Путешественница

      «Привет Златоглазке от Водяного». Сережка… Неужели он тоже в этом мире? Скорее всего, да, ведь не может же быть это настолько сильным совпадением? Или может? .. После того случая, на речке, мы с ним перестали общаться, но всегда поздравляли друг друга с праздниками — присылали открытки. В четырнадцатый мой день рождения я не нашла в своём почтовом ящике открытки, но не придала этому значения. Вечером же я узнала, что Серёжу сбила машина, а в его сумке нашли коробку в красивой алой обертке. К ней был прикреплен листок с красиво выведенными словами: «Привет Златоглазке от Водяного. С Днём рождения, сестренка!». Да, он продолжал считать меня сестрой, хоть мы и виделись примерно раз в год.       Я резко вдохнула, отходя от воспоминаний. На меня посмотрел Алоис и спросил: - Как ты себя чувствуешь? — пытается казаться заботливым, а голос холодный, словно воды Северно-Ледовитого океана. Плохой из тебя актеришка, Алоис. И вообще, за эти три дня я ни разу не видела, чтобы он показывал хоть какие-то эмоции. Ощущение, будто он не человек, а каменная статуя. - Нормально, — рыкнула я и резко встала. В глазах помутнело, а колени задрожали. Я схватилась рукой за спинку стула, чуть не опрокинув его. - Позволь, я проводу тебя до твоей комнаты, — сказал граф, предлагая мне руку.       Я схватилась за его локоть, как утопающий за спасательный круг, при этом навалившись на Алоиса всем телом. Граф даже не покачнулся, а просто взял меня за предплечье правой рукой, а левой приобнял за талию. И вот, таким образом мы направились к выходу из библиотеки. Я понимала, что сама не дойду не только до своей комнаты, но и до ближайшего дивана. Почему на меня накатила усталость? Почему перед глазами двоится, а ноги не слушаются?       Прогулка от библиотеки до моей комнаты заняла минут десять, хотя в обычном своём состоянии я бы дошла до неё минуты за две. Так же, наша дорога была очень интересной, для Алоиса, и немного устрашающей для меня. Почему? А потому что, сначала я чуть не упала на старые средневековые доспехи, потом меня еле удержал граф, а то я бы спокойно перевалилась через перила, а потом вышла в окно. С чего бы это? Но вот, мои мученья кончились, и я в компании графа стою перед дверью в мою обитель. Сказала бы скромную, но это была бы ложь. Ведь в этом поместье нет НИЧЕГО скромного. Здесь все дорогое: стулья позолочены и оббиты бархатом, шёлковое бельё на широких кроватях, искусные картины в каждой комнате. Ну что скажешь — граф, все-таки.       Вот, мой сопровождающий толкнул дверь и она без единого скрипа открылась. В открывшемся приёме мы могли увидеть уютно обставленную комнату. Темно-зеленые обои со светлым рисунком. Шкаф из тёмного дерева стоит у стены, кровать из такого же материала — у противоположной. Мягкая постель устлана шелковыми белыми простынями. На прикроватной тумбочке золоченый подсвечник, а в нем абсолютно белая восковая свеча. Алоис подвел меня к кровати и я буквально упала на неё. Шелк приятно касался кожи, запах жасмина щекотал нос, а глаза слипались. Я бы прямо сейчас провалилась в царство Морфея, если бы не стоящий надо мной хозяин поместья. Я перевернулась с живота на спину и взглянула на Алоиса. Он смотрел как-то задумчиво и как будто сквозь меня. Так прошло около половины минуты. Возможно, граф продолжал бы разглядывать меня, аки критик работу художника, если бы я не отвлекла его вопросом: - У меня узор на лице? Взгляд графа принял какую-то осмысленность, парень моргнул, посмотрел мне в глаза и задал вопрос: - Извини, что? Я прослушал… Я фыркнула. Ещё бы он не прослушал, если витал где-то в облаках. По любому представлял, как снова встретится с Алиссией, которая, между прочим, уехала сразу после того, как сдала меня на руки этому графу. - Ничего. Может, ты выйдешь? — спросила я, приподнимаясь на локтях и медленно садясь. - Подожди. Мне надо с тобой поговорить, — юноша сел рядом со мной и уставился на стену. Все… Сейчас опять зависнет… Я, пока не поздно, толкнула Алоиса в плечо, все-таки я спать хочу и не стану дожидаться, пока этот парень разразится долгой тирадой, после не менее долго молчания. Парень встрепенулся и продолжил. - Как ты смотришь на то, чтобы сходить в цирк?       Опаньки… Это мне воспринимать как дружеское предложение или все-таки свидание. Пусть я и изображаю шестнадцатилетнего парня, но Алоис же знает, что я девушка. Ну, он притворяется, что не догадался, но я же чувствую, что он знает, кто я. - А зачем? — с опаской спросила я, глядя прямо в глаза графа, чтобы попытаться увидеть его эмоции. Но в его глазах ничего не отражалось, они были холодные, как будто заледеневшие. - Тебе нужно развеяться, отдохнуть. Бьюсь об заклад, что ты себя плохо чувствуешь из-за переутомления, — граф улыбнулся так, что любая другая девушка лежала бы сейчас у его ног. Но не я. Мне почему-то кажется, будто я ее вижу каждый день… Она настолько привычная, сама по себе, но такая странная, если смотреть на лицо моего собеседника. Не смотря на то, что Алоис, вроде бы выглядит веселым, в его глазах лишь тоска. Мне кажется, что я уже где-то видела такого человека, который прячется за маской радости, хотя, на самом деле, душа рвется на части. - Сейчас отоспись, а завтра не смей приближаться к библиотеке даже на пушечный выстрел. Вечером, мы сходим в этот цирк. Как он там называется? «Арлекино», да? — я кивнула. Граф же продолжал улыбаться. Парень встал, подошел к двери, взялся за ручку и только хотел выйти, как что-то вспомнил. Он остановился, пожелал мне спокойной ночи и ушел, плотно закрыв за собой дверь. Я со спокойной душой рухнула на кровать, лежа стянула с себя одежду, занырнула в ночную сорочку и зарылась под одеяло, уже проваливаясь в сон.       Проснулась я посреди ночи, от того, что куда-то скольжу. Да-да, именно скольжу. Я распахнула глаза и поняла, что лежу уже не на середине кровати, а на краю и постепенно сваливаюсь на пол. Я перекатилась на середину и шумно выдохнула. В следующий раз, лучше на диване посплю. Меня как-то больше привлекает спать НА кровати, а не оказываться утром ПОД ней. Я около получаса провалялась в кровати, пытаясь заснуть, но у меня ничего не получалось. В голову лезли разные глупые вопросы, типа: «А есть ли у пингвинов колени?». В конце концов, я решила прогуляться по ночному поместью или же по тихому, заснувшему городу.       Я встала с кровати, надела очки, повязала платок, прямо на ночную сорочку накинула плащ, засунула ноги в ботинки, даже не зашнуровывая их, и вышла из комнаты. Усталость как рукой сняло. Знаете, если бы в коридорах поместья не было бы окон, я не смогла бы понять где какой этаж. Все коридоры в доме — одинаковые! Да-да, именно одинаковые. Ни каких-либо отличительных признаков, ни-че-го. Хоть бы таблички повесили, допустим: «Западное крыло, второй этаж». Ну, а что, удобно! И не надо искать окно, чтобы выглянуть и посмотреть, на какой же этаж ты зашел.       Насколько я помню, моя комната находится на втором этаже, а кухня — на первом. Значит, мне нужно тихо спуститься на первый этаж, пройти мимо комнаты Алоиса, да-да, этот парень устроился поближе к залежам вкусностей, и ни кого не разбудив, дойти в самое священное место в доме. На первый этаж, я спустилась относительно спокойно, всего лишь навернулась на последней ступени и каким-то чудом успела схватиться за перила, чтобы не упасть. А вот внизу, уже начались все сложности. Видимо как раз сегодня натирали паркет, потому что, он оказался жутко скользким. Я каталась по нему, как на коньках. Только вот в чем проблема — я не умею кататься ни на коньках, ни на роликах, поэтому, я мелкими шажками пробиралась к кухне. У меня за время этого «катания» назрел вопрос. О чем думали слуги, когда натирали паркет, до ТАКОЙ степени? Они хотят избавиться от графа? Ведь, по логике, он первым должен был пройтись по этому полу. Я дошла до какой-то распахнутой двери, из которой лился свет на холодный паркет. Заглянув внутрь комнаты, я увидела маленький уютный кабинет. Там, за письменным столом сидел Алоис. Точнее не сидел, а спал, положив голову на руки.       Он мягко улыбался и смешно, как маленький ребёнок, сопел. Видимо, юноша заснул во время каких-то вычислений, потому что прямо под его щекой лежит лист желтоватой бумаги с какими-то цифрами, а рядом — перо и чернильница. Как-то наш граф отстал от прогресса. Ведь, на сколько я помню, в начале двадцатого века, в нашем мире уже появились ручки. Правда, перьевые, но всё-таки удобнее. Впрочем, не моё дело. Я с умилением смотрела на всю эту картину. И тут мне в голову прорвалась шальная мыслишка… Я подошла к Алоису и взяла в руки чернильницу. Зачем? Просто я вспомнила картинку с какого-то диска. На ней был изображен светловолосый мальчик со странной повязкой на голове, в оранжевом спортивном костюме. Но самое примечательное в его образе были чёрные черты на щеках. По три на каждой. Ну вот я и захотела, из Алоиса сделать подобие этого мальчика.       Я окунула указательный палец в чёрную тушь и аккуратно провела одну из полосок. Следом ещё две, но уже увереннее и быстрее, потому что я была уже больше уверена, что граф не проснется. - Хорошо получилось, — шепотом сказала я, ухмыляясь проделанной шалости. Ох, чувствую, что я всё-таки смогу вызвать у графа хоть какие-то настоящие эмоции. Правда, жаль, что это будет ярость. Я легонько коснулась висков Алоиса, тихонько выдохнув приподняла голову юноши и перевернула её на другую щеку. На удивление, у меня это получилось сделать не разбудив графа. Я Бэтмен, ха-ха. Окунув палец в тушь, я быстро провела ещё три линии на щеке графа и на цыпочках вышла из комнаты. Ну что? Шалость удалась!       Я продолжила свой путь, мелкими шагами пробираясь к кухне, которая находилась за поворотом. До туда я добралась в рекордно короткие сроки, по сравнению с предыдущей скоростью. Видимо подействовал страх, что Алоис всё-таки проснется и начнется кросс нации — победителю, который вряд ли будет, достанется не покалеченная, но изрядно уставшая тушка. Ну вот, я уже в самом прекрасном месте во всем доме — кухне. У меня разбежались глаза. Ручки тянутся к конфеткам, глазки смотрят на печенье, а мечтаю о тортике. На этой кухне было все, что только можно пожелать такой сладкоежке, как я. Все, кроме тортика.       Я ещё раз оглядела кухню, решая, чего я больше всего хочу. И сейчас, заметила то, что не увидела в первый раз — блюдо с яблоками, стоящее на верхней полке шкафа. Какой идиот эту огромную тарелку туда поставил? А если, кто-то яблоко захочет? Например, я! А ведь я и правда яблоко захотела, когда взглянула на этот алый, сочный плод. Как бы мне его достать. Даже в этом теле, я слишком низкая, чтобы взять что-то с верхней полки. Стульчик, книжечка и встать на носочки? Не вариант… Упаду ещё… Мне того, что чуть не случилось на лестнице хватило. Я присела на край стола и задумалась. Как бы мне достать запретный плод? Других мыслей в голову не приходило. Я стала все чаще смотреть на табуретку и поваренную книгу, лежащую на кухонной тумбе. Так, нет, перестань думать об этом! Это плохая идея! Забудь! Но, ведь яблоко такое вкусное… Я же сказала, нет! Тем более, я высоты боюсь!       Да, я боюсь высоты. Помню, Васька повёл меня в парк и посадил на колесо обозрения. А у нас, этот аттракцион скрипит при движении и нет нормальных кабинок. Всего лишь полукруг с двумя сидениями, а все сверху открыто. В тот день выключили электричество и колесо остановилась, во время того, как наша, так называемая «кабинка» была на вершине аттракциона. То, как меня снимали оттуда, нужно было видеть. Любой комедии лучше. Я сама потом смеялась, когда смотрела это видео на каком-то сайте. Между прочим, оно набрало пол миллиарда просмотров и почти сто тысяч оценок «нравится». Правда, я потом нашла того, кто выложил «мой позор», он оказался моим однокурсником, и приклеила его к стулу.       Я только сейчас заметила, что начала есть конфеты. При том, я их съела достаточно много — весь пол устлан разноцветными фанатиками. Снова посмотрела на табуретку, перевела взгляд на яблоко. Ай, да ладно! Не настолько же я невезучая, чтобы упасть на ровном месте. Ну, почти на ровном. Я соорудила не надёжную конструкцию из табуретки и книги, потянулась за тарелкой с яблоком. Яблоко… Такое красное, срочное, зрелое… Оно скоро окажется в моей ладони. Знаете, все-таки я действительно невезучая… Нет, я не упала на пол. Просто, блюдо с яблоками лежало ещё в одном блюде, и я не рассчитывая на дополнительный вес, выронила посуду. Под табуреткой уже лежали осколки, яблоки раскатились по всей кухне. И только сейчас я вспомнила про Алоиса, который явно уже проснулся. Ещё бы! Только глухой бы не услышал этого грохота. А ещё, я поняла, что яблока я уже не хочу — наелась конфетами. Вот я идиотка! Погибнуть, по чем зря! Не говорите обо мне плохо, ребята! Умру от рук котоподобного юноши!       Я фыркнула, и только я хотела сбежать с места преступления, как увидела в дверном проеме фигуру графа, одетую во все светлое. Везёт же мне, всё-таки! Взгляд графа был сонным, но в нем ничего не выражало злости. Похоже, он ещё не смотрелся в зеркало. Хотя, конечно он не смотрелся. Я бы тоже, если бы проснулась ночью от громкого звука, сразу же бежала бы на предполагаемое место преступления. - Так и думал, что это ты тут бушуешь, — пробормотал граф зевая. Юноша наклонился и поднял то самое яблоко, которое я и хотела достать. - Конечно я, — фыркнула. - Ведь слуги на ночь уходят в свои дома. Граф сонно кивнул, подошёл ко мне, вручил яблоко и снова хотел уйти. Почему хотел? Юноша резко остановился, обернулся и спросил: - Ты, случайно, не видел кота? Я прыснула. Почти уверена, что единственный кот на все поместье, это ты. - Да, видел… Он сейчас стоит передо мной…       Граф изумленно приподнял бровь и посмотрел на меня как на дурочку. После этого, перевёл взгляд на металлические кастрюли, увидел в них своё отражение и открыл рот. Я ожидала всего, но не страха смешанного с удивлением. Думала, что он будет в ярости, что мне придётся спасаться бегством. Но похоже, моя смерть откладывается на неопределённый срок… - Она же не смывается, — пропищал граф, закрывая щеки ладонями.

***

      - Ало-о-оис! Ну прости! Я же не знал, что тушь плохо смывается, - просила я прощения у графа, который закрылся в ванной комнате и пытался отмыть со своих щёк чёрные полосы. Дверь при открылась и из получившейся щели показалась голова Алоиса с ещё яркими, но уже чуть побледневшими черточками на румяных щеках. - Ты прав! Тушь - плохо смывается, а ЭТО вещество - вообще не отмывается! Я стукнулась головой о стенку и простонала, в то время, как граф снова закрылся в ванной. Знаете, всё-таки этот Алоис очень странный. Если бы я была на его месте, то уже давно убила бы этого художника. А он злится не на то, что я его раз рисовала, а на то, что тушь не отмывается. Странный, очень странный парень. Что же делать в такой ситуации...       У меня была похожая история - мы с моим верным друганом - Васькой, раз рисовали одну из стен нашей "любимой" общаги. Тогда, её руководитель, дал нам банку с каким-то веществом, которое разъедает краску, и заставил нас отмывать стену. Разъедает... Растворяет... Точно! - Алоис! Может есть какой-то растворитель для этого вещества? - Ты снова прав! Есть! - Тогда используйте его! - Он разъедает не только краску, но даже камень!- послышался рык из ванной. Нда... Весело! Я поскребла дверь. - Чего?! - Пусти... Может помогу чем-нибудь...       Наступила тишина, нарушаемая лишь гулом воды, но секунд через десять дверь со скрипом отворилась. Я заскочила внутрь огромной ванной комнаты, отделанной золотом. Но все это меня не волновало. Куда больше меня интересовал юноша оперевшийся руками о раковину. Я подошла к парню и посмотрела ему в лицо. Надо же, действительно не отмывается. Юноша сел на бортик ванной, сокрушительно выдохнув. Я же стянула перчатки, скинула плащ и закатала рукава ночной сорочки. Потом, помыла руки и начала оттирать от лица юноши усы. Парень как-то странно смотрел на меня, как будто я приведение. Что не ожидал, что я действительно попробую помочь? Чёрт! Эта краска и правда не смывается! Из чего же она сделана?       Я всякими способами пыталась отмыть, отскоблить и что только не сделать, от лица юноши, но она лишь чуть чуть побледнела. Теперь, мне Алоиса жалко. И себя жалко - ведь он все время будет при поминать мне этот случай, что меня совершенно не привлекает. Вдруг, мне пришла в голову мысль. - У тебя есть крем? - Какой крем?- не понял юноша. - Ну крем... Увлажняющий... - Ты хочешь, чтобы я сейчас занялся увлажнением твоего лица? - прорычал граф, привставая с бортика ванной. - А моё лицо, по моему, уже достаточно увлажнено, тебя я могу и собственными руками в воду макнуть. Нда, всё-таки я смогла сделать так, чтобы этот хладнокровный человек разозлился и на меня. Я прямо таки, мастер, выводить людей из себя. Вам непонятно, зачем мне нужен крем? Просто, однажды, я раз рисовала своё лицо гуашью. Эта краска оказалась такая въедливая, что полностью не смылась. Тогда, бабушка просто намазала моё лицо кремом и оттерла. Краска исчезла. - Ты мне ответь, есть ли у тебя крем и если есть, то где! Юноша рыкнул, встал с холодного бортика и достал из верхнего шкафчика комода, который стоял прямо в ванной, тюбик с обычным кремом, кинул мне его в руки, а сам сел на прежнее место. Пока Алоис был ко мне спиной я показала ему язык.       Я выдавила на пальцы много крема, наклонилась над графом и начала равномерно наносить густую массу ему на лицо. Граф вздрогнул, когда я только при коснулась к нему - крем холодный, а кожа горячая. После того как я намазала массой лицо графа, начала рыскать по ящикам в поисках полотенца. Оно оказалось в том же отделении, что и крем. Я стала мягко оттирать крем от лица графа, который как-то злобно смотрел на меня. Когда я закончила, то от этого вещества не осталось и следа. Зато лицо Алоиса было ярко-красным. - Ну что, Чингачкук Большой Змей, говоришь, не отмывается эта твоя тушь? Юноша подскочил на ноги и кинулся к зеркалу. Я же в это время надела перчатки, плащ и прошла на первый этаж. Спать хочу так, что и твёрдый пол кажется мягкой постелькой.       Спустилась на этот раз я удачно. Ни падений, ни чего такого не было. Я рада. Правда рада. Вот я уже лёжа на диване думаю о завтрашнем... Хотя нет, судя по часам, которые показывают уже три утра, сегодняшнем походе в цирк. Странное чувство посещает меня... Как будто, там опасность. Вдруг, мне в босую ступню ткнулось что-то холодное. Потом, это что-то перебралось к моему животу. Я опустила взгляд и увидела котёнка. Трехшерстный. Рыже-чёрно-серый в полоску. Я обняла маленькое пушистое тельце и посмотрела в окно. Тёмное небо уже начало алеть, перед восходящим солнцем. Звезды ещё ярко сверкают, но с каждой минутой их блеск бледнеет, словно тающие снежинки. Деревья, растущие около поместья тоже как будто просыпаются - ветер перебирает их листочки. А цветы, растущие прямо перед окном начинают распускаться, даря благоухание. Котёнок лизнул мою ладонь и успокоился. Я почесала его за ушком и закрыла глаза, понимая, что этот мир почти не отличается от нашего.