Прародители

1 Гарри любил бродить по этим подземельям в одиночестве. Ему не нужен был свет, он ощущал коридоры своей магией. Она рассказывала ему обо всем, что его окружало, лучше, чем поводырь, лучше, чем могли его глаза. Коридоры были безотличны ― серые, закругленные, залы же каждый раз удивляли, и он зажигал в них свет, чтобы полюбоваться. Серый камень здесь перебивался включениями цветных камней и металлов. На стенах образовывались узоры удивительной сложности и красоты, и Гарри часами рассматривал их. Он видел женщин и мужчин из далеких времен, незнакомых богов, неизвестные письмена. Картины сменяли друг друга, не давая всмотреться в себя, потом сплетались в новый узор, застывали, и Гарри гасил свет. Замок охранял свои секреты. Над землей он вспучивался каменными обломками. Над письменным столом Гермионы висели карандашные наброски двухэтажного здания и прижавшейся к нему башни ― нелепые строения, скрывающие красоту подземных лабиринтов. Рядом с этими обломками уже два года жила их маленькая команда ― одиннадцать человек, у которых хватало магических сил, чтобы находиться в подземельях. Их магия не могла осветить все туннели и залы, которые они нашли. Иная, превосходящая, сила противилась, тушила факелы и гасила магические шары, стоило отойти от них на несколько метров. На плечи словно ложились тяжелые мешки, люди дышали, как после долгой физической работы. Поэтому другие редко спускались в подземелья поодиночке. Каждый день они выбирали зал, который хотели исследовать и собирались группами по пять человек. Тогда сил хватало на то, чтобы поддерживать свет и изучать зал. Через пару часов их сменяла вторая группа, так проходил рабочий день. Они искали источник силы. Гарри знал, что он сильнейший маг в команде. Он спускался в подземелья один и проводил там многие часы. Здесь он давал своей магии волю, она разливалась игривой волной и опасливо омывала магию замка. Гарри наблюдал за этим, как за знакомством двух животных. Пока животные не угрожали друг другу, только изучали. Но Гарри опасался, что замок сочтет его угрозой, если он доберется до источника. При необходимости эта громадина вогнется и обрушится внутрь себя, только чтобы не выдать тайну. 2 Гарри не видел своих детей два года. Иногда он уходил на лесную поляну и оттуда отправлял сову с конвертом. Старшие отвечали ему, их совы прилетали из школы. Из дома письма не приходили. Но Гарри знал, что однажды снова увидит свое имя, выведенное твердой рукой Джинни, и ждал. Он не стал разводиться с женой. Они оба не хотели этого. Несмотря на взаимные обиды и разочарования, они были привязаны друг к другу и не желали, чтобы на воспоминания о совместной жизни легла тень скандалов и людских пересудов. Гермиона расспрашивала его о доме, о детях, иногда о Джинни, и зачитывала статьи из газет, как делала когда-то в школе. Ему нравилось слушать, как она с выражением, будто на уроке, читает новости из жизни магического Лондона. В это время они сидели на стволе поваленного дерева, отгоняли от себя дым костра, жевали печеную картошку, запивали ее чаем из фляг, и все это было таким далеким от рутины Лондона, что Гарри распирало от счастья. 3 Впервые за много месяцев Гарри спустился под землю вместе с Гермионой, Луной и Невиллом. Над их ладонями надулись светящиеся шары. Гермиона вздохнула удивленно, покрутила своей маленькой головкой, повела плечами. ― Гарри, ты всегда чувствуешь это так? ― спросила она. Мужчина кивнул. ― С меня будто тяжесть сняли. Даже наверху дышится труднее, чем здесь, рядом с тобой. ― Гарри отпустил себя на свободу, ― сказала Луна, улыбаясь призрачной понимающей улыбкой. ― Он оберегает нас. Гарри не осознавал в полной мере, какую он оказывает помощь. Только со слов друзей мужчина знал, как велика тяжесть и сила этих каменных сводов. Но он не мог находиться с друзьями постоянно. Они были кропотливы и вдумчивы, они часами работали над одним найденным артефактом, слой за слоем снимали проклятия, измеряли колебания силы и прочее-прочее. Гарри приносил большую пользу, когда бродил по темным коридорам и составлял магическую карту для тех, кто пойдет вслед за ним. Запертый на время в одном зале в окружении пяти человек, он ощущал странную тяжесть, почти неприятие. Эти ощущения были непривычны для него, и он волновался еще больше. Мужчина остановился, поняв, что все это время мерил зал ногами. Он встал в центре и посмотрел на стену. Та ожила, багровые прожилки ящерицами побежали по камням, их шевелящиеся спинки образовали узор. ― Что ты видишь, Гарри? ― спросила Луна. Она подошла к нему, встала за плечом и тоже посмотрела на стену. Он хотел ответить, но мысли его путались. ― Сложно описать. Будто я видел сон, а теперь пытаюсь его вспомнить. ― Не дай им обмануть себя, Гарри, ― сказала Луна. Они посмотрели друг на друга, и мужчина подумал, что Лавгуд чувствует своей магией больше, чем он. Возможно, мир, который открыт ее глазам, гораздо шире, чем он может себе представить. ― Ребята, я думаю, нам пора подниматься. На сегодня работа окончена, ― оповестила Луна неожиданно звонким голосом. Головы молодых ученых поднялись, носик Гермионы скурносился от удивления, Невилл сдвинул широкие брови. Луна молча смотрела на них. Эта немая настойчивость подействовала на всех. Вместе они собрали инструменты и покинули зал, сопровождаемые светящимися шарами. У выхода Луна повернулась и взглянула на Гарри. Она улыбнулась ему, и тут он понял, что все это время именно на его плечах лежали мешки с песком, а он и не заметил. 4 Гарри зашел в низкий деревянный дом без стука. Гермиона сидела за столом и писала. Солнце светило на нее, и тени деревьев рисовали узоры на ее теле. ― Отправляешь отчет? ― Да. Описываю защитные чары, которые висели над синим залом. Это, пожалуй, самое важное из наших открытий на данный момент. У них удивительные свойства, Гарри! Это совершенно новый уровень колдовства ― защита, секретность, отвод глаз, ложные видения и еще Мерлин знает сколько свойств. Такими чарами можно защищать дома, даже родовые гнезда. Думаю, щиты всего магического Лондона получится обновить при должном усердии. На основе всего, что мы собрали, уже можно писать учебник для старших курсов. Это обязательно надо ввести в школьную программу. ― Гермиона, ты же уже начала составлять учебник? ― Гарри не сдержал улыбку, просочившуюся в вопрос. Женщина заулыбалась смущенно, но в итоге кивнула. ― Прервешься? Невиллу прислали бузинное вино, а Луна готовит мясо. Завтра никто не будет спускаться. Гермиона засияла в улыбке, легко отодвинула бумаги и поднялась. Они вместе вышли из дома. На поляне уже ликовал костер, всюду была суета. Люди радовались выходным дням. Гарри почувствовал общее возбуждение и ходил среди друзей, пританцовывая. Невилл наколдовал инструменты. К ночи бузинное вино разгорячило тела молодых ученых, и они все плясали у костра. Обычно они ходили по лесу босиком и сейчас светили круглыми пятками, втаптывая ступни в мягкую траву и жирную землю с большим усердием, чем раньше. Земля была холодной и приятной, движения расслабляли и возвращали жизнь в их тела, уставшие от работы в темных подземельях. И только Гарри чувствовал, как замок откликается из-под земли на этот праздник жизни, как он тянется к ним, разбуженный их силой, молодостью и восторгом. 5 Утром следующего дня Гарри спустился в подземелья один. Замок ощущался иначе, его магия была игривой и пузырящейся. Все в замке менялось так стремительно, что мужчина впервые растерялся. Темнота больше не успокаивала, потому что коридоры стремительно менялись, дразнясь и играясь. Мужчине это надоело, он вошел в первый зал, что вырос на пути, и остановился. Но сегодня даже картины не гипнотизировали его. Они двигались так очевидно, будто какое-то животное бугрило камни. Гарри погасил свет. Не зная, зачем это делает, он на ощупь добрался до стены, огладил камни ладонями ― узоры были неподвижны. И он неожиданно понял, что эти камни всегда были только камнями. Сила замка обманула его. Она не стала пугать его, как других, но она его зачаровала. Сколько часов, дней он провел в этом подземелье, среди холодных камней и сырой земли? Разочарованный и злой, Гарри встал, и магия полилась из него, как из источника. Освобожденная, она била ключом, пузырилась и звенела, заливая коридоры. Он шел, ведомый своей силой, мимо всех залов, что возникали в стенах. И замок показался ему очень маленьким. Он дошел до центра за несколько минут. Это место отличалось от прочих. Стены были темными и высокими, черные узоры покрывали их и терялись в сумраке сводчатого потолка. Эти узоры были мертвыми, совершенно человеческими, будто сотни рук трудились когда-то над тем, чтобы вырезать их в серых стенах. Гарри осознал, что все прочее было миражем, созданным для отвода глаз. Но сегодня замок был опьянен, он потерял бдительность, и мужчина мог рискнуть. В этом зале скрывался источник силы. Надо было только отыскать его. Гарри огладил стены и пол своей магией, но не нашел отклика. Он потушил свет, и осмотрел зал снова ― и снова пусто. Он решил обойти его пешком. Нечто враждебное бросилось на него на десятом шаге. Он не видел это, но чувствовал, как оно жалит его магию, будто ядовитое растение. Его магия отпрянула, его тело бежало, когда разум еще ничего не успел осознать. Ноги подкашивались, он падал, вставал и снова пытался убежать. Жгло лицо, он слепо закрывался руками. Что происходило? Вокруг была только темнота, Гарри казалось, что она вся нападает на него, что враг всюду. Он упал, ударился головой и уже не поднялся.