На чужом несчастье...

Через два часа Вероника подъехала к известному всем замку в деревне Грязь. Охрана без проблем пропустила ее во двор, и она направилась к дому своей мечты, по дороге разглядывая окружающий ландшафт. Вот и лестница со знаменитыми Горгульями. Вероника стучит в массивную дверь и вдруг понимает, что боится. Жутко боится встречи с хозяйкой этого роскошного поместья. Кто знает, что ее ждет за дверью, может Катя права, и Алла Борисовна просто вышвернет ее за ворота, не пожелав даже выслушать. Бежать отсюда как можно скорее. В конце концов, меньше чем через три месяца она родит Максиму сына, и уж тогда его жене придется смириться. Внутри послышались приближающиеся шаги. Оксана открыла входную дверь и с удивлением оглядела посетительницу. — Здравствуйте. Меня зовут Вероника, я сегодня звонила Алле Борисовне. — Здравствуйте. Проходите, я вас провожу. Вероника последовала за домработницей с восхищением рассматривая шикарное убранство дома. Они прошли через каминный зал в небольшую гостинную. Сколько раз, просматривая в интернете видео с домашней вечеринки Галкина и Пугачевой, Вероника представляла себя на месте хозяйки этого дома. Она уверена, что справится с этой ролью не хуже жены Максима, надо только постараться, чтобы Макс стал ее. „Давай Вероника, все в твоих руках. Если будешь действовать с умом, то скоро все это великолепие станет твоим“. Она глубоко вдохнула и шагнула через порог гостинной. „Ну, вперед — представление начинается“. На диване сидела чуть полноватая, но очень ухоженная женщина. Вероника с разочарование была вынуждена признать, что в жизни жена Максима выглядела моложе и интереснее чем на телеэкране. „Да-а, неплохо сохранилась, для бабули. Чтоб тебе пусто было! Ну, ничего, я еще повоюю“. — Здравствуйте, Алла Борисовна. Я — Вероника. Алла разглядывала стоящую на пороге молодую особу, пытаясь унять нарастающую нервную дрожь. Она была готова к встрече с роковой красоткой, этакой женщиной вамп, идущей к своей цели по головам. Такие не раз встречались на ее пути, и уж держать себя с ними она умела. А перед ней стояло юное создание, нервно теребившее рукав модной кофточки, боясь поднять на Аллу глаза. К тому же девушка была на последних месяцах беременности. Интересно сколько ей лет — двадцать-двадцать два. В одном Алла не ошиблась, девица была очень красива, да еще и брюнетка. Она молча пригласила ее в соседнее кресло. Та робко присела на самый краешек, по-прежнему не поднимая глаз. В комнате воцарилась гнетущая тишина, нарушить которую первой решилась все же Вероника: — Алла Борисовна, я хотела вам сказать. Я… У меня… — Она запнулась, и словно собравшись с духом, выпалила на одном дыхании.- У меня будет ребенок от Максима - сын. Вы, конечно, можете мне не поверить, но у меня есть подтверждение, что это его малыш. Вот, пожалуйста, посмотрите. — Вероника протянула тест на отцовство. Алла мельком взглянула на справку, даже не прикоснувшись к ней. — Я вам верю. — Бесстрастным голосом произнесла она. Слава Богу, что Алла хорошая актриса, и ее визави не догадывается, какая буря бушует у нее в душе. — А от меня-то вы чего хотите? Эту новость вам стоит сообщить Максиму, все-таки он будущий отец. — Максим знает. Я рассказала ему сразу, как только узнала, что беременна — четырнадцатого ноября… Четырнадцатого ноября?! .. У Аллы было такое чувство, словно ей только что влепили оглушительную пощечину. Пятнадцатого они отмечали их День — четырнадцатилетие их семьи. И Максим даже вида не подал, что уже знает о беременности своей любовницы. Нежный, любящий, веселый — весь вечер Максим осыпал Аллу признаниями, а ночью… Алла была вынуждена признать — такой страстной ночи у них не было уже давно. И что же? Неужели, все эти признания в любви, всего лишь слова? И Максим ей лгал? .. Нет, он не мог. Он всегда был честен с ней. В ком угодно она могла усомниться, но только не в Максиме. — Я повторяю свой вопрос: чего вы хотите от меня? Признать его отцовство? Я признаю. Дальше что? — Все тем же ровным спокойным голосом спросила Алла. Кто бы знал, чего ей стоило сохранять это наигранное спокойствие. „А она молодец. Хорошо держит удар. Да уж, что говорить — сильная женщина“. — Мысленно восхитилась Вероника. Она готовилась к истерике со стороны Аллы, даже к скандалу, но никак не к почти равнодушному спокойствию. Готовый сценарий придется менять по ходу беседы. — Я… Я не знаю… — Всхлипнула Вероника, растерянно захлопав ресницами. - Я, наверное, зря пришла. Простите меня, я пойду. Ладно? Она поднялась и медленно направилась к двери, боковым зрением наблюдая за реакцией Аллы. Та продолжала сидеть все с тем же невозмутимым видом. „Черт! Вот стерва! Даже бровью не повела. Вот, что с ней делать, убить что ли?“ Уже у самого порога Вероника развернулась и, рыдая, упала перед Аллой на колени. — Алла Борисовна, пожалуйста… Я просто хотела вам сказать… Я должна была сказать… Максим сказал, что не сможет быть со мной, что если он уйдет, то вы отберете у него детей. А он очень боится их потерять… Алла Борисовна, я, правда, я не прошу, чтобы он на мне женился. Я просто хочу, чтобы у моего сына был отец, пусть даже приходящий. И еще, чтобы у него была фамилия Максима. Папа мой никогда меня не простит, если узнает, что в графе отец будет стоять прочерк. У него принцип такой — раз ребенок растет в семье, значит должен быть отец. Он просто выгонит меня из дома… — А ты о чем раньше думала? Тебя предохраняться никто не учил? Ведь знала, что Максим женат и про детей, небось, тоже знала. — Я не думала тогда… Я не знаю… Мы любили друг друга, просто жили одним днем, одной встречей… Я не думала тогда, что будет дальше… Алла Борисовна, поверьте мне, я вам всем чем угодно клянусь. Я никогда, ничего не попрошу, ни у вас, ни у Максима. Мне не нужны деньги, мне нужно лишь, чтобы Максим признал официально своего сына и хоть изредка общался с ним. Максим скандала боится, он думает, что вы не простите его. Вероника закрыла лицо руками и еще сильнее разрыдалась. Алла слушала монолог любовницы мужа и думала о том, что все это не о ее Максиме. Ее Максим не может оставить своего ребенка, ведь Алла знала, как он любит детей, видела, как он дрожит над их малышами. А ведь это тоже его чадо — его сын. Он не может его бросить. Хотя… А что, если Алла сама сочинила своего Максима, и все эти годы бережно лелеяла его идеальный образ — сильного, честного, уверенного в себе мужчины, за чьей спиной не страшны никакие беды. Может он ей и раньше лгал, и Вероника не первая. Алла еще раз присмотрелась к непрошенной гостье: молодая, красивая, с идеальной фигурой — она прекрасно смотрелась бы рядом с ее мужем. Вероника все еще сидела на коленях, не в силах унять рыдания, руками поглаживая свой живот. Еще не хватало, чтобы на нервной почве что-нибудь случилось с ее ребенком. Алла хорошо знала, что значит потерять свое дитя. Она до сих пор помнила то свое состояние после выкидышей. К сожалению, тогда предыдущий муж не смог ее поддержать, и все свое горе она топила в бутылке. Как она тогда не спилась, одному Богу известно. Алла встала с дивана и подошла к Веронике. — Сядь в кресло и прекрати реветь. Оксана! — Алла выглянула в коридорчик, ведущий на кухню. — Пожалуйста, принесите воды и что-нибудь успокоительное. — На, пей. — Она протянула стакан Веронике. Но девушка отрицательно мотала головой, продолжая всхлипывать. — Да, пей, тебе говорю. Дуреха. Это обычное успокоительное. Я, что ж, по-твоему, изверг какой-то — беременную травить. Спустя некоторое время Вероника притихла, продолжая молча утирать слезы. Алла стояла у окна, в пол-оборота к ней и сквозь полуопущенные ресницы наблюдала за собеседницей. — Тебе сколько лет? — Спросила она. — Двадцать пять. — Хм-м… Не угадала. Ну, и где ты познакомилась с моим мужем? — Алла сделала ударение на слове „моим“. — В прошлом году. В конце апреля меня подруга взяла с собой на день рождение своего брата в ночной клуб, а там как раз оказался ваш му… Максим. Он вроде одноклассник именинника. Вот там мы и познакомились… Я правда… Я ни о чем таком и не думала тогда, мы только один раз потанцевали, а потом просто разговаривали. Он про Сергея Иосифовича Гиндина расспрашивал… — Гиндин… Гиндин… Так кажется зовут бывшего научного руководителя Максима? — Ну, да. Я как раз у него и учусь в аспирантуре. Всего год остался. — И тоже пародируешь? — Усмехнулась Алла. - И, что он в тот же вечер нырнул к тебе в койку? — Нет, что вы! Мы потом только по телефону общались. Это… позже произошло — 9 июня. Он тогда мне позвонил и предложил встретиться, ну, я и пригласила его в гости — не встречаться же на людях — а он, неожиданно согласился. Я, правда, не думала, что он приедет, а он приехал. Максим тогда был чем-то расстроен, ну и… — Ты его и успокоила. — С сарказмом продолжила Алла. Она помнила тот день. С утра у нее дико болела голова, и от этого настроение было далеко не радужное. И угораздило же ее сунуться в интернет, на глаза тут же попались фото, на которых ее супруг нежно обнимал поклонниц за тонкие талии. Настроение стало еще хуже. Увы, но на свою талию Алла давно уже махнула рукой — бесполезно искать. Тихо дремлющая до того ревность тут же напомнила о себе. Она в Израиле, а муж в Москве и вокруг столько соблазнительных красавиц. И в этот момент раздался звонок от Максима… Как же Алла потом корила себя за свою не сдержанность. Впервые за много лет они вдрызг разругались, вернее, ругалась она, натурально орала, а муж только слушал, иногда пытаясь вставить пару слов. В итоге Алла нажала отбой, а после и вовсе отключила телефон. Теперь понятно, где Максим нашел утешение. Но, выходит не зря она ревновала. — И как часто вы встречались? — Когда он был в Москве, то раза два в неделю. — „Надеюсь, у тебя хватит гордости не передать весь наш разговор мужу. Не хотелось бы разборок с Максом еще и из-за этой маленькой фантазии“. — Мысленно обратилась Вероника к Примадонне. — Ты его любишь? — Люблю, очень люблю… Давно. — Вот тут Вероника говорила чистую правду. Максима она любила до самозабвения и ради него готова была пойти на любую подлость, лишь бы он остался с ней. — Фанатка, что ли? Вероника молча кивнула головой, вновь зашмыгав носом. — Ясно. Ну, а Максим что? Он-то что тебе говорит? Ей бы закончить этот разговор и проводить гостью восвояси, прекратить мучить себя. Но Алла с упорством мазахистки продолжала задавать вопросы, словно стараясь сделать себе еще больнее. — Говорит, что любит, но со мной быть не сможет… — Это я уже слышала. Алла устало махнула рукой в сторону двери. — Ступай-ка ты домой и прекрати дергаться. Тебе о будушем малыше надо больше думать и меньше нервничать. Все у твоего ребенка будет хорошо и отец у него будет. Вероника вышла на улицу и с облегчением перевела дух. «Ну, все. Спектакль окончен. Кажется, я не переиграла. А в вас Вероника Николаевна явно спала трагическая актриса — такую драму выдала. Сама собой восхищаюсь. Ну, что ж теперь остается только ждать, что предпримет „любимая“ женушка „верного“ Масечки». О том, что она будет делать, если ее затея провалится, Вероника старалась не думать вовсе. Алла влетела в ванную комнату и, прикрыв дверь, тут же разревелась, в изнеможении опустившись в кресло. Напряжение последних часов дало о себе знать и сил бороться с нахлынувшими эмоциями просто не осталось. Мрачные мысли роем клубились в голове. Неужели это все? И ее спокойная, безоблачная жизнь рассыпалась в прах, словно песочный замок. А все потому, что однажды она не смогла сдержать снедавшую ее ревность и устроила своему мужу безобразную сцену. Единственная ссора перечеркнула все то светлое и счастливое, что было в их жизни в течении тринадцати лет. Алла сама, своей беспричинной ревностью толкнула мужа в объятия другой. Перед глазами всплыл образ Вероники: очень красивая, даже беременность не испортила ее ладную фигурку. К тому же девушка явно была не глупа, раз сумела заинтересовать Максима. Алла знала — муж никогда не был падок лишь на внешнюю красоту. Но главное Вероника была молода, и это было самое большое ее преимущество. Никакая пластика, никакие косметические средства не сравнятся с натуральной молодостью и красотой. Алла посмотрела на себя в зеркало. Увы, но как ни печально было признавать, она проиграла свою борьбу с возрастом. Конечно, Максиму гораздо приятнее держать в объятиях молодую женщину, нежели обнимать стареющее, порядком оплывшее тело. Сколько всего прожито за эти четырнадцать лет — и хорошего, и плохого — все они прошли вместе. Какие бы неприятности не сыпались на Аллу, она знала одно, рядом с Максимом она перенесет все невзгоды. Этот мальчик стал для нее тем самым плечом, на которое она без страха могла опереться. Она верила в него и знала, он не обманет, и не предаст. Только с ним она впервые по-настоящему почувствовала себя любимой. Алла читала это в его глазах, видела это в отношении к ней. Максим всеми своими поступками доказывал — его не волнует их разница в возрасте, его волнует лишь его единственная, любимая и желанная женщина. Максим заставил ее забыть о своих страхах и предрассудках, и Алла с блаженством погрузилась в это упоительное чувство, не желая ни на миг выплывать из него. Но видимо этот момент настал. „Ну, а чего ты хотела? Ты с самого начала знала, что так и будет. Нет ничего вечного, нет и вечной любви. Ты должна отпустить его и постараться жить дальше. Но, как же дальше жить, если он и есть моя жизнь?!“ Пришла пора принимать какое-либо решение. Через два дня муж возвращается домой, а значит, у нее еще есть время. Можно конечно сделать вид, что никакой Вероники нет и в помине, и жить как раньше. Но Алла знала — прежней жизни уже не будет. Она могла бы закрыть глаза на измену Максима, если бы не беременность его подруги. Алле не будет в дальнейшем покоя, если она будет знать, что лишила этого ребенка отца. Алла поднялась к своим малышам поцеловать их перед сном, а после, вернувшись к себе, приняла таблетку снотворного и легла спать. Слишком эмоционально-тяжелым выдался для нее этот день. Всю ночь Алле снился Максим, сжимающий в объятиях красавицу Веронику. На следующий день решение было принято.