Прародители

1 Люди поднялись на крышу корабля, чтобы осмотреться. Над горизонтом пылали светила: две звезды, одна почти закатилась, а другая обещала светить еще пару земных часов. Во все стороны, на сколько хватало взгляда, тянулось рыжее полотно пустыни. Покореженный грузовой отсек неуместно чернел на ее глади. Сильно пахло дымом и резиной. Люди смотрели на кладбище, которое оставил за собой корабль. ― Кажется, искать других выживших бесполезно, ― сказала Кэролин. Все обернулись к ней, женщина поежилась. Чужие взгляды спрашивали и требовали: спрашивали, что произошло, и требовали, чтобы она дала им надежду. Они атаковали ее вопросами, они были злы и напуганы. Кэролин понимала их, она тоже была зла и напугана, она не знала, обитаема ли эта планета, а еще она едва не убила этих людей, и это все, о чем она могла думать. ― Нам нужны вода и еда, ― сказал Джонс, и все замолчали. ― Где мы можем их найти, капитан? ― он обратился к Кэролин, женщина указала на грузовой отсек. ― Возможно, там что-то есть. Парис тоже посмотрел на грузовой отсек. Его тоненький вопль напугал всех. Он торопливо, неуклюже сполз с крыши и побежал к покореженному отсеку, увязая в песке. ― Как бы он себя не покалечил, ― тихо сказал высокий темнокожий мужчина. ― Пойдемте за ним. Он первым пошел за Парисом, три мальчика-послушника засеменили следом. 2 ― Все вверх дном, все… ― бормотал историк, нервными пальцами набирая код на крышке своего контейнера. Другие пассажиры, заинтересованные таким поведением, наблюдали за Парисом. Крышка контейнера открылась ― он был полон черной воды. Громкий плеск. За края железного ящика зацепились мокрые пальцы, и человек, лежащий там, вытолкнул себя наружу. Историк взвизгнул, отпрыгивая в сторону. Джонс уже держал в руках заряженный пистолет, который достал из своего багажа. Кэролин тронула пальцами дуло и надавила, молча призывая опустить оружие. Белое лицо было залеплено мокрыми склеившимися волосами, из рассеченного лба по носу стекала кровь. Человек хрипел и отплевывался, потом его вырвало. Он попытался встать и с шумом упал воду. ― Что же вы стоите? ― не выдержала черноволосая кудрявая женщина. ― Шазза, не подходи к нему! ― Зик, ему плохо! Лучше помоги мне. Они подняли его за голову и подмышки, вытащили из контейнера. Мужчина посмотрел на Шаззу, губы его задергались, он согнулся и закашлял. ― Тихо, тихо, сейчас все пройдет, ― Шазза гладила его по спине. ― Дыши ровнее. ― Кто… кто… Где я? Услышав этот тихий замученный голос, Парис не выдержал. ― Этого не может быть! ― закричал он. Мужчина дернулся и едва не упал, но Шазза и Зик удержали его. ― Парис, ты его пугаешь! Почему вообще он был в твоем багаже? Историк не услышал обращенных к нему вопросов. Он смотрел на лицо, которое изо дня в день видел закованным в саркофаг, и бормотал: «Вы не понимаете. Это же землянин. Это землянин». 3 ― Меня зовут Гарри, ― сказал промокший мужчина, когда многоголосье вокруг него сменилось тишиной. ― Пожалуйста, объясните, где я? Объясняла Шазза, пока остальные продолжали искать еду и воду. Маслянистую жидкость, из которой вытащили Гарри, признали непригодной для питья. В итоге пассажиры не нашли ничего, кроме бутылок с алкоголем, которые хранились в том же контейнере Париса. Джонс собрал бутылки и уложил их в сумку. ― Это не утолит жажду, ― сказал ему темнокожий мужчина. ― Хоть что-то. Без воды мы все сдохнем, Имам, ― огрызнулся Джонс. Имам оглядел детей, которые стояли вокруг и внимательно, тревожно смотрели на взрослых. ― Не пугайте мальчишек, ― попросил он. ― В пустыне есть вода, нужно только найти ее. Услышав этот спокойный голос, Гарри поднял голову и посмотрел на Имама. Тот ответил ему теплым взглядом и слегка кивнул. ― Возвращаемся, ― скомандовал Джонс. Он пропустил вперед Кэролин, потом остальных пассажиров и пристроился в конец колонны, наблюдая за спиной чужака. Рядом с землянином робко семенил историк. ― Парис, ты задолжал нам объяснение, ― крикнул Джонс. Мужчина вздрогнул, посмотрел через плечо на Служителя. ― Начинай! Парис кивнул и заговорил, но почти шепотом, для одного только Гарри. Люди затихли и сгрудились, прислушиваясь к историку. ― Я не понимаю, что случилось с саркофагом. Этот камень был прочнее всего, что я видел, его не брали наши инструменты. Он не разбился, не был поврежден… Ни единой царапины! Ваше Солнце потухло, планету Земля поджарило, как яблоко на костре, но этот камень выдержал даже такой перепад температуры. И теперь он просто… он… он ― что? Растаял, как лед? Гарри повернул голову к Парису, нахмурился, будто не расслышал вопрос. ― Я не знаю, ― наконец сказал он. ― Я просто... Я не знаю. Многомиллионный сон пролетел для него в одно мгновение, он помнил замок, борьбу с невидимым врагом и боль. Он думал о своем доме, о Гермионе, с которой сидел на старом бревне, о рыжеволосой жене, о детях, которых так редко видел. Он пытался осознать, что этих людей больше нет. Что их нет уже очень давно. Что он даже не на Земле. Гарри споткнулся и упал, его вырвало желчью на песок, и снова, ― и он никак не мог остановиться, только успевал задушено вдохнуть перед новым спазмом. Джонс уставился на это с неприязнью. В нем не вызвало трепета известие о том, что перед ним человек с Земли. Он пытался оценить, какую опасность несет этот мужчина, но теперь, видя столь откровенное проявление немощи, Джонс потерял к нему интерес. Шазза помогла Гарри подняться. У Париса было несчастное лицо, словно он винит себя и в гибели Земли, и в том, что Гарри оказался на чужой планете. 4 Ему помогла магия. Она не могла оградить разум хозяина от потрясения, но могла адаптировать тело к новым условиям. К пассажирскому отсеку Гарри подходил уже легким шагом. Он не чувствовал голода и жажды; его не беспокоил разряженный воздух, в то время как остальные регулярно вдыхали через кислородные трубки. Гарри отпустил свою магию, та опасливо ощупала пространство. Осмелев, она запузырилась, наполнила воздух привычным и приятным звоном. Магия омыла ноги людей вокруг, рассказывая ему о жизни, что билась в них. К нему пристроился один из мальчишек, отставая на полшага, и Гарри порадовало такое соседство. Мальчик бросал на него взгляды, не решаясь заговорить. Мучительная борьба между любопытством и страхом так явно рисовалась на лбу и в глазах ребенка. Наконец, он решился на вопрос: ― А Вы правда с Земли? ― Правда. ― А как Вы выжили? ― Ты можешь обращаться ко мне на «ты». Джек, верно? Меня защитил саркофаг. ― Но в саркофагах хоронят, разве нет? Тебя похоронили? ― уже не стесняясь, спросил любопытный мальчишка. Шазза сердито окликнула Джека, а Гарри впервые улыбнулся. Присутствие ребенка и эта детская бесцеремонность ободряли его. ― Нет. Я не знаю. Я не умирал, все это время я просто спал. Джек хотел понять, почему Гарри попал в саркофаг, но мужчине было сложно объяснить это, не рассказывая о магии. ― Понимаешь, на Земле существовали силы, которые не всем подчинялись, ― неуверенно начал он. ― Я потревожил эти силы, и меня наказали за это. Можно сказать, что я зашел на священную территорию. ― Так проявил себя ваш Бог? ― спросил Имам. Джонс фыркнул на эту реплику. ― Нет. Это было не совсем наказание. Скорее… Как бы сказать? Скорее, проклятие. Парис оживился, спросил, заикаясь от волнения: Только Парис понял, что Гарри скрывал за этим словом. ― П-прок-клятие? Вы… Вы… Имеете в виду магию? ― О, Парис, это же сказка! ― рассмеялся Джонс. Джек пояснил для Гарри: ― Мне в детстве няня рассказывала о Первых людях. Что на Земле жили обычные люди и другие, у которых была магия. И они этой магией могли делать все, что угодно. ― Суть верна, ― кивнул Парис. ― Но нет никаких доказательств, что магия действительно существовала. Люди, которые улетели с Земли, не умели творить чудеса. Их дети, которые расселились по другим планетам, тоже. Может быть, ее источником была сама планета? Вы можете подробнее рассказать об этих… силах? Ответа не последовало. Люди замерли. Над горизонтом поднималось гигантское светило, бледный голубой свет пожирал рыжий песок, пустыня стремительно выцветала. Гарри обернулся и посмотрел в противоположную сторону ― большая желтая звезда почти скрылась за горизонтом. ― И сколько же здесь длится день? ― спросила Фрай. 5 Имам двигался так размеренно и тихо, что Гарри едва его слышал. Но магией он всю дорогу ощущал поблизости спокойное присутствие мужчины. ― Вы знакомы с земной религией? ― спросил Имам. ― Очень поверхностно. Слышал названия. Буддизм, христианство, ислам… все мои знания, пожалуй. ― Все Великие религии Вселенной пришли с Земли. Наши корни там. Чью же святыню Вы потревожили? ― Зовите меня Гарри, ― попросил мужчина, задумчиво оглаживая магией разум своего собеседника. Он не чувствовал враждебности, чужие мысли гудели ровно и бестревожно. ― Мы… у нашего общества не было религии. ― Никто не может жить без веры, ― сказал Имам. Гарри молчал несколько долгих минут, а потом решился и твердо ответил: ― У нас была вера. Мы верили в нашу магию. Не дрогнуло чужое спокойное дыхание, не сбился шаг. Имам понимающе кивнул, будто знал все с самого начала и дальше шел молча. Гарри подумал о Луне, о том, какой понимающей была эта девушка и как полно она видела мир. Он все еще не верил, что Земли нет. Они подошли к пассажирскому отсеку. Тревожная волна всколыхнула воздух. Джонс, осмотрев комнаты и коридоры, выбежал из корабля. ― Риддик сбежал! ― заорал он. ― Фрай, где у вас хранится оружие? Гарри, магией чувствуя след незнакомого человека, спросил: ― Кто такой Риддик?