***
Мягкое полуденное солнце проглядывало сквозь листья деревьев, которые трепал ветер. Солнечные блики коснулись спящего лица девушки. — Что так слепит-то? — Дракон медленно встала, опираясь о теплую землю. Хэруми огляделась и потянулась после хорошего сна. Она морщила носик, словно маленький ребенок, который еще не привык к яркому свету. — Хэруми, ты проспала два дня, а Муен строго-настрого говорил не будить тебя. — Кагоме заулыбалась и, чуть приблизившись к девушке, перешла на шепот: — Ты уснула на мехе Сессшомару, и он всё это время с места не сдвинулся. Сидел и ждал, когда ты проснешься. Я впервые вижу его таким. — Жрица посмотрела на Хэруми и перешла на шепот. — Два… дня… — Хэ набрала в грудь побольше воздуха и выпалила имя, которое так давно не слышал обладатель. — Вас прекрасно слышно, Хэруми-сама. — Лис улыбнулся из-за дерева, рассчитывая, что чем дальше он будет стоять от эпицентра событий, тем целее будет его шкурка. — Почему ты меня не разбудил! Если мы промедлим, как ты думаешь, что может взбрести в голову этому полоумному богу? — девушка метала молнии. — Хотэй идёт по ложному следу, Юдзуи… — Лис не успел договорить, как тяжелая рука опустилась ему на голову. — Ты и Юдзуи сюда припахал? — Хэруми не была огнедышащим драконом, но иногда так об этом сожалела.***
Продвижение к горе затягивалось, и чем ближе становились хребты, тем тяжелее был воздух. Святая земля очищала всё и всех, кто бы на нее ни ступил. Демоны становились людьми, которых обуревали эмоции, люди очищались от злых помыслов, а боги… Боги отбрасывали все свои мысли, утопая в безразличии. Хэруми предостерегла каждого и объяснила последствия. — Кто не сможет пройти, пусть остается у подножья, там безопасно. — Девушка убрала волосы в пучок и всмотрелась в вершину. — На смерть привела, ехидна! — Джакен чувствовал удушающий воздух, который пробирал до костей. — Что будет с Инуяшей? С Сессшомару? — Кагоме внимательно всматривалась в лицо дракона. — Инуяша станет человеком на время прибывания на горе, — понизила она голос, — как и Сессшомару. — Это фигня, не убьет. — Полудемон заулыбался жрице, силясь подбодрить свою подругу. — Не тревожься, даже в обличии человека в обиду тебя не дам. — Мерзость… — сухо отрезал белокурый демон-пес в своей привычной манере. — Я не просила тебя тащиться, Сессшо-кун, — Хэруми отчеканила слова как в барабан и отвернулась. В воздухе повисла тишина. — Хэруми… — Кагоме словно материализовалась рядом с девушкой. — Ты назвала Сессшомару Сессшо-куном. Мне кажется, он в шоке. — Жрица боязливо посмотрела в сторону демона, на котором просто не было лица. — Так ему и надо. — Мягкая улыбка тронула губы Хэруми, а глаза стали печальными. — Ты покраснела. — Кагоме коварно заулыбалась. — что же это между вами происходит? — Жрица хитро прищурилась. — Кагоме, — насупилась девушка и резко отвернула лицо, — между нами ничего, просто он… — Вы оба очень странно себя ведете. — Кагоме хмыкнула, скрестив руки на груди. День тянулся медленно, как подъем на первый этап барьера. С каждым шагом по святой земле демонические силы затухали. Каким же губительным может быть запах лечебных трав, какой мучительной может быть свежесть. Травы на этой горе достигали пика своего цвета; они никогда не вяли, словно застывшая картинка. Птицы пели одни и те же песни, а ветер лишь легонько трепал макушки деревьев. — Здесь можно услышать голоса богов. — Девушка со светлой кожей, прекрасная, как лунная ночь, выглянула из-за спины Инуяши. — Ты вообще кто?! — Полу-демон подлетел от неожиданности и готовился было уже обнажить меч, как легкая рука легла ему на плечо. — Знакомьтесь, моя сестра, Юдзуи. — Хэруми вздохнула. — Прости, Инуяша, она любит появляться из неоткуда. — Я средняя сестра, можно просто Юдзи. — Она поклонилась так легко, заставив вторить травы и цветы. — Богиня лунного света. — Так ты божество? — Кагоме хлопала большими глазами. — Но у вас с Хэруми мало общих черт, как вы тогда?.. — У нас одна матушка, но отцы разные, однако. — Богиня подлетела и крепко обняла дракона за шею. — Хэруми была единственной, кто действительно обо мне заботился после смерти матушки. — Впереди еще много дел, Юдзи, ты же достала ключ? — Хэруми взглянула на сестру. Лунное божество передало небольшой клочок бумаги, где были даны четкие указания. Тонкие брови дрогнули. В мгновение листок превратился в пепел, а Хэ лишь прикрыла глаза. Задорная Рин, которой путешествие было в новинку, держалась близ Муенгомару, приставленного нянькой, следящей за наличием ребенка и его связи с демоном-псом. День тянулся словно резиновый, и не было ни конца ни края солнечным лучам, облизывающим горную поверхность. Такое могло продолжаться вечно, пока желудки смертных, участвующих в восхождении, не дали о себе знать. — Ты голодная, Рин? — Девочка бодро закивала, когда Хэруми обернулась. Положение остальных тоже оставляло желать лучшего. От таких подъемов по священной горе начинала кружиться голова, тело желало отторгнуть демоническую сущность, очиститься. Задыхаясь, первыми упали Джакин и Муенгомару, корчась от боли. Инуяша не выдерживал натиска божественных сил, склонившаяся над ним жрица силилась привести его в чувства. Даже стойкость могущественного чистокровного демона не смогла выдержать давления. Мужчина тяжело дышал, опустившись под ближайшее дерево. — Дело плохо… — Дракон нервно перебирала пряди волос, силясь вспомнить, что ей делать, чтобы вывести всех из этого состояния. — Почему всем так поплохело, Хэ? Почему ты одна на ногах? — Крик жрицы скорей напоминал отчаяние. — Потому что я полу-бог, но… — Хэруми сверкнула глазами: — Юдзи, пойдешь со мной. Всем держаться! Мы скоро! — Девушка бросилась в лесную чащу. Лес скрывал от них свои силы, не давая возможности увидеть даже малейшую толику. Хэ шарила руками по земле, силясь отыскать хоть что-то съестное. — Нашла! — Голос Юдзуи раздался неподалеку, — Тут есть ягоды. Это ягоды Омаха, жутко отвратные на вкус, но они помогут. Собрав столько, сколько возможно, девушки вернулись обратно. — Дай это Инуяше, ему станет легче. Пока он будет на горе, ему надо будет есть местную еду, но как только он спустится, всё опять придет в норму, — Хэруми протянула жрице ладонь ягод. Богиня направилась к страдающим лису и лягушке, стараясь засунуть в них хоть немного съестного. — Сестра, а Сессшомару-сама? — Рин подняла глаза полные слез на Хэ: — С ним всё будет хорошо? Девушка потрепала малышку по голове и села рядом с демоном. Она протянула ладонь, чтобы он взял немного, но реакции не последовало. — Сессшомару, это надо съесть. — Нет. — Мужчина сухо отрезал, даже не взглянув на руку. — Значит опять кочевряжится будешь? Тогда я запихну это в тебя силой! — Хэруми засучила рукава и схватила лицо мужчины за подбородок, насильно открывая его челюсти. Россыпь ягод мгновенно достигла своей цели. — Рин! Отойди подальше! Сессшомару сильный демон, и сейчас… — Девушка быстро закрыла рот мужчины и зажала рукой: — Не смей выплевывать, Сессшо! Как только кислота ягод коснулась горла демона, началось очищение, сопровождающееся жгучей болью во всем теле. Теплая ладонь зажимала рот, но клыки прорезались наружу, царапая кожу. Демоническая сущность была настолько сильна, что сдержать её без жертв было крайне сложно. Набрав в легкие воздуха, всё так же зажимая ему рот, девушка прижала демона к дереву. Потоки темной ауры разрезали воздух вместе с плотью того, кто пытался сдержать. Хэ лишь уткнулась в шею, пальцами впиваясь в кору дерева. Вихри закружили листву, а рёв разрывал воздух. Наблюдение за такой картиной вселяло крайне невеселые впечатления, когда все остальные перенесли трансформацию легче, отделавшись болями в желудке. Ветер поутих, настала гробовая тишина, даже птицы перестали петь свои одинаковые песни. Теплая мужская рука опустилась на спину девушки, придерживая кое-где разорванные ткани. Всё закончилось, и Хэруми подняла глаза. На нее смотрел прекрасный мужчина. Темные волосы спускались водопадом по плечам, а глаза такими и остались — янтарными и светлыми. И что-то поменялось во взгляде, что-то согревало. Это были человеческие чувства, ненароком проникшие в сердце демонического холода. — Как ты? — девушка всматривалась в ясность мужских глаз. Демон промолчал, лишь с недоумением и легким недовольством взглянул на руку. Человеческая рука, такое слабое тело, но почему-то на душе стало так тяжело, словно сковало сотнями цепей. Новый мир на несколько дней, новые ощущения. Остальные ощущали себя обновленными, однако совершенно непривыкшими к таким чувствам. Открывалась новая картина мира, такого прекрасного и светлого. Души раскрывались, как цветы по весне. — Около храма есть небольшое поселение, там можно остановиться и пополнить силы. — Муенгомару приблизился к девушке, тонко намекая, что у них в сопровождении люди, так еще теперь все лишены сил, а отдых жизненно необходим. Было принято решение, что, добравшись до деревни, они пробудут там, пока Хэруми и остальные не разберутся, что делать с храмом. Деревушка располагалась на скалистой местности так, что все домики были разбросаны на разном расстоянии и высоте друг от друга. Небольшое поселение пустовало. Дома стояли как новые, но жизни в них не было. Скорее всего, люди покинули это место или же что-то вынудило их покинуть. Путники зашли через главные ворота, которые напоминали аккуратно зафиксированные бревна. И всё в этом поселении было слажено. И оставлено как есть. — У меня мурашки по телу от этого места, — Кагомэ поёжилась, хотя никакой дурной ауры не ощутила. Ни малейшего намека на человеческое присутствие. Хэруми прошла вглубь домов, открывая двери, но жизнь словно замерла. — Это богами забытое место, — вздохнула Юдзуи. — Это место жизнь покинула очень давно, когда создавался меч. Давным-давно тут жили люди, которые молились в храме Семи Богов Удачи, но… потом всё поменялось. За этим мечом пришли люди, и демоны, и боги, и все перевернулось с ног на голову. — Меньше народа — больше кислорода, или как там, Кагоме? — Инуяша источал оптимизм: какому мужчине хочется быть слабым в незнакомом месте? Расположившись в домиках, все начали набираться сил, проводя минуты в мире, который совсем скоро станет полем битвы. В запасе оставалось несколько дней до того, как наступит время подвести черту между жизнью и смертью. Между правдой и ложью.