Бедивер или операция "Верный Друг"

— Всего пара шагов, — мурлычет Алдо ему на ухо. — Потерпи еще немного. Оливер улыбается. Очаровательно морщит нос. Хватает итальянца за руки, которыми он закрывает глаза Олли. — Пахнет цветами? — Сюрприиииз! — Ты с ума сошел! — смеется Оливер. Оглядывается вокруг, на заставленный цветами зал ресторана. Зарывается носом в букет ромашек. Улыбается. Бедивер закатывает глаза, когда Алдо садится за его столик в кафе. Смотрит на итальянца с усталостью. — Какого черта, Марконе? Алдо не в порядке. Это видно по неопрятно отросшей щетине, по грязному воротнику рубашки, по красным глазам, по взгляду побитой собаки. — Олли… — Мы наблюдали за тобой. Долго. И подобрали тебе идеального партнера. Того, в которого бы ты влюбился до беспамятства. Ты влюбился в картинку в своей голове, Марконе. Не в меня. Совсем не в меня. — Я знаю, знаю, но мы можем узнать друг друга заново? Бывший агент вздыхает. — Что ты сделал с моими людьми? — Ничего! Клянусь, Олли, я пробрался через кухню, я… Я готов на все, что угодно, умоляю, только не прогоняй меня из своей жизни, — хватает Джона за руки. — Умоляю! Я исправился, я отошел от семьи, у меня своя фирма, Олли! — Конечно ты отошел от семьи! — вырывает свою ладонь из чересчур крепкой хватки. — Мы ее уничтожили. Боже, не закатывай истерику! — Олли! — Алдо падает перед ним на колени. — Не убивай меня, пожалуйста! Прошу тебя! — Господи, хоть раз в жизни поведи себя как мужчина! — рычит Джон. — Давай выйдем! Поднимает итальянца за воротник пиджака, волочет его за собой к выходу. Отойдя с десяток шагов от кафе, машет людям Майкрофта. Показывает знаками, что всё в порядке. Достает из кармана сигареты. Усмехается в ответ на удивленный взгляд Алдо. — И как бросить курить в этом сумасшедшем доме? — чиркает зажигалкой. — Что? Не нравлюсь? Я курю. Я пью. Я ругаюсь матом и ненавижу моду. Я не тот «чудесный Оливер». Меня зовут Джон. Джон! Ты был моим заданием, Марконе. Всего лишь заданием. Я даже не англичанин, Боже. Каждое мое слово, каждая эмоция была ложью. — Нет. Нет! Я не верю в то, что ты лгал мне каждую минуту. — Я обучен этому. Признаваться в любви, трахаться так, чтобы партнер верил, что он — мой единственный. А еще я обучен убивать голыми руками, подручными средствами и стрелять из любого оружия. Алдо вновь падает на колени. Ползет к нему. — Не прогоняй меня! Я буду для тебя кем угодно, пожалуйста, пожалуйста… Он рыдает. Он стонет, как смертельно раненый. Джон отворачивается, рвано выдыхает. — Я сделаю всё, что угодно, всё, я обещаю, умоляю! Я знаю, что ты не лгал, когда говорил, что любишь меня, я знаю! Я буду кем угодно, сделаю что угодно, только… — Прекрати, пожалуйста, — окурок падает в лужу. — Хватит, Алдо. В глазах Джона стоят слезы. — Я люблю тебя. Я всегда любил тебя, и всегда буду любить. Это больше чем я, больше, чем этот мир. Потихоньку начинает собираться толпа. Кто-то фотографирует. — Я знаю, что для тебя это было поначалу лишь работой, знаю! Но ведь потом, потом, когда я сделал тебе предложение, ты был искренен! — берет Джона за руку, прижимает к своей щеке. Девушки в толпе восхищенно ахают. Второй рукой агент закрывает пылающее лицо. — Я люблю тебя так сильно, так сильно, что мне больно дышать без тебя. Я просыпаюсь и засыпаю с мыслями о тебе, я буду умирать с твоим лицом перед глазами. — Потому что я тебя убью, — бормочет Джон в ладонь. — Мне плевать на всех людей, что у тебя были до и после меня, для меня главным всегда будешь ты. Ты — единственный, кто изменил меня к лучшему, ты стал для меня Солнцем и Луной, ты всегда был и будешь для меня всем. Я люблю тебя всем сердцем, всей своей сущностью. И сейчас, сейчас молю тебя только об одном, не прогоняй меня. Позволь мне быть твоим другом. Твоей собакой, твоей тенью, твоим ангелом-хранителем. Кем угодно, Джон. Я буду кем угодно, чем угодно, только рядом с тобой. — Прекрати! — Джон вырывает руку, когда Алдо тянется к ней губами. — Ради Бога, прекрати. Люди Майкрофта всё-таки вмешиваются. Завидев их, Марконе бросается прочь, скрывается в каком-то переулке. Агенты следуют за ним. Джону плевать, поймают его или нет. Он опирается на свои колени, раздумывая о том, чтобы сесть прямо на мокрый тротуар, когда чувствует поддержку. — Всего на пять минут тебя оставил. Анжело сказал, что какой-то итальянец перед тобой на колени встал. Джон утыкается носом в столь знакомый синий шарф, пахнущий дорогим парфюмом. Шерлок скидывает перчатки, сжимает его руки.