250 фунтов ким тэхёна.

Чон Чонгук, всё ещё стоя на пороге класса, опускает голову, прикрывая глаза чёрной как смоль чёлкой. Парень сжимает рукой лямку портфеля и проходит внутрь помещения, садясь прямо напротив Тэхёна, тот же старается просто не подавать вида. В грудной клетке Тэ будто бы к рёбрам прилипает сладкий мармелад, который он не в силах просто так соскрести, да парень и не хочет делать этого, Чон слишком прекрасен, чтобы выкидывать его из своей жизни. Пусть и косвенно, но Гук должен присутствовать в ней. Ким раздаёт листочки с заданиями ученикам и, проходя мимо Чонгука, невольно задерживается, улавливая мужественный аромат одеколона младшего. И откуда только такие школьники берутся? Пальцы Чона задевают тыльную сторону ладони Тэхёна, хотя листы большие и можно было спокойно ухватиться за противоположный конец. Ким разве что не подпрыгивает только: это первый раз, когда он касался Чонгука. Младший сразу же утыкается в свои задания и начинает вчитываться, укрывая лицо от такого приятного на ощупь блондина. Тэхён просто обходит стол и садится на своё место, скрещивая руки на груди и смотря на Гука, тот опускает свою голову так, чтобы его вообще за листом не было видно, и что-то выводит в тетради. «Издеваться удумал, ну-ну, и тебе отомщу, раз уж сегодня я не в духе», — думает Ким, всё так же испепеляя своим ангельским взглядом этого парня, сидящего на другом конце стола. Так и проходит полчаса полнейшего молчания: все подростки не отвлекаются, сидят и решают задания. Ким Тэхёну становится скучно, и парень встаёт с нагретого местечка, расправляя на себе задравшуюся белую толстовку, потягивается, блаженно слушая похрустывания затёкших суставов. Уж лучше бы он сейчас вокруг общаги круги наматывал. Тэ подходит к каждому ученику и заглядывает в тетрадь, проверяя решение, если что поправляя. Приближается очередь Чона, а младший откладывает карандаш в ожидании того, как к нему подойдёт Тэхён и наклонится так же, как и к другим ребятам. И Тэ подходит, да и наклоняется он так же, как и к другим: опирается одной рукой о стол, пряча другую за спину, притопывая носком правой ноги, кивает в непонятном ритме, проверяя записи. Вдруг Ким замирает и расплывается в ехидной улыбочке. — Здесь ошибка, — Тэхён показывает пальцем во вроде бы совсем лёгкую задачу, которую Гук за пару минут решить успел, да и ответ правильный. К чему успел придраться Ким? Старший смотрит на Чона, а потом закатывает глаза и продолжает: — синус альфа не может быть равен единице, и то, что у тебя угол равен девяноста градусам, — ничего не значит. Сама запись «синус альфа — единица» — неверна, математическая ошибка, потому что угол может быть разным. Чонгук хочет что-то возразить, но взгляд старшего «я знаю лучше тебя, так что помалкивай и запомни это» заставляет Чона отложить свою идею в чёрный ящик и отправить его за тридевять земель. Либо Тэхён изменился, либо Гук изначально строил ложные предположения на его счёт. Проливной дождь. Конец занятий, хвала небесам, что Ким слишком предусмотрительный, поэтому захватил с собой зонт, когда отправлялся в университет. Тэхён слушает музыку и направляется по уже давно заученной дороге. Беленький зонтик — островок среди тёмного океана прохожих. Тэ не чувствует себя белой вороной, просто он немного необычный, поэтому плюет на все правила, диктуемые обществом. Ким идёт и пританцовывает под бит, раздающийся в его наушниках, перепрыгивает через лужи, кривляется и пытается зачитывать реп-партии любимых хип-хоп исполнителей. Ему всё равно, что подумают прохожие, так надо, если бы не музыка, Кимтэ бы умер от скуки в подобные дни. Чонгук ступает следом, не потому что следит за Тэхёном, просто ему по пути. Он идёт и наблюдает за старшим, слушая, как тот сбивается, но продолжает подпевать своим ласкающим слух бархатистым голосом. Гук даже не замечает то, как интерес овладевает им с безумной силой. Младший каждую секунду задаёт себе вопросы «а через какую лужу перепрыгнет Тэхён, а в какую наступит ногой?», «какую песню начнёт петь Тэхён?», «куда направляется Тэхён?», «какое немыслимо смешное движение выкинет старший в попытке пританцовывать на этот раз?» — просто интересно. Капли всё разбиваются о макушку младшего. Парень в жизни не мог нормально угадать погоду, поэтому и сегодня не взял зонтик. Но Чону даже не холодно, он почему-то улыбается как идиот и продолжает следовать за беленьким пятном — ему по пути. Тэ запрыгивает на поребрик, отставляя одну руку в сторону, собирая ладошкой холодные капельки, идёт, покачиваясь из стороны в сторону в попытке балансировать, и смеётся… так искренне и заразительно. Чонгук замечает несущегося прямо по стороне Тэхёна велосипедиста и подбегает к Кимтэ. Человек проносится мимо старшего на огромной скорости, хоть и льёт сильный дождь, ухудшая видимость в несколько раз. Ким Тэхён поскальзывается на поребрике, но чувствует, что остаётся живым и невредимым, когда чьи-то руки хватают его толстовку. Ким опускает взгляд на ладони незнакомца и сразу же понимает, кем тот является, ибо Тэ до сих пор прокручивает в голове то прикосновение. Чон весь мокрый, с его чёлки стекают струйки воды, как если бы парень стоял под душем. Младший осознает, что всё ещё сжимает кофту Тэхёна, и сразу же отпускает, выпрыгивая из-под зонта, который на какое-то время защитил его от дождя. Ким не верит своим глазам, всё странно. «Он может заболеть». — Пошли, — кивает старший, приглашая Гука зайти под маленькое укрытие. Они идут рядом, плечом к плечу, а Тэ-Тэ всё так же находится под впечатлением от привлекательного запаха младшего. «И всё же этот парень идеален». Рукав любимой толстовки Тэхёна так и намокает, потому что они с промокшим до нитки Чонгуком шли слишком близко. А Пак Чимин лишь крутит у виска, когда застаёт младшего, обнимающего свою кофту и вдыхающего остатки того мужественного одеколона… «Это даже лучше всяких пончиков», — хихикает Кимтэ и снова утыкается в белоснежную толстовку.