Бедивер или операция "Верный Друг"

— Это было очень давно, — шепчет Джон. — В другой стране и с другим человеком. Шерлок уверен — бредит. Смотрит на часы, тянется за телефоном, чтобы набить еще одно паническое сообщение, но останавливается. Молли обещала приехать в течение получаса. За тридцать минут Джон не умрет. Не должен. Агент шепчет пересохшими губами: — Это была хорошая семья. Он любил ее, она любила его. У них было двое детей. Девочка и мальчик. Холмс вытирает его лихорадочно горячий лоб мокрым полотенцем. Говорит, скорее, чтобы успокоить себя: — Она скоро приедет. — Они писали, что это было возгорание бытового газа, Шерлок, - смотрит неожиданно ясными глазами. — Кто «они»? — Проклятые обманщики. Они писали, что это трагедия, — Джон помнит даже то, с каким звоном разлетелось окно в гостиной. — Они писали, что им очень жаль. — Кто погиб тогда, Джон? — Агент Бедивер. И его жена. И их дочь, Гарри. И их сын… Эта картина до сих пор четко стоит перед глазами. Горящий дом, человек в деловом костюме, сидящий перед ним на корточках. Он тянется к чужой руке — восхитительно холодной, бледной руке с тонкими пальцами, в надежде на то, что она может даровать спасение. Избавление. Прощение. Шерлок резко втягивает воздух носом, гладит его по голове. — Все хорошо. Все будет хорошо. — У меня есть могила, знаешь? — признается Джон. — Рядом с родительскими. Молли смотрит настороженно, вытирает руки салфетками, оглядывается на приоткрытую дверь в спальню. — Если жар не пройдет, ему нужно будет в больницу. Детектив кивает, устало валится на диван. — Спасибо, Молли. Девушка удивленно приподнимает брови. Благодарность от Холмса — что-то новенькое. — Мне говорили о том, что произошло между вами. Не подумай, я не вмешиваюсь. Но ты ему доверяешь? Уверен в нем? Нет, не так. Кто он такой? Усмешка. — Передай Лестрейду, чтобы сам зашел и спросил. Ты с кем-то встречаешься? Молли краснеет, хихикает. — Как ты узнал? Да, да, вроде того. — У тебя новые духи. Мне нравится. *** В Чертогах вспышками — Джон попадает в тире десять из десяти, Джон проходит через ряд убийц Мориарти, как нож по маслу, Джон убивает, Джон дерется, Джон, Джон, Джон. Шерлок складывает ладони под подбородком, смотрит на безмятежно спящего мужчину в его кровати. Разворачивается на пятках, выходит из комнаты, прикрывает дверь. Майкрофт приподнимает бровь, ставит чашку на стол. — Я знаю тебя, братец. Ты не можешь и помыслить о том, что не раскроешь эту тайну. Берет папку, протягивает ее младшему. — Возьми. Уговаривать не буду. — Ты ведь прочел? — Конечно. — Что скажешь? «Мистер Правительство» морщится. — Не лучшая пара. Но опасности не несет. Для тебя. Шерлок в два шага подлетает к брату и выдергивает папку из длинных пальцев. — Нужно ли мне это знать? — открыв на первой странице, спрашивает он. — О, так его и правда зовут Джон… — Тебе всегда нужно всё знать, братец. Младший Холмс захлопывает папку. — Ты ведь не только за этим приехал? — Раз уж ты об этом заговорил… что подаришь мамочке на Рождество? В глазах Шерлока начинают плясать чертики. — Не догадался? — Шерлок? — Ладно-ладно. Вышел новый труд, оспаривающий теорию струн, думаю, маме понравится. *** Джон помнит, пожалуй, слишком много. Как в дом влетели десять человек в черном, как папа уложил троих из них чертовой шваброй. Мама пристрелила одного, крикнула детям, чтобы они бежали на улицу. Он мысленно возвращался туда сотни, тысячи раз, гадая, мог ли он изменить что-то. Мог ли он, десятилетний мальчишка, спасти всех? Мог ли он сделать хоть что-то? Вот и сейчас он там. Выхолощенный, светлый коридор, выбитая дверь на полу, пятно крови на стене. Скачет, все скачет перед глазами, и он бежит со всех ног, но каждое движение дается так тяжело, как будто он под водой. Гарри толкает его в спину, кричит, а Джон… Джон просыпается. Скатывается с кровати, оглядывается в поисках безопасной позиции. Задыхается. Шерлок вваливается в спальню, не заботясь о распахнутом халате. — Что случилось?! Джон? — Это не взрыв проклятого газа, — сипит мужчина. Хватает воздух ртом. Детектив садится рядом, подпирает плечом. Шепчет: — Я знаю. Гладит по спине, проходится пальцами по напряженным, каменным мышцам. — Они врут. — Знаю, — целует в мокрый висок, обнимает. — Я знаю.