остро реагируя на новую порцию ласк и поглаживаний, которые снова начал дарить языком, губами, руками, а порой, и, покусывая зубами, альфа. Радимир, нетерпеливо, ослабил шнуровку впереди на вороте ночной рубашки Илияра, и стянул рубашку вниз, к коленям, полностью оголяя живот, пах, и спуская рубашку еще ниже, чтобы совсем ее снять через ноги. Затем он, одним движением через голову, стянул свою рубашку так, что был слышен треск рвущегося материала. Только это уже не заботило альфу, которого интересовало только обнаженное, желанное тело Любимого. Он жадно рассматривал, открывшееся перед ним, голое тело, от которого у него просто сносило крышу, так, что все мысли, разом разбежались, и осталось только: «Как прекрасно тело моего любимого омеги! Я не должен его напугать в первый раз! Рад, контролируй себя! Только бы не сорваться! Я должен себя контролировать!» Поэтому, он остановился, выдохнул, и уже спокойнее, начал ласкать Илияра, все ниже опускаясь к его паху. Рада восхитил мягкий, практически белый пушок курчавых волосиков, что опускался от пупка к паху, сначала тонкой дорожкой, а потом в паху, уже формируя аккуратный треугольник, что создала сама природа, окружая член, и с нежным, практически бесцветным, пушком росшим на мошонке с яичками. Альфа поласкал рукой живот, с нежной бархатистой кожей, выцеловал каждый сантиметр пупка, и даже вылизал языком впадинку пупка, заметив, что Илияр сново от этой ласки выгнулся и громко застонал. — Ра-ад… а-а-а-а-а… о-о-ох… м-м-м-м-м… а-а-а… Спускаясь вниз, лаская руками, целуя низ живота, альфа уже видел, как, нагло и величаво, поднималась головка члена омеги из зарослей белых курчавых волосиков, а на конце головки уже начала набираться капля, которая прозрачной и вязкой, тонкой ниточкой начала скатываться с головки вниз, к основанию члена. Радимир, даже не задумываясь, просто склонился и слизал языком эту ниточку природной смазки. От этого, у Илияра, вдруг, стало тяжело и жарко в животе, а когда альфа поднял голову, он увидел, что юноша, закрыв глаза, прерывисто дышал. И вся его поза, даже раскинутые по сторонам руки, которыми он царапал простыню, как бы собирая ее в кулак, ясно говорила о том, что он хочет еще большего, что его тело и инстинкты омеги, уже не подчиняются разуму. Поняв, что Рад уже не ласкает его, Илияр, не открывая глаз, захныкал, как, бы умоляя о большем. И альфа понял, что он готов, и сегодня они, вместе, дойдут до конца. Ну, или Радимир постарается довести своего Любимого практически до самой черты, до предела, за которой уже не будет возврата в прошлое, и они уже не смогут разойтись в разные стороны, сделав вид, что ничего не было. Именно поэтому, альфа, больше не прикасаясь к члену Любимого, спустился вниз по правой ноге, все так же гладя и выцеловывая ее, заметив, что наиболее чувствительно под коленом и на внутренней стороне бедер, где альфа даже немного покусал и поцарапал бархатистую кожу бедра. От этого омегу снова выгнуло, и он уже больше не переставал стонать и скулить, лежа с закрытыми глазами: — О-о-о-о-о… ммммммм… о-о-о-о-о… а-а-а-ах…- услышал в конце альфа, когда начал, по одному, выцеловывать и, вылизывая, сосать каждый пальчик на ноге. Когда он ласкал уже пальчики на другой ноге, Радимир увидел восторженный, удивленный взгляд, широко открытых глаз, которые от наслаждения стали превращаться из темных, в ослепительно- золотистые, и теперь, уже было незаметно, вертикальные или горизонтальные веки у омеги. Настолько широко он распахнул свои глаза, вдруг поняв, что альфа целует и вылизывает каждый пальчик на его ногах. Илияр, даже, попытался поджать ноги под себя, то ли от стыда, то ли в экстазе, но Рад ему этого не позволил, нежно прижав ноги к своей груди. -Любимый, не надо меня стесняться, — альфа нежно погладил омегу по той ноге, что уже была выцелована и облизана до сантиметра.- Я люблю тебя! Всего без остатка! Я хочу видеть и ласкать тебя везде! Не прячься от меня, Или! Омега, нерешительно, сново, раздвинул свои стройные ноги, и Радимир, вдруг, увидел самое тайное место в теле Илияра. Его ноги, раздвинувшись, открыв доступ к заветной дырочке ануса, внутри, в глубине, между двумя аппетитными половинками ягодиц. Рад, сново наклонился, и начал ласкать и целовать вторую ногу омеги, уделив особое внимание местечку под коленом и бедру, что снаружи, что на внутренней стороне. Радимир выгнулся, застонал, и еще шире, раздвинул ноги. — Сейчас, мой маленький! Сейчас, мой сладенький! — альфа торопливо переместился и устроился между ног любимого. Удобно сев между ног омеги, Рад склонился и сново лизнул очередную каплю смазки, что стекала с головки члена. — Маленький мой, ты сегодня с Лучиком кушал заморские сладости. Ты, сейчас, такой сладкий и вкусный! Альфа, теперь уже целенаправленно, облизывал и выцеловывал член, сначала головку, потом ствол, спускаясь, все ниже к основанию, лаская руками, мошонку, а пальцем перекатывая каждое яичко. Яички омеги уже начали, поджимаясь, подниматься по мошонке выше. Это значило, что скоро приближалась разрядка и первый большой оргазм Илияра. Радимиру пришлось решать для себя, дойдет ли, он, прямо сегодня, до конца с Илияром, ставя в конце метку на плече. Решив, что сначала нужно доставить наслаждение и приучить к себе омегу, альфа ограничился только ласками, и оргазм должен был испытать, прежде всего, Илияр. А боль, что сопутствовала первому проникновению, он оставил на потом, здраво рассуждая, что в любом случае, его любимый завтра пойдет, вместе с ним, на площадь, чтобы следить за поединком между ним и сотником Дроном. Поэтому, Радимир не хотел, чтобы боль от первого вхождения, принесли дискомфорт, и неприятные воспоминания, в их первый день, день признания их официальной ПАРОЙ. Завтрашний поединок за честь омеги, давал всем горожанам понять, что Омега Илияр, теперь официальный жених Альфы Радимира, и поэтому голову его Любимый должен нести гордо, а, не морщась, и прихрамывая на одну ногу. Радимир, просто отбросив все сомнения в сторону, снова, склонился над омегой, который, уже не понимал, не видел ничего вокруг, а только с наслаждением и трепетом прислушивался к себе. От таких интимных ласк, которые он испытывал впервые в своей жизни, Илияр понял, что и дракон, внутри него, наслаждается и даже нежно поглаживает вокруг себя хвостом, усиливая ласки Рада. А альфа, в это время, незаметно достав, из-под матраса, флакончик с заморским ароматным маслом, которое пахло так же, как пах сам альфа, налив немного на ладонь, начал нежно ласкать яички и промежность, ведущую к дырочке ануса юноши. Тот, от этой ласки, вдруг, испуганно сжался, и, сново, попытался сдвинуть вместе ноги, но альфа ему не дал этого сделать, уже тем, что сидел между его ногами. — Илияр, любимый я не буду делать тебе больно. Позволь мне, поласкать твои ягодицы и дырочку, только руками и пальцами. Вот так. Чувствуешь? Рад, нежно провел рукой в масле по бархатной коже ягодиц, одновременно, начав ласкать во рту, губами и языком, его член, отчего омега почувствовал, как тугой комок, начал раскручивать пружинку внизу живота, даря неземное наслаждение, и, одновременно, требуя большего. От этого, руки юноши опять зацарапали по простыне, и альфа начал еще интенсивнее ласкать его член, все больше раздвигая, постепенно, половинки ягодиц. Добравшись до дырочки Рад, нежно начал поглаживать складочки, незаметно пытаясь проникнуть в анус одним пальцем. Когда Илияр расслабился и перестал зажиматься от этой новой ласки, палец альфы, практически без труда, проник внутрь, в темное, тугое, теплое пространство, от чего Рад, даже, не поняв, резковато протолкнул палец глубоко внутрь, пытаясь найти волшебную точку, что подарит его любимому новую волну наслаждения. По телу омеги, забившемуся в новых волнах от наступающего наслаждения, прокатилась волна жара, от которой он, застонав, сжал внутри дырочки ласкающий простату палец Радимира, при этом, его член во рту альфы, начал выстреливать порции спермы, которые тот, с наслаждением, глотал. Когда все закончилось, и Илияр, расслабленно, выпал из реальности, потеряв сознание, Радимир вынув палец из ануса любимого. Он хотел встать и обтереть омегу влажным полотенцем, что он каждый вечер готовил для себя, потому что, иногда, альфе приходилось помогать себе рукой, чтобы снять лишнее напряжение. И тут, Радимир понял, что его грудь и живот были забрызганы крупными каплями собственной спермы, когда он кончил без рук. — Вот это да! Я что, кончил себе на живот, совсем не прикасаясь руками к собственному члену! Я кончил только от того, что доставил удовольствие своему Любимому? Рад вытер сначала себя. Потом, сполоснув полотенце в кувшине для умывания, отжал его, и вытер, приходившего, в это время в сознание Илияра. Положив полотенце в тазик, он лег рядом с омегой, и укрыл себя и любимого одеялом, крепко обняв и положив его голову на свое плечо. — Любимый, ты попить хочешь? — увидев, что юноша кивнул утвердительно, альфа достал с тумбочки кувшин и, налив в кружку компот, помог напиться Илияру, видя, как тот устал.- Как ты? Давай теперь спать. Я люблю тебя, Или! Очень люблю! — Рад, я тоже тебя очень люблю! — омега опять покраснел, — спасибо тебе за все! Прости, я кажется, уснул нечаянно. Альфа тихо засмеялся, обнимая любимого, и как маленькому Лучику, объяснил: — Или, это нормально! Это так и должно быть в первый раз. Тебе понравилось? Хочешь, мы это еще повторим завтра? — и альфа затаив дыхание, стал ждать ответа, от еще больше застеснявшегося юноши. — Рад, мне было очень хорошо! — Тихо с восторгом, произнес омега, и, покраснев, продолжил еще тише, — я хочу, если можно. А как я тебе могу ЭТО делать? Ты меня научишь? Ладно? — Любимый! Конечно, научу! Или, я так тебя люблю! Илияр и Радимир, крепко обнявшись, уснули. И засыпая, Илияр думал о том, что Высшие и Судьба сделали ему такой прекрасный подарок, подарив семью и любимого альфу. А Радимир думал, что не имеет права, завтра, проиграть в поединке с сотником Дроном.