POV Тоm
На улице было холодно, и я продрог, как собака последняя. Тонкая куртка не особо согревала. Холод все сильнее пробирался под тонкую ткань. Я постучал в закрытые двери. Хозяин уснул там? Его нет дома? Должен же быть, по идее. Я снова постучал, только на этот раз сильнее. Может, стоит прийти в другой раз? Ну уж нет, во второй раз никуда не потащусь. Сейчас или никогда! К тебе мечта стучится, а ты не открываешь, дурак. Я усмехнулся собственным мыслям. Пританцовывая от холода на крыльце очень даже симпатичного домика, я хоть как-то пытался согреться. Еще немного, и мой нос отмерзнет. Просто отвалится и примерзнет к крыльцу до весны. Зима в этом году выдалась малоснежной, но морозной. Натянув шарф на лицо, я снова постучал. Ну что за фигня, вообще? Если сейчас дверь не откроют — уйду! Так и простыть недолго от перемерзания, а у меня уже все окоченело. Не успел я закончить мысль, как дверь — о счастье! — открылась. На пороге стоял сонный парень. Брюнет двадцати трех лет. Зовут Билл. Ха-х! Я многое про него знал. А вот он меня увидит первый раз в жизни. Хотя, правильней будет сказать — в сотый. Так как, больше чем уверен, мою физиономию он уже сто раз рисовал. Кстати, рисунки были очень даже ничего. Я и не предполагал, что могу быть таким красавцем. — Вам кого? — спросил брюнет и поежился от холода. — Вас, уважаемый. Зайти не пригласишь? — О, прошу прощения, — парень смутился и отошел чуть в сторону, приглашая меня в дом, — проходите. Я с радостью шагнул в тепло помещения. — Раздевайтесь, проходите в гостиную. Я дико извиняюсь, что так Вас встретил. Наверное, ошибся с графиком. Надо пересмотреть встречи, запланированные на сегодня, — последнее он пробурчал как-то тихо. Сам к себе обращался, наверное. Мысли вслух. — Весьма странно, конечно. У меня этот день должен быть свободен, — снова оказавшись в реальности, брюнет указал рукой направо. — Гостиная там. Еще раз прошу меня извинить. Проходите, я сейчас. Парень ушел. Видимо, отправился приводить себя в порядок. — Я бы от чашки горячего кофе не отказался, слышь, — крикнул я ему и тут же прикусил язык. Бля, я идиот, какое «слышь»? — То есть, если ты… Вы не против, пожалуйста, — попытался я исправить ситуацию. — Да-да, — откуда-то издалека донесся голос Билла. Может быть, повезло, и он не услышал того, как я лоханулся? Будем надеяться. Разувшись и сняв куртку, я прошел в гостиную. Шарф, закрывающий пол-лица, снимать не стал. Нос просто ужасно замерз. В доме было очень уютно. И обстановка не из бедных. Будь я вором, парню не повезло бы. Он так легко пускает на порог незнакомцев. Но, наверное, это объясняется тем, что к нему постоянно приходят новые люди, заказчики. Он же крутой дизайнер. Да и район, в котором он живет, не назвать криминальным. Скорее, спокойным, для людей обеспеченных. Не сказать, что для богачей, но точно для тех, кто живет в достатке. Пока брюнета не было, я развлекал себя рассматриванием разных фото в рамках и фигурок на полках. На стенах висела пара картин, которые не особо отличались красотой. Непонятная мазня, на мой взгляд. От скуки я начал осматривать стоящие на полках книги. Их было не особо много. — Иен Мак… Макьюэн! Ужас какой, — невольно начал выговаривать фамилию неизвестного мне писателя вслух, — Макьюэн. Язык сломать можно, — пробурчал я. Книга называлась «Искупление». Наверняка, ничего интересного. Следующая была «Сто лет одиночества», Гарсия Маркес. Я хихикнул. Билл — творческая страдальческая натура. Смотрим дальше, что читает на досуге наш дизайнер. «Шантарам», Грегори Робертс. Хм-м-м… Интересно. Взяв в руки книгу, я открыл ее на первой попавшейся странице: «Но главное — Бомбей был свободным городом, пьяняще свободным. Куда ни взгляни, во всем чувствовался непринужденный, ничем не скованный дух, и я невольно откликался на него всем сердцем. Сознавая, что эти мужчины и женщины свободны, я уже не так мучился от неловкости и стыда, которые испытывал при виде трущоб и нищих. Никто не прогонял попрошаек с улицы, никто не выдворял жителей трущоб из их хижин. Какой бы тяжелой ни была их жизнь, они проводили время на тех же проспектах и в тех же садах, что и сильные мира сего. Все они были свободны. Это был свободный город. Я влюбился в него». Индия. Ненавижу Индию и все, что с ней связано. Как такое можно читать? Я перелистнул еще пару страниц: «Деловая жизнь в ресторане подчинялась строго определенным правилам, разделявшим территорию на отдельные участки. Так, индийские проститутки, обвитые гирляндами цветов жасмина и укутанные в многослойные усыпанные украшениями сари, не имели права находиться в нижнем зале и могли только сопровождать посетителей, направлявшихся в бар на втором этаже. Проститутки европейского происхождения, напротив, допускались лишь в нижнее помещение, где они пытались привлечь внимание мужчин, сидевших за столиками, если не хотели заниматься этим на улице у входа. Сделки с наркотиками и другими контрабандными товарами заключались за столиками совершенно открыто, но передавать товар разрешалось только за пределами ресторана. Поэтому часто можно было наблюдать, как продавец и покупатель, достигнув соглашения, выходили из зала, чтобы совершить обмен, а затем возвращались на свои места». Оу! Криминал. Вот это интересно. Впрочем, не до чтения мне сейчас. Закрыв книгу, я вернул ее на место. Следующие книги немного поразили, так как детским повестям о марсианах, как мне казалось, не место в библиотеке взрослого парня. А вообще, не мне судить, конечно. — Любите читать? — раздался бодрый голос брюнета за моей спиной. — Я вот очень люблю. — Я, как бы… Наверное, не особо, но да, — парень застал меня врасплох, и я немного растерялся. Гостиную наполнил запах свежесваренного кофе и булочек с корицей. Билл поставил поднос с угощением на журнальный столик, стоящий меж двух кресел, и пригласил меня сесть. — Извиняюсь, что так долго. Не хочется выглядеть невежливо, — брюнет сел в кресло и взял свою чашку. — Все еще не согрелись? — спросил он, взглядом указывая на мой шарф. — Еще раз прошу меня извинить. Видимо, произошла какая-то ошибка. Обычно я не встречаю заказчиков столь холодно. Но, просмотрев свой ежедневник, я уверился в том, что сегодняшний день был свободен. Вы, как я полагаю, Шульц? — С чего ты взял? — я нагло перешел на «ты» и сел в кресло, стоящее напротив. — Встреча с Вами завтра на утро, и я предположил, что Вы, скорее всего, ошиблись, господин Шульц. — Я не Шульц. Знаешь, весьма безответственно впускать в дом первого встречного. Билл нахмурился и поставил свою чашку на стол. Кофе, предназначенный для меня, так и остался нетронутым. — Тогда, простите, кто Вы? — Я кто? Тот, кого ты ждал. — Но… — Знаю-знаю, — я поднял обе руки в примирительном жесте, — в твоих записях меня нет. Зато я есть в рисунках. Билл нахмурился еще больше. Я снял с лица шарф: — Ну, здравствуй, Билл. Меня зовут Том, и я твое творение. На какое-то время воцарилась тишина. Билл вытаращился на меня во все глаза и даже рот раскрыл от удивления. Потом он медленно поднялся с кресла и… долбанулся в обморок! Охренеть теперь. Приехали. Глядя на валяющееся на мягком ковре тело, я подумал: «Хоть половину дома вынести можно». Только хотел привести брюнета в чувства, как вдруг вспомнил о кофе. Он же совсем остынет. Да и аппетитные булочки так и манили. В животе заурчало. Ничего с брюнетом не станет, очухается. Я с удовольствием принялся поглощать наивкуснейшую выпечку, запивая ее превосходным кофе. Вкуснота! Парень живет хорошо, даже очень! Прийти к нему было отличной идеей.***
Билл пришел в себя, когда я доел все булки и выпил весь кофе. Стон привлек мое внимание. — Ты как? Нормально? — спросил я, склонившись над лицом парня. — Вроде, да. — Вот и отлично, — я помог ему подняться. — У тебя еще есть такие булочки? — Что? — брюнет ошарашено посмотрел на меня диким взглядом. — Булки, говорю, еще есть? Они мне просто жесть, как понравились! Медленно закивав в ответ, парень закатил глаза и снова отключился. Хорошо, что я его держал, иначе он опять спланировал бы на пол. Нет, ну ладно, первый раз упал в обморок. Переизбыток чувств и все такое. А второй-то раз от чего? Вроде, спокойно уже отреагировал на мою физиономию. Или… Или он повторно отключился, узнав, что я сожрал все булки?POV Bill
Я очень люблю ночь. В это время, когда луна заявляет свои права на господство над небом, лучше всего думается. Работаю над заказами я только ночью. Читаю книги ночью. Веду свой блог ночью. Да я, вообще, живу ночью. И поэтому один. Никто не может подстроиться под мой совиный режим, при котором выхожу я на улицу днем только тогда, когда мне срочно надо в офис. Конечно, такая срочность — частое явление, и работать приходится, как ни крути, но, вернувшись домой, я сплю. Чтобы потом проснуться ночью и… начать жить. Больше всего люблю, выйдя из дома, пойти по улицам. Иногда захожу в кафешки, смотрю по сторонам, подмечаю взглядом детали, фрагменты жизни, чтобы потом воплотить их в работе. Часто идеи закрепляются на салфетках тех же кафешек, чтобы потом было, что освежить в памяти. Любое знакомство может подтолкнуть меня к идее. Тогда я прихожу домой и могу, как безумный, рисовать весь остаток ночи. Или открыть ноутбук и просидеть за графикой, не помня времени. В офисе все привыкли к моим синякам под глазами и постоянной термокружке с кофе. Со временем я пристрастился к тональному крему: он немного спасает, и я не так сильно пугаю народ своей бледностью. Но это все настолько… Плевать мне, в общем. У меня свой мир. Моя голова — мое спасение. В окружении реальности около меня лишь пара человек, да и те больше по необходимости, чем для удовольствия. Куда приятнее для меня сидеть ночью в кофейне и смотреть на окружающий мир, мысленно перерисовывая его в свою реальность. «Мне кажется, что люди вокруг меня порой говорят на другом языке. Я их слушаю, но не понимаю. Они же слышат меня, но не слушают. А у вас нет такого? Иногда проще промолчать и плюнуть на все, чем объяснить человеку, что твои прогулки ночью не потому, что тебе нечего делать и надо выпить таблетку от бессонницы. Они потому, что тебя просто прет, нереально прет от осознания того, что ты смотришь на жизнь, при этом в голове выстраивая свой мир». Недавно меня стал преследовать образ. Даже не так. Мой напарник, в очередной раз, устроил мне разнос, когда я забыл о своем же Дне рождения. Парень хотел поздравить, а я искренне не понимал, почему он решил мне что-то подарить, и судорожно пытался объяснить, что сейчас не хочу отношений. Тогда он обозвал меня идиотом и сказал, что я совсем закопался в себе. Самокопус. А ведь так и есть. Особенно обидными стали слова о том, что я, кроме себя, не вижу никого. Я ведь вижу! Просто не нужен мне никто. Когда-то, учась в школе, я имел кучу друзей, подруг и знакомых. Потом же, со временем, половину отсеяла жизнь, раскидав в разные страны. Вторая половина ушла за ненадобностью, корыстью и потребительским отношением ко мне. Пара человек предали. И повторения не хочется. Собирать себя по кускам снова я не намерен. Поэтому я ухожу в себя и открываю целый мир. А что может быть лучше, когда такая панацея для души — еще и любимая работа, приносящая немало денег? Правильно, ничего. И поэтому мне хорошо было одному. До той злополучной фразы помощника в мой забытый День рождения. А каким бы был этот самый человек, которого я пущу в свой мир? Какой мне нужен друг? Хотя бы друг. Сидя в забытой богом кофейне на окраине города, я достал ноутбук и стал рисовать мышкой, открыв чистое полотно в редакторе. Этот кто-то явно не похож на меня внешне. Что бы ни говорили многие — противоположности притягиваются, и я более чем уверен в этом. Второй такой самокопус рядом — общение не заладится точно. Рука выводила достаточно распространенные черты лица, и я хмурился. Это явно было не то. «Если вам скажут: „Представьте свой идеал“ — что это будет? Кто? Ведь сразу возникнет образ любимого актера, певца, кого-то, кто на виду постоянно. А вот если подумать? Найти в своем подсознании и вытащить на поверхность тот образ, который ты нигде не видел? Из множества неидеального составить единственно идеального для себя? Получится?». День за днем я, помимо заказов и блога, вел своеобразный дневник. Компьютерные, бумажные, да вообще любые зарисовки того, кто смог бы стать моим человеком. С каждым разом в юноше (а это был парень) появлялись новые черты. Однажды, в магазине, я засмотрелся на пирсинг в губе девушки. Она улыбалась мне, иногда проводя языком по золотистому колечку. Диких размеров декольте и явные блядские замашки оттолкнули сразу, но той же ночью у моего нарисованного друга появилась подковка пирсинга в нижней пухлой губе. Ехидная улыбка украсила красивые черты лица, а я закурил, посматривая на уже почти четкий рисунок нового друга. С каждой деталью, с каждым прорисованным волоском в прическе, я все больше и больше погружался в придуманного мной же человека. Я стал чаще рисовать в офисе, иногда даже засиживаясь, задерживаясь, чего со мной раньше не случалось. Отлучаясь лишь на первый этаж в курилку, я рисовал и рисовал, до тех пор, пока с экрана ноутбука на меня не посмотрел… …он. — Привет, — я, как идиот, провел пальцами по мерцающему экрану, — ты красивый, — моргнув, я пришел в себя и быстро закрыл ноутбук. Никто не должен видеть мою мечту. Слишком это личное. Слишком мое. «Кажется, я конкретно помешан. Даже не так, нет. Я всегда был ненормален, вы ведь заметили? Просто сейчас эта самая ненормальность достигает апогея. Я придумываю человека и привязываюсь к нему. И впредь всех, кого я буду видеть, стану сравнивать с ним. Самое смешное — они проиграют. Проиграют рисунку, пусть и идеальному, но рисунку. Наверное, так я и умру, в какой-то момент полностью уйдя в свои мир». С тех пор я помешался еще сильнее. В каждом моем диалоге в голове присутствовал он. Я разговаривал с ним, спрашивал совета. Даже немного забросил свой блог, за что получил, конечно же, от читателей. Рабочий день начинался с того, что, выпивая кофе, я смотрел на идеальное для меня, нарисованное лицо, и здоровался с новым другом, который слегка улыбался мне с экрана ноутбука. Теперь думать мне помогали не только книги, случайные детали и встречи. Теперь мне помогал он. К нему же я обращался за вдохновением, рисуя раз за разом уже запомнившиеся черты. Конечно же, я начал искать его в толпе, но, скорее, неосознанно. Просто представляя, как мы встретимся, а я улыбнусь и пройду мимо, поняв, что моя фантазия живет где-то. И, наверняка, живет счастливее, чем я. Не уверен я, что мой помощник имел ввиду что-то подобное, говоря, что у меня нет друзей. Но уже ничего не поделать. Дни складывались в недели, работы зимой становилось в разы больше. Путаясь в заказах и сдачах проектов, я пытался открыть к рождеству студию, распланировать съемки и не упасть дома в голодный обморок. Я курил и смотрел на экран ноутбука, когда зазвонил телефон, и пришлось бежать на первый этаж в мастерскую, потому что цвет фона студии, который я выбрал, оказался совсем не таким, какой был представлен на сайте. Решение проблемы затянулось, ночная прогулка началась позже и, как следствие, я проспал все следующее утро. И теперь ко мне пришел парень и сказал, что он — это он? Тот самый, которого я так долго рисовал? Очухавшись, понимаю, что это не глюк после бессонной ночи. Парень сидит около меня, и от него пахнет кофе и булками. Которые он, судя по всему, съел. — …эй! Да что такое-то?! Прием! Красивая широкая ладонь мелькнула перед моими глазами. — Так кто ты? — Третий раз не отъедешь? — недоверчиво скривился парень. Отрицательно мотаю головой. Внезапно на меня накатывает… гнев. Что за глупые шутки? Я, наверное, видел где-то этого парня, и подсознание запечатлело его образ. Вот он и всплыл неосознанно в рисунке. Наверняка, сосед. С неудачными приколами. О том, как можно было узнать о рисунках и моем ноутбуке, я не думал и не хотел думать. — Ты зачем пришел? — несколько грубо интересуюсь у парня. — То есть? — тот смешно округлил глаза. — Ты же меня звал сам. Вот я и пришел. Твое желание о друге исполнилось. Или мне вернуться на экран ноутбука? Я закрыл ладонями лицо и сделал несколько глубоких вдохов. Бред какой-то. Глупость. Не бывает магии и подобной чуши в нашем мире. — Уходи, — я встал с кресла и прошел в прихожую. Парень молча последовал за мной. Судя по его лицу, он был озадачен и удивлен. — Нормально так. Сначала зовут, потом гонят. — Молодой человек, я не знаю, что это за бред, и знать не хочу. Честно — не смешно даже. У меня слишком много работы и слишком мало времени на подобные шутки. — А если это не шутка? — парень наклонил голову набок, начиная одеваться. — Что это тогда? И кто ты? Привидение? Мне начинать соль вокруг себя сыпать? — я начал выходить из себя. — Уходи, а я забуду этот бред, словно его и не было. Ты нарушаешь мое личное пространство. — Знаешь, Билл, — парень подошел ко мне вплотную настолько близко, что я почувствовал на лице его горячее дыхание, — у тебя слишком много личного пространства. Не потеряйся в нем. Улыбнувшись, он быстро вышел из моего дома. Я захлопнул дверь и сразу же закурил, держа дрожащими пальцами сигарету. Выпил остатки своего остывшего кофе и сел в кресло, открыв ноутбук и поставив его на колени. — Билл, ты поступил по-тупому, — признался я сам себе, закусив губу. Даже если это совпадение или розыгрыш, можно было бы узнать, что это за парень. Он ведь и правда, один в один. Будто сошел с моего рисунка. «Вот бывает же, что встречаешь свою мечту, а сам в панике гонишь ее прочь. Я только что поступил, как полный идиот. Что делать — ума не приложу. Только снова возвращаться в работу. Билл, как всегда, свой шанс упустил. Главное, и правда, не потеряться в своем личном пространстве. Ребята, цените моменты».POV Tom
Черт, дубак-то какой! И где его носит, вообще? Я стоял на улице и пританцовывал от холода. Время от времени поглядывал на часы и смотрел на кафе, находящееся через дорогу. Билл опаздывал. Он был частым посетителем в этой кофейне и всегда садился за один и тот же столик. Самый дальний, скрытый слабым освещением больше, чем остальные места. Этакий островок отчуждения, с которого просто отлично просматривался весь зал. Время шло, а брюнета не было. Я проклинал все на свете, но уходить не собирался. Надо ждать. Он должен прийти сегодня, но почему задерживается? Большая стрелка на моих наручных часах медленно, но верно ползла к цифре двенадцать. Полночь. «Давай, Билл, пора бы уже. Где ты застрял?» — мысленно взывал я к парню. Мольбы не пропали даром, и через некоторое время я увидел брюнета, заходящего в кафе. Наконец-то! Выждав немного, пока Билл сядет за свой столик и раскроет ноутбук, я уверенным шагом направился в кофейню. Из посетителей в столь поздний час были только он и я. Отлично, просто замечательно! Копаясь в своем ноуте, Билл даже внимания не обратил на мое появление. — Привет! — слишком громкое приветствие заставило его вздрогнуть. Не дожидаясь приглашения, я сел напротив парня. На меня уставилась пара удивленных глаз. Затем брюнет поджал губы и, сделав вид, словно меня тут нет, снова уставился в ноутбук. Подошла официантка. Билл заказал себе кофе. Я последовал его примеру, заказав тоже самое. А еще булочки с корицей и коньяк. — В прошлый раз ты был разговорчивей, — развалившись на мягком диванчике, я сверлил брюнета взглядом и лыбился во все «тридцать два». — Привет, — сухо ответил он и, мельком глянув на меня, снова поджал губы. — А тут неплохо. Весьма мило, правда? И готовят, наверняка, вкусно. Часто сюда ходишь. Я бы тоже тут завис. Мне уже здесь нравится. Ну, где наш заказ? — я окинул зал взглядом: официантки нигде не было. — Ладно. Подождем немного, хотя мне просто не терпится выпить горячего-горячего кофе. Я разговаривал сам с собой. Казалось, что Билл меня не то, что бы не слушает, а не слышит вообще. Подошла официантка, принесла заказ. Билл улыбнулся ей приветливо, поблагодарил, и снова его лицо окаменело. Он сосредоточенно набирал какой-то текст, и щелканье клавиш показалось мне каким-то уж слишком громким. Звонким, нервным. — Пей, пока не остыло, — я с наслаждением принялся за свой кофе. — Хочешь булку? — Нет. — А мне кажется, хочешь. Просто стесняешься. Могу поделиться, бери, — я пододвинул поближе к брюнету тарелку с аппетитной выпечкой. Клац-клац-клац… его пальцы все так же «бегали» по клавиатуре. — Может, предложить тебе выпить? Клац! Брюнет с психом нажал на пробел и, закрыв глаза, начал тереть виски: — Ты не мог бы избавить меня от своего общества? — А что не так? — спросил я, пережевывая очередную булку. — Отвлекаешь. — От чего? — Какое тебе дело? — он открыл глаза и вытаращился на меня, как на умалишенного. — Психуешь. Это хорошо, уже что-то. Продолжаем разговор. — Разве у нас была общая тема? — Не было, но ведь мы говорим? Не так ли? — Боже, — чуть слышно проговорил Билл и вздохнул. — Ну, до Господа Бога мне еще далеко, конечно. Это ты погорячился, — я сделал несколько глотков своего кофе, громко прихлебывая. — Ты специально? — Конечно. — Так, все, — парень закрыл ноутбук и поднялся с места, — я пошел отсюда. — Сидеть! — я выставил ногу в проход, не давая ему пройти. — Куда собрался? — я тоже встал и заставил его сесть обратно. — Что ты себе позволяешь? — Нет, что ты себе позволяешь? — В смысле? — брюнет непонимающе захлопал ресницами. — Ты, значит, меня выдумал, нарисовал, позвал. Создал, в общем, а теперь выпендриваешься? Так дело не пойдет, — я снова сел на мягкий диванчик. На лице Билла отразилась целая гамма чувств. Непонимание, расстройство, возмущение, недоверие, смирение. — Если я тебе был так нужен, то почему оказался ненужным в то время, как ты все равно во мне нуждаешься? Сам-то знаешь, чего хочешь? — я принялся жевать последнюю булку. — И что в итоге? Ты хочешь, чтобы я был рядом, но оно тебе не надо. Как так, Билл? Получается, тебе намного комфортнее дружить с вымышленным другом в своем вымышленном мире? Иногда мысли, желания и мечты могут материализоваться. И вот я здесь. Что прикажешь делать? — я смахнул со стола крошки и принялся за коньяк. — Ты уж извини, но я материален, и вернуться обратно в твою вселенную у меня не выйдет. Я замолчал. Брюнет в какой-то прострации сделал пару глотков своего кофе, который уже, наверняка, десять раз остыл. — Я тебе не верю. — Здрасьте, приехали. Глазам-то веришь своим? — Верю. Но, если уж на то пошло, я тебя представлял не совсем таким. В плане характера. — Лед тронулся. Ты признал свое прямое отношение ко мне. Это радует. А на счет характера могу сказать одно — нужно четче формулировать свои желания. — Ладно-ладно, я понял. Думаю, пора расходиться, — Билл снова встал. — А я? — А что ты? — Мне идти некуда. — Как это? — Вот так. Я скоро сдохну от холода, слоняясь по улицам. Будь проклят ваш мир. — И у тебя нет дома? — Откуда? — я был искренне возмущен. Сложил руки на груди и обиженно отвернулся. — Вот так вот живут люди, живут, мечтают о чем-то, а потом выбрасывают свою мечту на улицу, как ненужный хлам, потому что, видите ли, она слегка не тем оказалась. Кстати, — я соизволил взглянуть на парня, который находился теперь в некой растерянности, — денег у меня тоже нет. Так что извини, но платишь ты.POV Bill
«Бывало у вас такое, что вы в один день делаете все не так? Вот с точностью до наоборот? Я всю сознательную жизнь придерживался строгих принципов. В более зрелом возрасте — правил. Выработанные годами устои жизни порушились в минуту, благодаря странному парню. Я же писал, что он назвался моей мечтой? Ха. Мечта. Эта наглая мечта сейчас гремит шкафчиками в моей кухне, ища хлопья. Эта же мечта разбила тарелку и любимую кружку черного цвета. Вы знаете, как тяжело было найти кружку нужной формы и нужного мне цвета? Так вот, ее больше нет. Устрою похороны любимой кружки. Самое дикое то, что этот субъект будет жить у меня. Я хотел, искренне хотел оплатить ему гостиницу, но у „мечты“ нет документов! Чувствую себя идиотом, которого обводят вокруг пальца. Но пока не могу найти изъянов. Помимо дикой истории — никаких зацепок. Я не поленился, просмотрел почти всех друзей, знакомых, друзей их друзей на Facebook, ища фотографии „мечты“. Ничего. Откуда он, черт возьми, взялся? О, кажется, разбилось что-то еще. По закону мирового свинства, это должна быть парная любимой черной кружке красная. Будут общие похороны любимой посуды. Пойду, узнаю, где мечта планирует спать». — Том, — я остановился на входе в кухню, опираясь на дверной косяк плечом, — ты где будешь спать? Или моя мечта не спит? — я иронично приподнял бровь. — Воу. Шутки шутим? — Том усмехнулся и плеснул молока из тетрапака в тарелку с хлопьями. Несколько капель упали на столешницу, и я поморщился. Появилось дикое желание тут же стереть белые разводы с идеально чистой поверхности, но я сдержал порыв, понимая, что это подействует на Тома и его неуемный сарказм, как красная тряпка на быка. Парень же, размешав нехитрую еду, уселся за стойку, которая служила мне вместо стола. Точнее, этот самый стол был без надобности. Ел я мало и, в основном, не дома. — Так и все же? — пройдя в кухню, я все же смахнул молоко со стойки и поставил на нее же пепельницу, доставая из шкафчика сигареты и зажигалку. — С тобой, — жуя, ответил Том. Видимо, на моем лице отразились все эмоции, которые я испытывал на данный момент, потому что парень заржал, запрокинув голову назад и махая на меня ложкой. — Ну и рожа, — отсмеявшись, начал он, — все равно мне, где спать. Комнат тут несколько, как я заметил, так что найду, где лечь. Кивнув, я быстро докурил и пошел в прихожую, начав одеваться. — И куда ты? — голова любопытного показалась из-за угла. — Надо. Наматываю шарф и, натянув шапку, тянусь за ноутбуком, который я оставлял на тумбочке, не так давно заходя домой. — Я с тобой, — Том показался в прихожей уже весь и тоже потянулся к куртке. — Нет, подожди, — я перехватил его руку, — не знаю уж, мечта ты там или нет, но мне надо побыть одному. Это, — я закусил губу, пытаясь внятно объяснить свои чувства, — слишком, понимаешь? Для меня сегодня слишком много близкого общения. Я вернусь под утро, а ты спи. Том глянул на часы: — Время два ночи. Куда тебя несет? Неожиданно для себя, я улыбнулся: — Если ты моя мечта, то должен знать, что у меня самый разгар «дня». Займись чем-нибудь, — не дожидаясь ответа, я вышел из квартиры, закрыв Тома внутри. Ничего за пару часов не случится. Мне же надо прийти в себя. Стараясь не думать о том, что в моем доме совершенно посторонний человек, я шагал по заснеженной улице, освещаемой редкими фонарями и фарами от проезжающих машин. Хотя, если исходить из мистической стороны вопроса, Том не должен сделать ничего плохого ни мне, ни моей квартире. Я усмехнулся, удобнее перехватывая ноутбук одной рукой. Вот что я несу? Какая, к чертям, мечта? Как бы разузнать все о странном новом знакомом? Свернув на первую попавшуюся узкую улочку, я пошел прямо, выискивая глазами вывеску какой-либо кофейни. Мне совершенно точно надо восстановить гармонию внутри себя. «Как часто мы, задумывая что-либо, не осознаем всей глобальности желания? Мой ответ: почти всегда. И сейчас, как я и писал ранее, у меня шок. Как выходить из ситуации, я так и не придумал. Вдохновения нет. Как буду сдавать заказ — не знаю. Рисовать свою мечту, зная, что нечто подобное ждет меня дома, желания не возникает. Да и вообще, у меня пропало… даже не знаю, что. Вот ушло — и нет. Вторжение в мой мир оказалось чревато. И мне даже немного страшно. Он ведь правда знает меня, как облупленного. Откуда? Вот как можно было узнать?» Откинувшись на спинку небольшого кресла, я посмотрел на экран ноутбука. Синий фон моего блога немного мерцал. В голове было слишком много мыслей, и они никак не хотели укладываться в строки. Непривычное происшествие выбило из колеи, и я нервничал. Даже ночная прогулка не доставляла удовольствия. Я постоянно возвращался к Тому, думая, чем он занят у меня дома, лег ли он спать, освоился ли, и как себя чувствует. Непривычное волнение за кого-то заставляло немного нервно курить и напрочь лишило вдохновения к работе. Плюнув на все, я рассчитался за кофе и, смяв бычок в пепельнице, вышел из кофейни, привычно придерживая ноутбук одной рукой. Спеша домой, я думал. Но как вести себя с Томом, так и не решил. Нужно, наверное, как-то устроить парня и жить уже, как жил раньше. Вынужденный выход из своего внутреннего мира и одиночества был непривычен и пугал. Сковывал, мешая жить, как прежде.