Глава 2
6 сентября 2015 г. в 08:29
Регина смотрела на табличку. Не с ненавистью, а с печалью.
Ее миленькое бежевое платьице немного потяжелело после дождя. Холодный октябрьский ветер играл с ее мокрыми волосами. Капельки воды скатывались с ее лица, доходя до неприкрытой шарфом шее, и оставались маленькими светло-коричневыми крапинками на подоле.
Девочка вспомнила, как отец говорил с ней, так серьезно, будто ей уже не девять вовсе. Будто она уже стала такой же взрослой, как и он. Но эти эпизоды сразу сменились другими: вот он становится перед ней на колени, при этом портя свой костюм, и говорит, как ему жаль. А потом оставляет ее, здесь, на попечительство... «Как же ее там зовут?» — напрягла извилины Регина. — «Папа ведь говорил мне сегодня ее имя, наверное, раза так три, а то и больше!» — начала рассуждать она, — «наверное, я прослушала», - сделала вывод девочка.
— А впрочем и неважно, как там ее имя с фамилией. Я ведь все равно убегу отсюда, — сказала вслух брюнетка, причем, так тихо будто ее кто-то мог услышать на этой длинной улице, если б она заговорила на пару тонов громче.
Внезапно, ее размышления прервал омерзительный скрип, отворяющийся двери. Девочка заметила, как из здания выходит женщина. На вид ей было тридцать, хотя Регине показалось, что ей чуть больше. Она была очень красивой: строгий офисный стиль в одежде, идеальный пучок каштановых волос, макияж а-ля «ничем не хуже предыдущих пунктов». Но сейчас она смотрела уже не на то, как она выглядела. Регина смотрела в ее карие глаза, такие строгие и загадочные, палящие и печальные. Миллс никогда не видела таких глаз ни у кого. На мгновенье девочка забыла о боли.
— Ты что же это, — заговорила женщина, — стояла здесь и мокла под дождем?
— Я просто...
— Знаю, прощание с родителями, почти, всегда очень тяжело, — заверила она, — но тебе следовало раскрыть свой зонтик. Ты ведь не хочешь простудиться, верно?
— А смысл открывать зонт, если уже промокла? — задала вопрос брюнетка.
— А смысл искать работу безработным людям? — рассмеялась женщина. — А смысл больным лечится, милая? Все в этой жизни имеет свой смысл, — Миллс видела, как подходила она к ней и клала руку на ее маленькое, дрожащее от холода, плечико.
— Простите, — незаметно для себя Регина заговорила тихо, в голосе слышалось робость. — Как вас зовут?
— Мисс Харт. Кора Харт, — пояснила она.
— Мисс?
— Не все в этой жизни получается так, как хотим того мы...
— Вы директор школы? — спросила девочка.
— Да. И, по совместительству, единственный учитель, — на последнем словосочетании у Регины слегка округлились глаза. — Также, я являюсь владелицей этого здания.
— Я должна спросить: «Досталось ли оно вам по наследству?» — посмотрела на мокрый асфальт юная Миллс.
— Нет, но раз тебе так интересно, то ответ идентичен первому.
— Иден... Что? — даже для девятилетней девочки это слово было непонятно.
— И-ден-ти-чен, — проговорила по слогам Кора. — Это означает, что что-то с чем-то не отличается совсем, например, мой ответ на первый вопрос: «Нет», а если он идентичен ответу на другой вопрос, то ответ на этот «другой вопрос» будет точно таким же.
— То есть, вы купили это здание?
— Опять не попала, — улыбнулась мисс Харт. — Мне передали его, как знающему человеку. Прежняя директриса мне очень доверяла, — слегка печально посмотрела вниз она. — А впрочем, я же пришла не рассказывать, а показывать, — спохватилась она, — твое имя?
— Миллс... — запнулась она. — Регина Миллс.
— Ну что ж, мисс Миллс, я расскажу тебе об этой школе... Идем! — она отварила ворота перед ученицей, жестом пропуская ее вперед.
«Может быть, я могу задержаться?» — подумала Регина, — «если присмотреться, то все не так плохо...»