серпантин

Камин вспыхнул зеленым, явив нашему взору дядю Гилберта вместе с Генри и Элизабет. Дядя забрал их прямо из Хогсмита, сразу же после экзаменов. Лив, стоявшая рядом со мной, взвизгнула и повисла на шее у брата с сестрой. - Оливия, веди себя подобающе. - Строго произнесла тетя Касси, но, посмотрев на ее лицо, я с удовлетворением отметила, что она совсем не сердилась. На губах тети блуждала мягкая улыбка, а сияющие глаза с жадностью скользили по лицам подростков. Еще бы, последний раз они были тут на Рождество. Грациозно и с достоинством подойдя к ним, она по очереди крепко обняла их и поцеловала. Бабушки еще не было. В этот момент она принимала экзамены у старшекурсников в Хогвартсе. К слову, как я и подозревала, бабушка была крупной шишкой. Глава Волшебной экзаменационной комиссии, старейшина Визенгамота, автор нескольких научных трактатов, Мастер Заклинаний (чары) и просто весьма уважаемая дама в обществе, не говоря уже о древней родословной. Просто невероятное везение для такой сироты, как я. Ведь я всегда буду надежна защищена, хорошо одета и сытно накормлена, а мое будущее уже не такое неопределенное и печальное, каким было год назад. К слову сказать, я уже год живу с бабушкой и семьей дяди Гилберта в родовом особняке Марчбенксов, обжилась и поддерживаю с ними неплохие отношения. За этот год я узнала много нового и полезного и научилась управлять своим даром. Училась я вместе с Генри, который неожиданно оказался вполне сносным малым. Подойдя тоже, я обняла Бэт, та в ответ озорно дернула меня за кончик отросших волос, которые тугими косами спускались до лопаток и поцеловала в щеку. А потом я повернулась к Генри: - Рада вас видеть, мой любезный брат, - чопорно кивнула я, ошарашенному таким приемом, парню. Но все же, не выдержав, широко улыбнулась и протянула руку. Мне в ответ улыбнулись так же широко, и притянув за руку, крепко обняли. То что надо, улыбка моя из радостной перетекла в ехидную, а Генри с подозрением посмотрел на мою слишком довольную физиономию. Слишком довольную. Но было уже поздно, я уже выпустила из ладони искорку магии, которая, сверкнув, устремилась к тщательно уложенным волшебным гелем волосам двоюродного братца, превращая их в невообразимо запутанный колтун, стоящий дыбом. Да, ребячество, абсолютное, но как выяснилось, я крайне мстительная особа. - Джиии! Стой мерзавка! - вопль Генри, который секунд десять просто открывал и закрывал рот, как выпущенная на берег рыба, догнал меня уже на втором этаже. - Я тоже тебя люблю, братец! Кстати, теряешь хватку! - выкрикнула я, смотря через пролет лестницы. Хохот дяди Гилберта, перекрыл недовольную фразу тети Касси и хихиканье девочек. Я не нарываюсь, просто вернула долг. На Рождество Генри подкинул мне в комнату крайне "интересный сюрприз" с сырой магией, из-за которого я неделю ходила с зелеными волосами. У нас с ним своеобразное соперничество в использовании сырой магии, шутки не злые и не опасные, мы оба понимали, чем может обернуться бездумное использование нашей магии. С нами прошлым летом занималась бабушка и, конечно же, уровень контроля у Генри был гораздо выше, чем мой. Что позволяло ему без опаски пользоваться беспалочковой магией. Из бабушкиных лекций я поняла, что обычные маги пользуются палочками, как проводником, который пропускает через себя магию и усиливает ее поток. Обладатели же сырой магии имеют неограниченный резерв, но в использовании магии испытывают некоторые трудности, так как не могут справиться с большим потоком магии. Для пользования магией нам нужен колоссальный контроль и очень долгая и серьёзная подготовка. Кстати, для окружающих мы с Генри слабые маги, с усилием зажигающие слабенький Люмос и имеющие крошечный резерв. Из первых уроков бабушки, я поняла, что магия вполне логичная субстанция. Простым языком говоря, она, как и всякая субстанция, состоит из отдельных элементов - магочастиц, которые имеют определенный вектор. У каждого мага есть свой резерв магии или же очаг, который периодически пополняется из окружающей среды. То есть сами волшебники, тоже как и их палочки, являются проводниками, они пропускают ее через себя, перерабатывают и используют по назначению. Заклинания, которые мы произносим, позволяют нам выстраивать магочастицы в нужном порядке, комбинировать их и даже менять вектор. Для меня использование магии, было похоже на построение простеньких программ. При сложных обрядах алгоритм программы соответственно усложнялся, а комбинация слов на латыни, то есть сами заклинания, была своеобразным ключом, активирующим определенные команды. А каждое новое заклинание придумывается не с бодуна или просто с знания латыни, а только после скрупулезных тщательных расчетов. Эта информация стала для меня просто шоком, никогда не задумывалась о магии в таком направлении. Когда смотрела в прошлой жизни серию Роулинг, заклинания, которые использовали там, казались мне бессмысленными. Зачем говорить слова, если магия есть все равно? Достаточно лишь захотеть. В принципе так и оказалось, магию можно было применить и без заклинаний, достаточно лишь выпустить ее из очага, но без четких команд, результат оказывается непредсказуемым и слишком энергоемким, потому, что если при использовании команд для волшебства тратилось строго определенное количество, то без команд неопытный маг мог жахнуть на одно волшебство полрезерва, а то и весь резерв. Создавать волшебство без заклинаний могут лишь чародеи с большим резервом и колоссальным контролем. Как Мерлин, Моргана, Основатели. Собственно, именно Основатели, в частности Салазар вместе с Ровеной, и разработали методику использования ключей-активаторов из слов-команд. Для удобства выбрали латынь, которая в те времена использовалась повсеместно. Бабушка, рассказывая о них, непрестанно восхищалась их гениальностью, что упростила использование магии многим волшебникам. Я тоже впечатлилась. Что касается нас с Генри, то мы в магическом плане были уникумами. У нас отсутствовал очаг, как таковой. Если у обычных магов очаг был своеобразным конденсатором магии, позволяющим накапливать магочастицы, а потом при нужде тратить их, то через нас магия текла как в открытую трубу, без переработки и накапливания ее в резерве. Поэтому магия, которой мы пользовались, и называлась "сырой". Мы были бездонными источниками, практически всесильными, и очень опасными для общества. Мы с трудом контролировали тот поток, который проносился через нас, стоило нам активировать ее. Поэтому одним из первых заклинаний, которому меня научила бабушка, было заклинание щита. Тонкая, но плотная оболочка из двух слоев магочастиц, векторы которых были направлены в разные стороны служила отличной преградой для сырой магии. Она покрывала все тело, лишь на указательном пальце я оставила крохотную дырочку для использования магии. Именно поэтому люмос и другие заклинания получались слабыми, можно даже сказать дохленькими. Делать дырочку больше я пока опасалась, так как не была уверена, что при активации магии, поток не снесет весь мой щит к чертям. Генри, который тренировался гораздо дольше меня, имел канал в радиусе на миллиметр больше чем мой, соответственно и заклинания у него получались ощутимо мощней и эффективней. Еще из лекций бабушки я узнала, что такое алтари. Они представляли из себя камни с магически насыщенной структурой. И служили они своеобразными аккумуляторами магии, такие алтари имели все семьи с достаточно длинной родословной. Алтарь, создавая вокруг себя магически насыщенное поле, служил гарантом того, что в семье будут рождаться магически одаренные дети. Со временем алтари слабеют, плотность магочастиц в поле тоже уменьшается, и в семьях возрастает риск рождения детей сквибов. Поэтому такие семьи периодически подпитывают свой алтарь. Способы подпитывания в разных семьях разные. Некоторые питают свой алтарь постоянно из своего резерва, и маги из таких семей имеют довольно средненькие способности. Другие же, в основном это древние рода, раз в несколько десятков лет приносят жертвоприношения алтарю, которые питают камень обильно, и их хватает на много лет, и в таких семьях у магов резерв довольно впечатляющий. Отсюда и становилось понятным то, почему чистокровные семьи не терпели полукровок. По какой-то причине, если в семье появлялся полукровка, алтарь слабел и выдыхался быстрее. Были теории, что полукровки тянут на себя всю магию алтаря, делая слабыми своих чистокровных родственников. Поэтому бастардов чаще всего держали вдалеке от семейного алтаря. Я, разумеется, исключение, ведь я сама при желании могла подпитывать семейный алтарь Марчбенксов. Именно поэтому в нашей семье был обычай, что Главой Рода становился тот, у которого была развита такая аномалия. Именно Глава Рода подпитывает родовой алтарь Марчбенксов. К слову, об аномалии, бабушка объяснила, что наша с Генри особенность является какой-то мутацией в результате эксперимента одного из наших предков. И передается, как геном, раз в поколение или в два поколения, только в нашей семье. Никто другой вне нашей семьи не знает о нашей особенности. Еще, по недомолвкам и обрывкам разговоров, я поняла, что и алтарь наш не такой, как другие. Но объяснять мне никто не спешил, лишь бабушка сказала, что узнаю в свое время. Вот, такие у нас пироги. Жизнь в магическом мире для меня становится все интересней и нравится мне все больше и больше. В конце июля я получила совой письмо из Хогвартса. Держись магический мир. Я иду!