После и вместо

— Останься со мной, — она шепчет, до крови сбивая под комбинезоном колени. Сейчас в его лице — просветление, сейчас там — ни следа от чудовища, которым его сделал Сноу. Сейчас это — Пит. Просто Пит. Она ведь никогда его не любила, так почему сейчас в груди так печет? Она им только прикрывалась всегда, дурачила президента и вообще весь Панем. Она ведь — Сойка, и она — выживала. "Ты любишь его", — уверял как-то Финник Одейр. Насмешник, нарцисс и красавчик, сгинувший в одной из ловушек их новой Арены. Отдавший жизнь за нее — Китнисс Эвердин. Сколько их? Тех, кто поверили ей и пошли. А теперь никогда не вернутся обратно к тем, кто их любит и ждет. Вся их кровь — у нее на руках. Ей вовек не отмыться. И пусть. Она никогда никого не любила. Были только Прим и, наверное, Гейл. Она закалила в боях свой характер и пламенем выжгла все слабости изнутри. Сноу ее не сломать. Он не сможет. Потому что Сойка — мертва. Потому что Сойка — пылающий факел восстания, что прогорит, превращаясь в тлен и золу. Это будет. Но будет потом. — Останься со мной... Преследователи их почти настигают, и спутники торопят, зовут. Но Китнисс не двинется с места. — Пожалуйста, Пит. Я жить без тебя не могу. Я не дойду до финала. Я лопну, как лопается на солнце мыльный пузырь. Я взорвусь, как те фейерверки, от которых в голове остается лишь шум. — Всегда... Он бормочет одно только слово. Его губы на вкус — это соль и все та же зола. Его губы и шепот с ней делятся силой. "Всегда", — отвечает ей Пит. И большего Сойке просто не нужно. Всегда. "Ты любишь его", — пеняет мягко Финник в ее голове. Возможно, он прав. Она решит позже. Сначала ей придется всех победить. И убить президента-тирана. "Ты только мою руку держи". "Обещаю. Я буду рядом с тобой".