Переменные

«Я знаю хорошо один колокольчик, он блестит ярко по всей стране. Из серебра он кажется вылитым, а между тем вырос из земли; снабжён он и язычком, но никогда никто не слышал его звона. Не висел он также ни на одной из колоколен. Он только блестит и красуется в глубине». Вот такое странное сообщение как-то утром я получил от Реджи. Сначала даже подумал, что это какой-то спам, но убедившись, что номер входящего смс принадлежит именно Реджи, поинтересовался, чего он с утра уже накурился. Альфа тут же перезвонил, немного посмеялся в трубку, а затем пояснил, что это такая старая немецкая загадка, и я должен её отгадать. — Понятия не имею, — протянул я, зевая. Да и с какой стати я должен что-то отгадывать? У меня по утрам совершенно другие загадки: как встать с постели, куда делись тапочки, и кто выдавил всю мою зубную пасту? — Это ландыш, — ответил Реджи. — И? — Я не скрывал своего раздражения. — Я долго не мог понять, чем же ты так приятно пахнешь. Тонкий и упоительный аромат, напоминающий что-то светлое, чистое и нежное по своей природе. А вчера зашёл в цветочный магазин, увидел там ландыши и сразу узнал их запах, твой запах, что всё это время будоражил мои рецепторы. А вот это признание стало для меня настоящим открытием и немало удивило. Альфы, которые раньше подкатывали ко мне, все как один утверждали, что от меня веет лёгким морским бризом и мятой — у папы почти такой же аромат. А тут простой ландыш серебристый. Обычный, не пестрящий никакой красотой цветок. Известно, что лишь истинные пары могут почувствовать настоящий запах партнёра, но мы с Реджи не истинные, поэтому я пришёл в замешательство, но спорить с парнем не стал. В конце концов, у альф обоняние гораздо лучше, чем у омег, и ему виднее, что он там учуял. С тех пор он и зовёт меня ласково ландышем. Прошёл месяц, как мы начали встречаться. Ни о какой любви речи пока не шло, но то, что Реджи нравился мне, меня с каждым днём влекло к нему всё сильнее и хотелось видеться с ним как можно чаще, проводя всё свободное время вместе — факт. Однако я не торопил события. Родители, конечно, знают о Реджи, но в отличие от Ноа я не спешил знакомить его с ними. Папа часто спрашивал о нём и просил, чтобы я привёл альфу на ужин, а отец наоборот ничего не говорил, но иногда принюхивался ко мне. Один раз я не удержался и демонстративно расстегнул рубашку, за что получил едва уловимый подзатыльник и одобрительную усмешку. Его явно удивляло то, что я до сих пор девственник, и странно, что он не заставляет меня носить этот тяжёлый живот, хотя, возможно, именно потому, что я как раз ещё девственник и беспокоиться пока не о чем. Но Реджи держал своё слово и не делал ничего такого, что бы мне не понравилось, даже намёков не посылал. С одной стороны я рад, что он не давит на меня, но с другой — хочется, чтобы он начал проявлять хоть какую-нибудь настойчивость в интимном плане. Я снова чувствую противоречие внутри и не могу определиться. Мои мысли и желания напоминают спутавшийся клубок, и мне старательно приходится распутывать его, аккуратно развязывая каждый узелок, дабы не натворить глупостей. Я хочу нормальных отношений, чтобы у нас было полное взаимопонимание, а учитывая мой вредный и колючий характер, достичь гармонии будет сложно. Сложно, но возможно, главное набраться терпения и всё тщательно взвешивать. Завидую я Ноа с Грегом, у них нет никаких проблем, они любят друг друга и не боятся проявлять свои чувства, а мне за каждый кусок счастья приходится бороться, впрочем, виноват в этом только я сам, но честно пытаюсь исправиться и, кажется, начинаю преуспевать. Каждое новое свидание я ждал с нетерпением и гадал, куда на этот раз Реджи меня отвезёт. Где мы только не побывали с ним: в кино, в различных музеях, особенно я пришёл в полный восторг и получил кучу незабываемых эмоций и впечатлений от океанариума. Ещё мы посетили выставки динозавров и тропических бабочек и развлекались в парке аттракционов. Также мы съездили в аквапарк, где я оторвался на всю катушку, без устали катаясь с горок, а Реджи не столько купался, сколько скалился на других альф, чтобы те держались от меня подальше и не смели смотреть в мою сторону своими голодными похотливыми взглядами, от которых меня иногда бросало в дрожь. Все альфы — жуткие собственники, это в них заложено природой с самого рождения. Не зря же Грег постоянно оставляет на Ноа свои метки в виде ярких следов от засосов, лишая братишку возможности ходить вместе со мной в бассейн по выходным. Я уверен, что и у Реджи зубы чесались покусать меня, запеленать в полотенце и никому не показывать. А был бы я против этого? Определённо нет, за исключением метки. Нет, наши отношения не дают ему пока права на это, но я вижу по его зелёным глазам, как он желает сделать меня своим. На этой же неделе Реджи задался целью сводить меня в лучшие кондитерские во всём Нью-Йорке. Первой мы посетили Magnolia Bakery, одну из самых знаменитых и любимых пекарен города. Вряд ли найдётся человек, оставшийся равнодушным к уникальному и несравненному холодному многослойному десерту, которое там подают. Рецепт данного лакомства хранится в строжайшем секрете, и воспроизвести его, не зная технологии, просто невозможно. Папа не раз пытался, когда мы с Ноа были маленькими, но тщетно. Кстати, здесь часто можно встретить каких-нибудь знаменитостей: актёров, певцов или политических деятелей, поэтому не стоит удивляться, если наткнёшься на кучу папарацци. На следующий день Реджи заехал за мной в университет и, подкинув по пути Ноа до автомастерской Грега, отвёз в кафе-кондитерскую Ferrara, где я до отвала наелся канноли — кремовых трубочек, естественно, прихватив немного с собой. Далее в нашем списке оказалась кофейня Juniorʼs Cheesecake, и я насладился чизкейком с поистине восхитительным вкусом и потрясающими капкейками, то есть миниатюрными тортиками или кексиками на несколько укусов — кому как больше нравится их называть. Последняя кофейня, в которой мы побывали, была Ladurée со своим изысканным печеньем — макарунс. Вот тут я долго никак не мог выбрать, что же мне съесть, а выбор был просто огромным. Невозможно остановиться на чём-то одном, попробовать хотелось всё, но я прекрасно понимал, что за раз это нереально. В итоге Реджи купил пятнадцать разных макарунсов, но осилил я лишь четыре, сам он съел шесть штук, а остальными мы угостили его папу, мистера Веймина, которого потом решили навестить. — Всё, больше никакого сладкого, — заявил я, похлопав себя по вздувшемуся животу, — иначе скоро превращусь в большой и толстый пончик. — Хочешь сказать, что поправился? — уточнил Реджи, постучав пальцами по рулю. Мы сидели в его машине возле моего дома. Был уже вечер, на улице почти стемнело, но прощаться с альфой я не спешил. — Да! На целых два килограмма за неделю! — Да по тебе вообще не заметно. — Я вчера встал на весы и обнаружил вместо положенного пятидесяти одного килограмма целых пятьдесят три! — Это ты сам определяешь, сколько тебе положено, а сколько нет? — спросил он со смешком. Но мне было не до смеха, я всегда следил за своим весом, и если в нём происходили изменения в сторону пополнения, то сразу садился на диету. Конечно, моё стремление иметь стройную фигуру не маниакальное, то есть я не совал два пальца в рот после каждого приёма пищи и не отказывался полностью от еды, просто чётко и строго контролировал свой рацион и количество калорий, а за прошедшую неделю употребил слишком много сладостей. Вновь пришло время взять себя в руки и немного позаниматься фитнесом, покачать пресс и покрутить обруч. — Не желаю быть пончиком. — А не хочешь знать моё мнение по этому поводу? — И что ты думаешь? — лениво поинтересовался я. — Тебя и пять лишних килограммов не испортят. — Что? Пять? ПЯТЬ?! Ты охренел? — возмутился я, метя альфе кулаком в лоб. Реджи ловко со смехом перехватил мою руку, притянул меня к себе и нежно, но требовательно поцеловал. Я сопротивлялся целую секунду, а затем с пылом ответил. Я уже говорил, что Реджи классно целуется? В какой-то момент я вдруг поймал себя на мысли, что хочу секса. Вот прямо сейчас! Недолго думая, я шустро перебрался к альфе на колени, крепко обнимая его за плечи и не разрывая поцелуя, его руки легли мне на ягодицы и крепко сжали, вырывая у меня тихий стон удовольствия. Я начал ёрзать, пока вдруг не почувствовал возбуждение Реджи, о чём свидетельствовал выпирающий бугорок на его ширинке. Я погладил ладонью шею альфы, медленно провёл по груди, спускаясь ниже, и накрыл его пах. Реджи мгновенно напрягся и выпрямил спину, издав тихий клокочущий рык, и отстранился от меня. — Не-е-е-е-о-о-о… — протянул он хрипло, пытаясь отдышаться. Я посмотрел ему в глаза и увидел расширенные зрачки настолько, что мог рассмотреть в них своё отражение. Это так завораживает. Его запах усилился, стал гуще и насыщеннее, и я жадно вдыхал полюбившийся мне аромат папоротника. И как он раньше мог мне не нравиться? — Харви… — выдохнул я рвано, непроизвольно назвав его вторым именем. — Нео! — рыкнул альфа, чуть встряхнув меня. — Что? — я облизал припухшие губы. — Тебе пора. — Что?.. Ты прогоняешь меня? Сейчас? — Ландыш мой, не пойми неправильно. Сейчас я до безумия хочу тебя, и ты не представляешь, каких усилий мне стоит самоконтроль. Я… чёрт! Не здесь, малыш, и не так. Это не подходящее место для нашей первой близости. Я неуверенно кивнул. Он прав, я действительно не хочу, чтобы мой первый раз был в машине, да ещё и перед домом, где нас могут увидеть случайные прохожие и все соседи. Попрощались мы скомкано, Реджи даже не стал выходить из автомобиля и провожать меня до лифта, так как он был слишком возбуждён, впрочем, не он один. Пообещав завтра заехать за мной в университет, альфа уехал. Я минут десять постоял на улице, подышал вечерним прохладным воздухом, немного приходя в себя, и, проигнорировав лифт, пошёл домой по лестнице — маленькая разминка. Встретил меня папа, оглядел с ног до головы со странной улыбкой и велел, чтобы перед тем, как спуститься в столовую ужинать, я принял душ. Только по пути в комнату до меня дошло, что я весь пропах альфой, и если отец почувствует, то я точно не лягу спать, пока не поношу силиконовый живот. Близилось время ужина, я уже успел накупаться и переодеться, и решил спуститься на кухню, чтобы помочь папе накрыть на стол, но вспомнил о коробке конфет, которые Реджи мне подарил два дня назад. Следует съесть их, прежде чем садиться на диету, вот и поделюсь со всеми за ужином. Я подошёл к книжной полке, куда спрятал коробку от Тая, потому как эта мелочь пузатая повадился таскать у меня сладости, и не обнаружил её. На полке стояли только книги, несколько сувенирных статуэток и рамки с фотографиями, но никакой коробки с конфетами там не было, а я точно помню, что клал её именно сюда. Так, понятно, нашёл-таки… — Та-а-а-а-ай! Где мои конфеты? — закричал я на всю квартиру, забегая в комнату к братишке, но там было пусто. — Тай, ты где? — Этот мелкий прожорливый засранец куда-то спрятался, но я всё равно найду его, — Та-а-ай! — Ну что? — наконец он показался из-за угла кладовки, глядя на меня подозрительно прищуренными глазами. — Ты съел мои конфеты, — я наставил на него указательный палец. — Какие? — Которые были в коробке на книжной полке. — Я не брал их, — пожал он плечами. — Врёшь, это ты всё слопал, больше некому. — Я ничего не брал, — спокойно повторил Тай, но я не верил ему. Уж он бы не упустил возможность полакомиться сладким. — А ну иди сюда, паршивец! — вскипел я и бросился к нему с намерением немедленно проучить врунишку. Естественно Тай испугался, пронзительно завизжал и со всех ног помчался вниз, а я рванул за ним, поражаясь его удивительной прыти и скорости. — Стоять, бессовестный воришка! — Папа! Папа! Папочка! — голосил Тай, забежав на кухню, где родитель пританцовывал у плиты и попутно просматривал очередную серию бесконечного сериала. — Что такое? Что случилось, милый? — обеспокоенный папа отложил ложку, которой помешивал рагу, и подхватил братишку на руки. — Нео меня побить хочет! — пожаловался тот. — Побить тебя? За что? — папа в недоумении вскинул брови и глянул на меня, вбежавшего на кухню следом за Таем. — Потому что он воришка. — Я не воришка! — обиженно воскликнул Тай и засопел, крепко обнимая родителя. — Ещё какой! — Нет! — Да! — Нет! — Да! Ещё и врун! — Я не врун! — Тихо! — папе пришлось повысить голос, чего он делать не любил. — Вы оба, прекратите орать. Успокойтесь и объясните мне, из-за чего такой переполох? Что вы опять не поделили? Папа опустил сынишку на пол и сказал нам встать рядом. Тай неохотно подошёл ко мне, хмуря бровки, но не похоже, что он собирался реветь. — Я жду объяснений, — родитель требовательно посмотрел на нас. — Тай украл мои конфеты, — начал я. — Я ничего у тебя не брал, — тут же перебил меня мелкий, нахохлившись точно воробей. В такие моменты над ним хочется только смеяться. Он такой забавный и милый, ещё и шепелявит смешно. Скорее даже не воробей, а маленький ёжик. — О каких конфетах речь? — спросил папа. — Реджи подарил, — коротко пояснил я. — И Тай взял их без спроса. — Это правда? — родитель внимательно посмотрел на братишку, но тот отрицательно замотал головой. — Нет, папочка, я взял только леденцы под подушкой, честно. Я не вру, я их даже не съел, вот… — он засунул руку в карман шортиков и вытащил целые леденцы, демонстрируя нам. — Но если ты не брал, то кто тогда? Родители бы не стали, — я скрестил руки на груди, глядя на братишку сверху вниз. — Это Ноа, — не задумываясь, ответил мелкий. — А Ноа тем более не стал бы воровать, он не такой. — Я тоже! — Что тоже? Признайся уже. — Так, всё, хватит! — папа прервал нашу перепалку, хлопнув ладонью по столешнице. — Если не прекратите, то вами займётся уже отец. Вы этого хотите? — Услышав про отца, мы с Таем сразу стушевались и опустили головы. Хорошо, что он ещё не вернулся с работы. — Нео, милый, ты уже взрослый омега, а ведёшь себя как ребёнок из-за каких-то конфет. И ты, Тай, сколько раз я говорил тебе, что нельзя ни у кого брать вещи без спроса. Вы же братья, одна семья, и не должны так ссориться, тем более по пустякам. Вы должны поддерживать друг друга, понимать и делиться. Подумайте, как следует, над своим поведением, а теперь идите, я вас позову на ужин. И не кричите больше на весь дом, что подумают соседи… — Да чёрт с этими соседями. — Нео! — Папа! Конфликт не исчерпан. Где мои конфеты? Ну не Персик же их сожрал, в конце концов. — Это был я… — раздался неожиданно тихий голос от двери, заставив всех обернуться. На кухню боязливо заглянул Ноа. — Прости, Нео, это я их съел… — Ты?! — сказать, что я был удивлён, значит, ничего не сказать. — Угу, — близнец неуверенно подошёл к нам, стараясь не смотреть в глаза и отводя взгляд, на его щеках играл лёгкий стыдливый румянец. — Вчера, когда ты гулял с Реджи, я хотел взять на время твой учебник по истории, так как свой оставил у Грега и наткнулся на коробку конфет. Я не знаю, что на меня нашло… Я правда не хотел брать их без спроса, но они так аппетитно выглядели, что не удержался и съел одну, а потом ещё одну и ещё, пока не понял, что коробка опустела. Прости, Нео, мне так стыдно, я никогда так не делал, а тут не удержался. Я забрал пустую коробку, а сегодня утром сходил в магазин и купил точно такую же, — с этими словами Ноа вышел в коридор, затем вернулся обратно с пакетом и протянул мне. — Оу… — такого поворота событий я не ожидал. Выходит, зря я кричал на Тая, он действительно не виновен, а настоящим преступником оказался мой брат-близнец. Прямо как в дешёвом нелепом детективе. — Ты не злишься на меня? — Нет… нет, я не злюсь. — Я же сказал, что это Ноа, — деловито встрял Тай, а в следующую секунду выхватил у меня пакет и с хохотом помчался прочь, но я и не подумал преследовать его. Теперь мне было абсолютно плевать на конфеты, меня беспокоило кое-что другое… — Ноа, солнышко, — позвал папа, молча наблюдавший до этого за происходящим. — Подойди-ка. — Да, папа? — Милый, а ты случайно не беременный? — Что? — опешил Ноа. — Нет. Нет, я не… нет. Папа, с чего ты взял? — он моментом покраснел. Я бы усмехнулся, но увидел, как сильно заволновался братишка, вцепившись пальцами в подол рубашки. — Это на тебя не похоже, милый, — родитель как всегда очень проницательный. — Я… я не знаю… — Ноа закрыл лицо руками и опустил голову, его плечи мелко задрожали. — Ох, милый, — папа обнял близнеца и принялся успокаивающе поглаживать по волосам. — Я не знаю, папа. Что мне делать? — всхлипнул он. — Для начала нужно проверить, так ли это. Папа отвёл Ноа, который продолжал тихо плакать, утирая слёзы рукавом, в их с отцом ванную, где достал из аптечки тест на беременность, а мне велел выйти. Я покорно оставил их наедине и стал ждать снаружи. В голове не укладывалось. Ноа может быть беременным? Вот вам и отцовские нравоучения. И почему я раньше этого не заметил? Ведь меня в первую очередь должно было что-то насторожить в поведении близнеца. Я всегда улавливал в нём малейшие изменения, чувствовал его настроение даже на расстоянии, но сейчас между нами словно выросла невидимая стена. Я уже ничего не чувствую, будто утратил с ним всякую связь. Я был слишком увлечён Реджи, а с братом стал общаться значительно реже. Ноа, он был так напуган и выглядел совершенно беспомощным. И почему сразу не пришёл ко мне, когда у него только появились первые подозрения о своём положении? Проклятье! Мы же переменные! Это я сейчас должен быть с ним в такой момент! Я попытался представить себя на его месте и меня затошнило. Я опустился на пол и прислонился к стене, ощущая внутри какую-то пустоту. Ноа, братишка… Прошло пять минут ожидания, показавшихся мне вечностью, прежде чем Ноа с папой вышли из ванной комнаты. — Ну что там? — спросил я, резко вскочив. — Какой результат?