Ее ставка - жизнь, ее судьба - игра.

Проснувшись от холода, она поежилась и натянула повыше тонкую шелковую простынь. Она попыталась свернуться клубком, чтобы сохранить тепло, но невольно охнула, почувствовав, как саднит между бедер. Жаркая краска смущения залила щеки, и Сакура в мельчайших подробностях припомнила все, что случилось ночью. Она застонала про себя и повернулась на живот, уткнувшись лицом в валик. Сил, чтобы открыть глаза, просто не было. Она пролежала так, пока не услышала шорох открывшейся двери и последовавшие за тем шаги. Завернувшись в простынь, она села и отбросила с лица волосы. Учиха, стоя к ней спиной, держал в руках катану. Немного помедлив, он опустился на татами, положил оружие на свои колени и замер так на некоторое время. Судя по серому свету, лившемуся из распахнутого окна, утро только занялось, и Сакура впервые видела Учиха так рано. На его обнаженной спине она заметила светлые вытянутые полосы — давно зарубцевавшиеся, старые шрамы. Похожий был на ее собственной спине — тогда один-единственный раз Хироши потерял над собой контроль, и его наказание вышло слишком суровым. — Доброе утро, — негромко произнесла Сакура, приглаживая растрепанные волосы, когда Саске поднялся с колен. Он смерил ее долгим взглядом и кивнул, заставив покраснеть второй раз за столь короткое утро. Сакура с трудом подавила желание зажмуриться и вызывающе вздернула подбородок, наблюдая, как Учиха подходит к встроенному шкафу и достает оттуда короткую куртку из грубой ткани. — Ты тренируешься утром? Проведя в поместье неделю, Сакура ничего не знала о том, как Саске проводит свой день. Они изредка виделись во время трапез, и этим их общение ограничивалось. — Да, — он подвязал куртку широким поясом и, бросив на Сакуру быстрый взгляд, заметил в ее глазах зажегшийся огонек. — А можно мне посмотреть? — от нетерпения она подалась вперед. — И поучаствовать? — Только посмотреть, — немного поразмыслив, решил Саске. — Но почему?! Учиха покосился на нее, явно раздосадованный тем, что вынужден объяснять: — Моя жена не будет скакать перед моими воинами в тренировочных штанах, — отрезал он. — Но почему? — повторила Сакура, поднявшись на ноги и закрепив над грудью простынь. — Я не понимаю. — Ты не производила впечатления идиотки, — колко заметил Саске. — Это недостойно. Выражаясь твоими словами, ты не девка больше. Ты моя жена и их госпожа. Ты должна вести себя так, как полагается. Сакура сердито тряхнула головой и вскинула на Учиха разгневанный взгляд. — Да? То есть, делать то, что я делала вчера ночью, мне можно? Это жене полагается, да? Это достойно? А упражняться с оружием — уже нет?! — из свистящего шепота ее голос едва не перешел в крик, но Сакура, наткнувшись на взгляд Учиха, в последний момент смогла подавить эмоции. Она подошла к нему почти вплотную, едва ли не впервые наслаждаясь своим высоким ростом — ей почти не приходилось задирать голову, чтобы смотреть Саске в глаза. — Ты глупая девчонка, — после долгой паузы сказал он с ощутимым разочарованием и отвернулся, чтобы взять с подставки катану. — Ты сделаешь, как я сказал, иначе пожалеешь, — бросил он прежде, чем выйти из комнаты. Сакура сердито топнула ногой, едва Учиха закрыл двери, и сжала кулаки. Учиха повел себя просто отвратительно! Отчитал, словно маленького ребенка! А этот его взгляд… он смирял лучше любой палки. Первым порывом Сакуры было надеть первый попавшийся костюм и вылететь из комнаты, демонстративно появившись на тренировочной поляне. И посмотреть на реакцию Учиха. Бить ее он не станет, Сакура отчего-то была в этом уверена, а все остальное она сможет пережить. Желание выказать Саске свое пренебрежение было столь сильным, что Сакуре пришлось охладиться, поплескав на лицо водой. Ничем хорошим ее затея не закончится. И ничего она не добьется. Лишь выставит себя дурой, потому что едва ли Учиха станет терпеть ее поведение и не прогонит прочь, едва заметив. И это покроет позором их обоих. — Лучше мне будет вообще не ходить, — заключила Сакура спустя время. Она была уверена, что стоит ей выйти из спальни, как сразу же найдется огромное количество дел, требующих ее внимания, и ей некогда будет жалеть о пропущенной тренировке Учиха. К тому времени, как по утреннему обыкновению в комнату заглянула Мисаки, Сакура успела убрать с пола разбросанные ночью одежды и украшения для прически и расчесала огромный колтун на голове, едва не выдрав половину волос. — Госпожа! — девочка приветливо улыбнулась ей, хотя в ее взгляде отчетливо виднелось некое опасение. — Доброе утро! Мисаки помогла ей надеть кимоно — новое, столь разительно отличавшееся от ее прежних, девичьих нарядов. Это было пошито из более плотного шелка насыщенного синего цвета, а узор — лепестки японской сливы — шел строго по подолу ниже оби. На спине был вышит веер Учиха, а рукав был значительно короче, чем у фурисоде. Сакура тихонько вздохнула. Новая одежда лучше любой церемонии убеждала ее в реальности ее нынешнего статуса. В ее замужестве. Все казалось таким непривычным. Пока Мисаки завязывала ее волосы в высокий узел, Сакура просматривала свои вчерашние заметки. Она записывала каждый вопрос, который требовал ее внимания, иначе просто потерялась бы среди их огромного количества. — Какие послабления здесь приняты для крестьян в честь праздников? — спросила она, наткнувшись на столбец: «узнать насчет цветения сакуры». Именно к этому дню был приурочен прием Императора, на котором ей вместе с Учиха предстояло присутствовать. — Обычно никаких, госпожа, — рассеянно ответила Мисаки, закрепив пучок шпильками. — Вот как? Даже мой отец расщедривается по таким случаям. — Я могу ошибаться. Но я не припоминаю ничего похожего. — Что ж, — Сакура решительно поднялась, — самое время появиться новой традиции. Она вышла из комнаты и по длинному коридору направилась в кухню, где в преддверии завтрака собралось множество слуг. Остановившись в дверях и окинув просторное помещение взглядом, Сакура скрестила на груди руки и негромко сказала: — Больше я не намерена повторять ни одной своей просьбы. Она дождалась, пока все они оторвутся от своих занятий и обратят на нее внимание, и продолжила уже громче, с каждым словом чувствуя, как голос наполняется уверенностью: — В поместье Харуно ни один слуга не был наказан по моей воле. Если вы здесь привыкли лишь к палкам, я не дрогну, когда стану приказывать. Сакура покинула кухню прежде, чем отмерли ошарашенные ее речью люди. Она вышла на террасу и впилась ладонями в деревянные поручни, глубоко вдохнув. Поднявшееся над садом солнце било в глаза, ослепляя яркими лучами. Весна в этом году выдалась на редкость теплой, и последний снег сошел с земли еще в начале января. Сакура смотрела на сад, на сливовые деревья с порослью молодой зеленой листвы. Пройдет совсем немного времени, и воздух заполнят их легкие розовые лепестки. И она встретит свой семнадцатый день рождения. -… недостойно… — ее рассеянное внимание привлек знакомый голос. В тени деревьев Яшамару-сан эмоционально выговаривал что-то стоящему перед ним юноше с низко склоненной головой. Управляющий был недоволен и не трудился этого скрыть — редкая для него вещь. Обычно он не позволял себе столь яркого проявления чувств. Повиновавшись взмаху его руки, юноша зашагал в направлении солдатских минка, а Сакура прикусила губу, мучительно размышляя, не будет ли наглостью ее вопрос. Слишком уж необычным показалось ей поведение управляющего. — В чем провинился тот юноша, Яшамару-сан? — решившись, спросила она, когда мужчина поднялся на крыльцо. — Это мой сын, — с ощутимой горечью произнес тот. — И он подвел меня перед Саске-самой. Яшамару скрылся в доме, больше ничего не прибавив, и Сакура проводила его растерянным взглядом, преисполненная теперь еще большим любопытством. Сакура сосредоточенно заваривала чай, прислушиваясь к ведущемуся за столом разговору. Ее руки ловко скользили по пузатому чайнику, омывая его прохладной водой, пока Учиха с гостями заканчивал завтрак. Она не поднимала глаз от своего подноса, разглядывая Неджи-сана и Наруто-сана из-под опущенных ресниц. Годы прошли с их последней встречи. Она была тогда совсем еще девчонкой. Они все были тогда детьми, а теперь Сакура смотрела на двух сидящих перед ней мужчин и не могла поверить, что когда-то очень давно они играли вместе. Их разделяло не много лет, но Неджи-сан и Наруто-сан казались ей намного старше, чем они были на самом деле. «Мне было не больше шести, когда отец прекратил принимать в поместье гостей. Значит, им должно быть сейчас около двадцати двух, но…» Но они выглядели совсем мужчинами. Даже когда Наруто-сан смеялся, запрокидывая голову, и лохматил распущенные волосы, даже когда Неджи-сан улыбался и расслабленно опускал плечи, даже когда Саске не кривил в усмешке губы. Они были воинами, а война еще никого не молодила. — Саске сказал, вы владеете мечом, Сакура-сан? От неожиданности она едва не выронила из рук чашку и подняла на Неджи-сана настороженный взгляд. Справа от нее раздалось тихое хмыканье — Учиха старательно отворачивался, пряча усмешку. — Владею. Немного, — скованно кивнула Сакура. Она не думала, что Саске станет говорить о ней с друзьями. — Но ведь клан Харуно не принадлежит к самураям? — Это так. Но меня учил не отец. Я читала свитки… случайно нашла несколько трактатов по технике владения катаной. И пыталась воплотить прочитанное в жизнь, — Сакура говорила медленно, будто задумавшись над чем-то. Несколько мгновений спустя она вдруг улыбнулась и лукаво взглянула на Учиха. — И я буду так рада, если Саске-сан согласится обучать меня дальше. Я читала об онна-бугэйся… * Это было бы для меня большой честью. Саске заскрежетал зубами, удивляясь наглости девчонки. Ему казалось, утром в спальне он закрыл этот вопрос раз и навсегда. Но она подняла его сейчас, при Наруто и Неджи, полностью уверенная в своей безнаказанности. И ее лукавая улыбка, хитрый взгляд из-под скромно опущенных ресниц лишь доказывали это. — Большая честь — привести в клан женщину с таким стремлением, — Неджи слегка наклонил голову, и Сакура смутилась так сильно, что отвлекла Учиха от мыслей о ее непослушании. Он окинул ее внимательным взглядом, покосился на Наруто, смотрящего на нее с одобрением, и мысленно закатил глаза. Отказ в ее просьбе сейчас будет сродни оскорблению. — Хорошо, — процедил он. — Начнем завтра же. Следовало отдать девчонке должное — она изо всех сил старалась стереть торжествующую улыбку с лица. «Надеюсь, я переживу первую тренировку», — Сакура сглотнула, обеспокоенно поглядывая на Учиха и чувствуя исходящую от него холодную ярость. — Надеюсь, к Сакуре-сан ты будешь снисходительнее, чем к тому юноше, — Наруто хмыкнул, перебросив волосы на левое плечо. — Юноше? — вопрос сорвался с губ прежде, чем она успела подумать. — Я видела сегодня, как Яшамару-сан отчитывал за что-то сына. Он сказал, мальчик подвел его перед тобой, — она устремила на Саске вопросительный взгляд. — Его зовут Мамору*, — он скривился. — Яшамару думал, его сын уже достаточно хорош, чтобы стать одним из моих воинов. — И он хорош для своих четырнадцати лет, — с осуждением заметил Наруто и покачал головой. — Но ты бился так, будто перед тобой равный. — Любопытно, кто станет возиться с ним во время сражения? Кто пощадит его лишь потому, что он — мальчишка? — Любопытно, как ты вообще смог найти солдат, если каждого меришь по себе? — пробормотал Наруто, махнув на Учиха рукой. Спорить с ним было бессмысленно. Сакура взглянула на Неджи-сана, который с полным равнодушием взирал на их препирательство, небольшими глотками отпивая чай. Она залюбовалась на секунду его длинными иссиня-черными волосами, перекинутыми на грудь. Что-то тревожное шевельнулось внутри. Вопрос, давно мучавший ее на уровне подсознания, готовился вот-вот воплотиться в своей словесной форме. Сакура ощущала его кончиком языка. — Ты написал Тайра? Ей показалось, или Учиха дернулся, услышав вопрос Неджи-сана? — Да, — сквозь зубы выдавил тот. — И Императору. Отправил утром солдат. «Это тот клан, с которым они сражались за сёгунат несколько лет назад?» — Хорошо. Надеюсь, присутствие Фугаку-самы в Эдо повлияет на принятие Императором правильного решения. — Странно, конечно, что Нобу Тайра отсиживается в поместье, — заметил Наруто, осененный внезапной мыслью. — Ведь его не видели в столице уже несколько месяцев. — На кого ему оставить клан? — Саске пожал плечами. — Его внук слишком мал, а племянник — полное ничтожество. Он говорил спокойно, едва ли не равнодушно, но Сакура чувствовала сковавшее его напряжение и злость, что так рвалась наружу. Она заметила, как переглянулись и промолчали Неджи-сан и Наруто-сан. И как Саске под столом сжал в кулак левую руку. После этого больше не говорили. Гости уехали вскоре после завтрака. Саске с Сакурой провожали их от главных ворот, и ей все казалось, что в этом прощании было намного больше, чем ей суждено понять. Они должны будут увидеться вновь меньше, чем через три недели, на приеме у Императора, но держались так, словно расставались на долгие месяцы. Она ничего не понимала, а Учиха не объяснял, по-прежнему вместо слов отсылая к чтению свитков. Переводя сбитое дыхание, Сакура лениво наблюдала за Саске, подошедшему напиться к кувшину с прохладной водой. Его ласки были… изнуряющими. И потому сейчас ей не хотелось ни спорить с ним, ни обсуждать предстоящую утром тренировку. Лишь лежать и слышать частый стук сердца. — Сегодня ко мне подходил Масахиро. Сказал, юная госпожа не справляется. Захлебнувшись злостью, Сакура порывисто села и впилась в Учиха напряженным взглядом, чувствуя, как по бедру стекает его теплое семя. — Что он сказал? — ядовито прошелестела она. — Я не справляюсь?! А много он сделал, чтобы помочь… — Тише, — взмахом руки он прервал поток ее возмущения. Саске позволил себе усмешку: зацелованная, встрепанная Сакура с горящим взглядом вызывала улыбку. Но то, что он собирался обсудить с ней, было слишком серьезным, и потому он надел хакама и опустился перед ней на пятки. — Послушай, — медленно заговорил он, подбирая слова. Ему предстояло посвятить Сакуру в вещи, которые она не должна была знать. В вещи, которые ее не касались, потому что не она вела войну. — Я хочу, чтобы ты была осторожнее с Масахиро. Она вскинула на него взгляд, мгновенно подобравшись и натянув на плечи тонкую простынь. Саске серьезно смотрел на нее, и в его голосе слышалась озабоченность. — Но почему? Он скривился. Конечно, разве стоило ожидать от девчонки мудрости воздержаться от вопросов? И сделать так, как он сказал, потому, что он это сказал. Достаточно серьезное основание для любого, но не для нее. — В поместье есть предатель. И я не могу исключать никого, даже Яшамару. Пусть будет полуправда. Ей должно этого хватить, и ни к чему говорить, насколько серьезны основания для его подозрений. — Яшамару-сана? — у нее свело дыхание. — Но как же так можно? Он ведь предан тебе. Саске выругался про себя. Вместо того, чтобы вынести из его слов единственно верную мысль — не доверять Масахиро — Сакура принялась защищать управляющего. — Подозревать следует каждого, — сквозь зубы ответил Учиха. — Но я говорил тебе не о Яшамару. Я не хочу, чтобы ты оставалась с Масахиро наедине. Чтобы брала у него что-либо или, тем более, делала что-то по его просьбе. Или передавала послания. Даже если он скажет, что оно срочное и важное для меня. Он надеялся, что Сакура испугается. Он постарался сделать все, чтобы она испугалась. Только страх мог управлять ее поведением, только напуганная она становилось покорной. И сейчас он собирался этим воспользоваться. Он ждал еще вопросов, может быть, возмущения или — хуже всего — слез. Но Сакура какое-то время смотрела на него сосредоточенно и пристально, а после кивнула. — Хорошо. Возможно он переусердствовал. Вбитая палкой покорность страху сидела в Сакуре слишком глубоко. Она испугалась намного больше, чем старалась показать, и больше, чем ему хотелось бы. — Тебе нечего бояться в поместье, пока ты осторожна, — смягчив голос, произнес Саске. — Никто не причинит вред моей жене. Это ее будто бы успокоило. Такие обещания — он называл их пустыми — всегда успокаивали. Отец говорил так с мамой, а она сама — с ним и братом. Сакура опустилась на футон, подсунув под щеку сложенные ладони. Ей хотелось верить Учиха, и она верила, потому что прежде он ей не лгал. Он лег рядом с ней, устроив голову на твердом валике — она не представляла, как на нем можно было спать! — Ты помнишь о своем обещании? О тренировке? — пытливо спросила она. Саске неопределенно мотнул головой, и короткие пряди упали на лицо. И Сакуру будто что-то ударило в тот миг. Она едва не подпрыгнула, дернувшись, и издала рваный, непонятный звук. Вопрос был готов сорваться с языка в любой миг, но ее что-то останавливало. По спине пробежал холодок, и Сакура поежилась. — Я… — произнесла она и удивилась тому, как тихо прозвучал голос. Ей очевидно следовало промолчать. — Могу я спросить? Саске искоса взглянул на нее, нахмурившись. Раньше она не отличалась подобной скромностью. Подумав, он кивнул, но Сакура уже успела пожалеть, что вообще решилась открыть рот. Гнетущее ощущение под ложечкой, пришедшее к ней минуту назад, лишь усиливалось. — Я заметила, что Неджи-сан и Наруто-сан… и у всех вокруг… у Яшамару-сана, например, или у Кацуо-сана, и у твоих солдат… все носят длинные волосы. Саске резко поднялся и стиснул кулаки, уперев их в футон. Его внутреннее напряжение было столь велико, что руки дрожали, не в силах его вместить. Мышцы на его спине вздулись некрасивыми буграми, и Сакуре очень, очень захотелось исчезнуть. Оказаться в любом другом месте. — Я спросила что-то не то? — она принялась поспешно болтать, чтобы заполнить своим голосом повисшую в комнате глухую тишину. — Прости. Я же почти ничего не знаю… Давай забудем мой вопрос, хорошо? Пожалуйста? Саске повернулся: лицо — перекошенная маска, а в глазах — яростный огонь. Она вся сжалась, приготовившись к удару, и это, кажется, его остудило. Сведенные судорогой мышцы постепенно начали расслабляться, а скрутивший все нутро комок стал меньше давить на ребра. Сакура лежала, по-прежнему не открывая глаз, чтобы не видеть его удара, и Саске скривил губы. — Я расскажу тебе. Ты моя жена теперь. Твое право знать, — он тяжело ронял короткие фразы, рассекая ими воздух. — Пять лет назад с помощью Итачи Тайра взяли меня в плен. Они оказались довольно… изощренными. Меня клеймили, — он коснулся отметины на груди и сжал зубы, пережидая приступ обуревавшего его бешенства. — И обрезали волосы. Самураи носят их длинными. Это особый знак. Такое право есть только у нас. Лишиться волос — большое унижение. И я поклялся стричь их, пока не отомщу. Пока не убью Тайра. У Сакуры перехватило горло. Она не могла выдавить ни звука, кроме жалких всхлипов, а их она старалась держать при себе. Учиха не нужна ее жалость. Она по-новому взглянула на пучки всех воинов в поместье, на длинные волосы Неджи-сана и Наруто-сана, на рваные, неровные пряди Саске. «Как я могла не знать?..» Он по-прежнему сидел к ней спиной: напряженные плечи, бугрящиеся мышцы на лопатках, иссеченная, загрубелая кожа. — Почему Итачи так поступил? — вырвалось у нее против воли. Саске долго молчал, прежде чем ответить. — Достаточно историй для одной ночи, — сказал он и опустился на футон, повернувшись к Сакуре затылком. Она подавила вздох и, прикусив губу, подвинулась к нему ближе, ткнулась носом в плечо. Саске дернулся, но отодвигаться не стал. *Женщина-самурай, точнее онна-бугэйся (яп. 女武芸者?) — женщина, принадлежащая к сословию самураев в феодальной Японии и обучившаяся навыкам владения оружием. (спасибо, Википедия!) * Мамору означает «защитник»