Ребёнок, который изменил мир.

POV Tris       Ещё несколько минут я стою в немом шоке. Увиденное просто потрясло меня. Лидер моей бывшей фракции и мать моего парня… Я не знаю, как описать это. Любовь, привязанность, страсть… Слова теряются в огромном потоке мыслей. Что будет, когда Тобиас узнает? Я медленно сажусь на землю. Руками хватаюсь за голову и обдумываю всё. Я слышу шаги, направляющиеся в мою сторону. Поворачиваюсь и вижу, как ко мне идёт Тобиас. Подбежав ближе, он с лёгкостью поднимает меня.       — Трис, ты чего здесь делаешь?       — Я… Да так, просто подышать свежим воздухом захотелось, — плохо вру я, и это однозначно.       — И поэтому ты села на землю? — Тобиас скептически поднимает одну бровь.       — Я просто задумалась о том, что будет дальше. — Отчасти так и есть.       — Трис, все будет хорошо, уверяю тебя. Ты и наш малыш — цель всей моей жизни. Я сделаю всё что угодно, лишь бы вы были в безопасности. — Я кладу голову на грудь парня. Тобиас обнимает меня одной рукой, а вторую прикладывает к маленькому бугорку. Внезапно внутри меня что-то толкается. Мой малыш шевелится!       — Ты почувствовал? — Мое лицо озаряет улыбка.       — Что? — Он отстраняется от меня.       — Вот же. — Я беру руку Тобиаса и прикладываю к левому боку. — Он шевелится! Ты чувствуешь? — Получив утвердительный кивок, я прижимаю свои руки поверх ладоней своего парня.       — Наш малыш, — я не понимаю, но мы сказали это в унисон. Потянувшись, я целую своего любимого. Тобиас отвечает на поцелуй и притягивает меня ближе. Мы отрываемся друг от друга лишь тогда, когда в лёгких заканчивается воздух. Обвив руками шею возлюбленного, я позволяю себе на минуту раствориться в его глазах.       — Есть информация о лихачах? — вопрос так и просился наружу.       — Да, оставшиеся лихачи поделились на две части. Одна примкнула к Джанин Меттьюз, а вторая находится в Правдолюбии. Джек Кан готов сотрудничать с безфракционниками, но на одном условии: в стенах штаб-квартиры фракции правдолюбов не должно быть не единого слова о революции. Также все, кто решается прийти в Супермаркет Безжалостности, будут подвержены сыворотке правды. Эвелин уже проходила через это. Мы можем отправиться в течение двух дней. — Я медленно обдумываю слова, сказанные Тобиасом. Я помню, как Кристина рассказывала мне о сыворотке правды. Она выворачивает все тайны и секреты на поверхность. Сколько у меня секретов? Я не знаю.       — Эй, Трис, ты чего? Не волнуйся, все будет хорошо, — парень чмокает меня в нос. Рассмеявшись в первый раз за короткое время, я обнимаю его. С тех пор, как он спас меня от Питера и его дружков, я ассоциирую его запах с безопасностью. Прижавшись лицом к его ключицам, я чувствую себя защищённой от всего мира.       — Я думаю, что нам следует отправиться в Правдолюбие, — мой голос звучит тихо и приглушённо.       — Трис, тебе лучше держаться от проблем подальше…       — Тобиас, я не хочу прятаться за твоей спиной и позволять тебе рисковать. Я не смогу без тебя… — голос срывается, а слёзы хлынут ручьём. Вскоре на его футболке образовываются мокрые пятна, а мои глаза опухают.       — Трис, эй, я не брошу тебя. Ты — моё солнышко, я не оставлю тебя одну. — Любимый проводит по моим волосам, пытаясь успокоить меня. — Я слишком сильно люблю тебя, Беатрис Прайор, чтобы отпустить.       — Я тоже люблю тебя, Тобиас Итон. — Мои губы переплетаются с его, и мы стояли бы так вечность, если бы звуки приближающегося поезда не прервали нас. Повернувшись в сторону грохота, я замечаю, как две фигуры выпрыгивают по направлению к нам. Когда они начинают приближаться, я узнаю знакомый мне женский силуэт. Приглядевшись, мне удаётся разглядеть… Кристину. Моему счастью нет предела. Сорвавшись с места, я бегу к подруге. Девушка тоже прибавляет ходу. Оказавшись рядом с ней, я заключаю её в свои объятия. Подруга отвечает мне тем же. Отлипнув друг от друга, я вижу, как Тобиас жмёт руку темнокожему парню. Кажется, это Зик — брат Юрайи. Завидев меня, молодой человек кивает. Они начинают разговаривать между собой. Отвернувшись, я перевожу взгляд на Крис.       — Привет, — я не знаю, что говорят в таких ситуациях, но на большее меня не хватает.       — Привет, Трис! Где ты пропадала? После… симуляции наша фракция поделилась на две части. «Наши» долго искали вас. Вы словно сквозь землю провалились. Что с вами случилось? — фонтан вопросов обрушивается на меня.       — Мы находились у товарищества, а потом перебрались к изгоям. То… — я осекаюсь. — Четыре тоже находился со мной. — Не знаю, почему, но я начинаю медленно краснеть.       — А-а-а, вы с Четыре… — Ой, не к добру это, надо как-то выворачиваться.       — Не здесь. Лучше скажи, где остальные? — Лучшая защита — это нападение, так ведь?       — Ну, Уилл, Юрайя, Марлен, Линн — в Правдолюбии. А Ал, он… Вообщем… его подстрелили во время атаки. — Видно, что слова даются девушке с трудом. Я судорожно прикрываю рот руками. Несмотря на то, что он хотел меня убить, он всё же остаётся моим другом — лучшим другом. Я начинаю вспоминать отрывки инициации, связанные с Алом. Поход в тату-салон, моменты в столовой и прочую мелочь. Крис подходит и обнимает меня за плечи. Обхватив её в ответ, я ощущаю силу, которая не даёт нам обоим сломаться. Последний раз я чувствовала такое на похоронах своего дяди. Такая сила была между мной и Калебом. Успокоившись, я вытираю мокрые дорожки от слёз. Мы не заметили, но Зик и Тобиас подошли к нам. Не видя никого, последний притягивает меня к себе за талию. Даже реакция друзей не смущает моего жениха. Придя в себя, Зик начинает:       — Вас ищет Джек Кан. Вам нужно появиться в штаб-квартире Правдолюбия для переговоров, — голос юноши слегка хриплый.       — Но зачем?       — Маразматик хочет убедиться, что вы не на стороне этой… Джанин, — парень слегка ухмыляется.       — Если бы это было так, мы бы не торчали у изгоев! — рык Тобиаса похож на звериный.       — Знаю, брат, но вам всё же стоит пойти. Тем более сейчас, когда назревает война.       Мы стоим недолго, обдумывая каждый своё. Вскоре я и Четыре соглашаемся. Нам предстоит поездка в родную фракцию Кристины.

***

      Спустя полчаса мы прибыли к главному входу Правдолюбия. Вокруг рассыпаны осколки стекла, чёрная галька, а кое-где засохшие капли крови. В сопровождении Кристины и Зика мы входим внутрь. В главном зале полно народу, причём из самых различных фракций. Глазами я начинаю выискивать маму и папу. А что, если они не выжили тогда, в Товариществе? Мысль о смерти родителей больно давит на грудь. Забывшись в своих размышлениях, я не замечаю, как к нам подошёл мужчина в чёрном костюме. Азиатская внешность, чёрные волосы, уложенные назад, и безразличное лицо. Это Джек Кан. Самый молодой лидер за всю историю нашего города. Ему всего лишь тридцать восемь лет. Хотя по меркам Лихости это ничто. Эрик стал лидером в семнадцать лет. Может, поэтому лихачей не принимают всерьёз?       — Я приветствую вас в стенах своей фракции. Признателен, что вы не отвергли моё приглашение, — в его голосе нет ласки или язвительности. Абсолютная безразличность.       — Было интересно узнать, что приглашаете нас только чтобы проверить на честность, — голос Тобиаса пропитан ядом.       — Я бы мог доверять вам, если бы вы были членами моей фракции. Тем более, вам нужен этот союз, — теперь слова Кана приобрели некую колкость. — Сейчас полдень, поэтому церемония состоится в пять вечера, а пока вас отведут в вашу комнату, — с этими словами лидер правдолюбов выходит из холла. Кто-то из солдат ведёт нас вперёд. Оказавшись перед комнатой, нам открывают дверь и впускают внутрь. Всё помещение состоит из одноместной кровати, двух стульев и стола. Комната сделана в серых тонах, что навевает мысль о моей бывшей фракции. Сев на кровать рядом с Тобиасом, я опускаю свою голову на его плечо. Тот, в свою очередь, обнимает меня за плечи.       — Как думаешь, каково это — быть под сывороткой правдолюбия? — вопрос вырывается сам.       — Не знаю. Но одно я знаю точно: пока ты рядом, я готов преодолеть любые трудности, — парень целует меня в макушку. Пока он рядом, я готова сражаться до последнего.