Призрачная любовь

      Глаза Кола распахнулись. Из-за неплотно закрытых штор в спальню проник тёплый солнечный лучик и скользнул по его лицу. Природа на улице снова благоухала, освещённая палящим солнцем, и, если бы Майклсон своими глазами не видел, как ночью лил сильный дождь и отчаянно бушевал холодный ветер, он бы не поверил, что всего за несколько часов погода могла так сильно измениться.       Послышалось громкое щебетание птиц. Как же он отвык от этого… Ведь там, на другой стороне, не было птиц. Никого не было, кроме жалких душ всякой сверхъестественной дряни, снующих повсюду.       Внезапно Майклсон почувствовал прикосновение. Ребекка. Она по-прежнему лежала рядом с ним. Её рука покоилась на его груди, а она сама была крепко прижата к нему. Взгляд парня скользнул по её телу. По-видимому, ночью девушка раскрылась, потому что одеяло было откинуто в сторону, и Кол только сейчас, при свете солнца, заметил, что на ней был надет лишь тонкий пеньюар. Как только он понял, что взгляд непозволительно долго задержался на том месте, где не должен был быть вообще, Майклсон тут же смущенно отвернулся, но спустя несколько секунд осторожно вернул его обратно. Ночная одежда Ребекки мало что скрывала. И, к своему стыду, Кол отметил, что её тело было довольно сексуально. Он никогда не видел её такой. Конечно, как он и говорил своей сестре, он видел её без одежды, но это было очень давно, когда они были ещё людьми. В детстве никто из них не стеснялся других. Тогда они были чисты и непорочны, и ни у кого не было даже мысли о том, что их сестра была довольно привлекательной.       Ни у кого, кроме него.       Когда они выросли, когда Ребекка наконец достигла того возраста, когда у девочек округляются формы, а Кол — когда мальчики начинают интересоваться ими, он частенько, сам за собой не замечая, подглядывал за сестрой, когда она переодевалась. Один раз его, конечно, поймали за этим делом и дали оплеуху, на что он заявил, что случайно наткнулся на неё, и вообще у него не было никакой задней мысли. С того момента он начал активно привлекать её внимание к себе.       И то ли она просто не замечала его страстную одержимость ею, то ли делала вид, что не замечала, но так или иначе, чувства Кола остались в секрете. Он думал, что потом это пройдет, что когда-нибудь он влюбится в какую-нибудь девушку и навсегда забудет о своей сестре, как об объекте юношеской симпатии. Но нет. С каждым годом это необъяснимое чувство усиливалось, а когда они превратились в вампиров, достигло пика.       Прошло столько столетий, полных её предательств и пустого безразличия по отношению к нему, а сейчас она лежит рядом на уютной кровати, положив свою тёплую ладонь ему на грудь, и безмятежно улыбается чему-то в своем девчачьем сне.       Чёрт возьми, как она была прекрасна и невинна в этот момент! Она словно завораживала его, заставляя снова и снова цепляться хищным взглядом за изгибы её тела.       Вдруг Ребекка, словно почувствовав, что за ней наблюдают, начала ворочаться. Она сильнее прижала свою ногу к его бедру и тихонько застонала, потеревшись коленкой об его пах. Кол едва сдержался, чтобы не сделать то же самое. Лучше бы она этого не делала. Парень почувствовал, как его внезапно бросило в жар. Он тяжело сглотнул и зажмурил глаза. От неосознанной ласки сестры и ещё того, что он долгое время за ней наблюдал, внизу живота потянуло.       Кол аккуратно убрал ладонь девушки со своей груди и медленно встал с кровати, чтобы не разбудить её. Он накрыл её одеялом, после чего вышел из комнаты и поспешно направился в душ.       Кол закрыл за собой дверь ванной комнаты. Щёлкнул замок, и он начал стягивать с себя одежду.       Смыть с себя всю эту похоть. Смыть с себя её запах, её прикосновения.       Смыть всю эту грязь.       Повернув кран, он встал под холодные струи душа.       Он был противен самому себе. Как можно было так возбудиться, глядя на собственную сестру? Это так мерзко, так… неправильно. Лучше бы он вообще к ней не приходил.       Ни в её спальню. Ни в её дом.       — Черт… Черт! — он со всей силы саданул кулаком по стене. Наверное, даже соседи услышали этот грохот.       Насрать.       Кулаки продолжали молотить по кафелю, сбивая костяшки в кровь.       Плевать. Мгновенно заживают.       Кол снова и снова бил руками по холодной стене, отчего на глаза выступили слёзы.       Впрочем, не только из-за этого.       Он обещал. Обещал, что забудет о всей этой херне в своей голове, которая каждый раз заставляла приходить к сестре.       Не вышло.       Второй день в гостях у сестры, а уже хочется вернуться обратно.       В другую реальность.