POV Bill
Я устало плюхнулся на заднее сиденье в такси. Прикрыв глаза, откинул голову на спинку сиденья и выдохнул. Все место в машине, справа от меня, было завалено пакетами с игрушками и мишурой. Елка покоилась в багажнике такси, а водитель машины нетерпеливо барабанил пальцами по рулю, ожидая второго пассажира. Том остался в магазине, и меня мало волновало, что он хотел купить. Благо, финансы позволяли мне сильно не думать на тему трат. В любом случае, больше допустимого лимита по моей карте парень потратить не сможет. Я настолько привык к тому, что плачу за него, что уже даже не удивлялся тому спокойствию, с которым воспринимаю вмешательство в свою жизнь. Я до сих пор не мог поверить, что купил елку. Елку! На кой-черт нужна эта зеленая чепуха? Сначала потратить денег, чтобы ее купить. Потом потратить еще больше, чтобы красиво нарядить. Потом же убить день для того, чтобы водрузить дома всю эту чушь, но это даже не конец! Через пару недель тратить еще время, дабы разобрать этот «символ года» и распихать все украшения по коробкам! И это еще не считая кучи мусора и иголок, если елка «живая». Зачем? Вот зачем это нужно? В упор не понимал никогда тяги к этим веникам во главе комнаты, но сегодня почему-то пошел на поводу у Тома. А все, по большей части, из-за инцидента утром. Мне написал Алек. На самом деле, мне уже и самому интересно, как я проживу без своих электронных примочек. Но сегодня, открыв ноут и просто решив его по-нормальному выключить, так как накануне было не до того, я увидел мигающую иконку, оповещающую о сообщении с почты любовника. Естественно, проигнорировать не мог. Как оказалось, не зря, ибо Алек поразил меня тем, что соскучился. За все долгое время наших встреч, разговоров и секса, мы никогда друг другу такого не говорили. Сейчас же, находясь уже вдали друг от друга, мужчина поразил меня таким «откровением». Он писал, что ему действительно не хватает совместных посиделок в молчании или разговорах о делах, что только я мог его понять, и только со мной ему было комфортно во всем. Хотя времени прошло не так много с нашего расставания. Правду говорят: когда мы понимаем, что человек действительно далеко — начинаем ценить все то, что было между нами, когда мы были на расстоянии «вытянутой руки». Прислушавшись к себе, я понял, что тоже скучаю. Нет, тоскливой любовно-сопливой меланхолии не было и в помине. Не хватало того человека, который принимал меня таким, какой я есть. Мог молчать и не вытаскивать из стен моего мира, а просто находиться рядом и наливать кофе именно тогда, когда хотелось. Который ничего не спрашивал и не хотел меня менять, не объяснял, что я живу не по стандарту и не так, как принято обществом. Который… — Вот и я, не ждали? — передняя дверь такси открылась и, занеся поток морозного воздуха в салон, на сидение плюхнулся Том, тут же оборачиваясь ко мне. — На! С удивлением смотрю на сэндвич и стаканчик с кофе, из-под крышки которого шел пар. — Ты за этим оставался в магазине? — приподняв бровь, я забрал еду. — Едем по адресу, который я называл, — обратившись уже к таксисту, я с наслаждением отпил кофе и принялся разворачивать сэндвич. — Я тебя умотал, я тебя и накормлю, — довольно улыбнулся Том, а я засмотрелся на его ресницы, на которых таял намерзший иней, оставляя за собой прозрачные капельки, которые срывались и падали на щеки парня, делая румяное лицо совсем детским, — и себя заодно. — Что? — отвлекшись, я не понял последнюю фразу «мечты». Том лишь улыбнулся, и, приподняв руки, показал такой же «обед», который купил для себя. Ответив парню улыбкой, я принялся за еду, смотря в окно. Том, отвернувшись и изредка шмыгая носом, тоже начал есть, о чем-то иногда переговариваясь с водителем такси. Ехать было неблизко, и я задремал, допив свой кофе, убаюканный тихой мелодией игравшего радио и звуками разговора, доносившихся до меня.***
— Спящий красавец, подъем, — тихий приятный голос вырывает меня из дремы. Открываю глаза и вижу склонившегося надо мной Тома. Парень замер в довольно неудобной позе, нагнувшись для того, чтобы наполовину влезть на заднее сиденье машины. Через открытую дверь в салон проникал холод, и я поежился, кутаясь в куртку и беря Тома за протянутую мне руку. — А где вещи? — выйдя из машины и покачнувшись спросонья, я схватился за парня, который тут же обнял меня обеими руками. — Уже все отнес домой, потом только начал тебя будить, — усмехнулся Том, глядя вслед отъезжающему такси, — пошли? Только сейчас я осознал, что мы стоим около моего дома, обнявшись, как парочка влюбленных. Дернувшись, я резко отстранился от Тома и быстрым шагом направился домой. — Ты чего? — раздался тихий голос сбоку. Парень нагнал меня и не отходил ни на шаг, пока я заходил домой, разувался и снимал верхнюю одежду. — Да ничего, — настроение почему-то испортилось. — Билл, — Том попытался поймать меня за руку, но я вывернулся, — Да Билл! — голос парня стал более низким и резким. — Что такое, ну? — поймав, он крепко взял меня за плечи и развернул к себе. — Говори! — Все. Нормально. — разделяя слова, я ответил «мечте», смотря ему куда-то в район ключиц. — Ага, более чем, — вздохнул Том, — не скажешь? — Нет. — Пойдем елку ставить. Точнее, давай так: я ставлю, а ты наряжаешь, идет? — Идет. Я готов был согласиться на что угодно, лишь бы не чувствовать на себе этот взгляд, который, казалось, прожигал насквозь. Том будто понимал и видел, что я выползаю из своего панциря, хоть и отчаянно пытаюсь залезть обратно, цепляясь за створки руками и стараясь закрыться, как и было раньше. Мое тело, даже оно, бессознательно стремится к тому, кто может защитить. Как вот случилось несколько минут назад. Я обнял парня просто так, сам, только потому, что интуитивно понимал, что меня поддержат и не дадут спросонья упасть. Это страшно — зависеть от кого-то. Это ужасно для меня — кому-то довериться. Но это происходит, и я почти не могу контролировать себя, когда рядом с ним. Сразу вспомнился недавний наш поцелуй, и внутри появилось странное чувство. Я боялся его, как огня. Влюбиться — привязать себя к кому-то. Это как дать человеку в руки нож и разрешить либо убить себя им, либо защитить им же от других. Никогда не знаешь, что выберет тот, кому ты дал над собой такую власть. Билл, продержись еще пару недель. А потом ты снова залезешь обратно, в свой панцирь, где тебе всегда было уютно и хорошо. — …фотоаппарат? — до меня донеслись слова Тома, который уже был в комнате. — Что? — ответил я, входя в гостиную и видя, как парень сидит в куче пакетов и еловых веток. — Фотоаппарат же есть дома? Буду делать тебе серию фотографий «Билл дома наряжает елку». — Боже! — я против воли улыбнулся и закатил глаза. — Есть у меня фотоаппарат. Конечно, эта была не столь шикарная техника, как в фотостудии, но и не «мыльница», как у многих. — Тащи! — «мечта» повелительно махнула мне рукой, и я, все еще улыбаясь, пошел за нужной вещью, снова бессознательно делая так, как попросил меня этот парень, ворвавшийся в мою размеренную жизнь.POV Tom
Немного глупо, наверное, покупать человеку подарок за его же деньги. Ну, а как я мог сделать иначе? Своих доходов у меня нет. Этот нюанс смущал, конечно, но я успокоил себя тем, что сам Билл не приобрел бы то, что я купил для него. И, вообще, я ведь подумал о том, чтобы сделать приятно. Знак внимания, неравнодушия. Так что, думаю, все нормально. И, может быть, ему понравится подарок… — Вот же… — голос Билла вывел меня из раздумий. — Что? — я посмотрел на парня, который вертел в руках фотоаппарат. — Батарейка села. Я обычно брал с работы технику, если что-то нужно было, а так… — Я что-то подобное предполагал. И как он у тебя еще мхом не покрылся? — Все шутишь, — поджав губы, Билл положил на стол фотоаппарат, — надо найти зарядку. Потом. С фото придется повременить. — Можно было бы воспользоваться телефоном, но, думаю, для тебя это будет лишний соблазн, — прокомментировал я, продолжая распаковывать елку. — Кстати, о нем. Дай его мне. — Нет. — Всего на секунду. — Не дам. — Не хочу показаться невежливым, но я хотел поставить пароль на включении. Ты ведь выключил его? — Конечно. Не трясись ты так. В твоем личном мирке лазить никто не будет, — я усмехнулся, — можешь поверить. Спустя какое-то время, я собрал елку и, весьма довольный собой, оглядел сие творение. — Красота! — Что? — Билл, клевавший носом в кресле, пока я был занят, решил «проснуться». — Смотри, говорю, какая классная. — Ну да, ну да, — брюнета мало волновали красоты реального мира. — А теперь, великий дизайнер, я хочу, чтобы ты ее оформил. Нарядил, то есть. — Том, я… — Давай-давай, — я потянул парня за руку, заставляя подняться с кресла и оставить на столе чашку с давно остывшим кофе, — и, вообще, мне кажется, не время сейчас для таких напитков. — А для каких? — устало спросил брюнет и, повинуясь моей настойчивости, все-таки принялся копаться в пакетах с гирляндами и мишурой. — Для таких. Вуаля, — я плюхнулся в кресло вместо Билла и вытащил из-за пазухи пол-литровую бутылку дорогущего коньяка. — Ого! Том, где ты ее взял? — Билл смотрел на меня оторопело; внезапно его осенила догадка. — Так ты что ж, это получается… Ты ее… Украл?! — Да, а почему нет? — я не мог сдержать улыбки. — Но это неправильно! И потом, тебя могли поймать за этим делом! — Не поймали же. — А я? — Что ты? — Мне было бы стыдно. Мы ведь вместе были в магазине и… — И тащи стаканы, так уж и быть, — я рассмеялся. Брюнет был возмущен. — Только попробуй еще раз так сделать! — он подлетел ко мне и погрозил пальцем. — Откушу! — я щелкнул зубами. Билл, вздрогнув, отдернул руку. — Уму непостижимо. Да зачем, вообще… — конечную часть его бурчания я не разобрал. Парень нервно вышел из комнаты.***
На самом деле, очень здорово сидеть в темной комнате, освещаемой лишь мерцанием электрической гирлянды, медленно пить отличный коньяк и слушать бормотание рядом сидящего человека. Очень уютно и тепло. Мы сидели с Биллом на полу, скрестив ноги, и тихо разговаривали. Иногда я украдкой поглядывал на его профиль, освещаемый тусклым свечением. То желтыми, то синими огнями мерцала елочная гирлянда. Именно сейчас, в этот момент, я ощутил себя живым. На душе было спокойно и тихо. Мне было комфортно и, казалось, что я знаком с Биллом всю свою жизнь. Нас сблизило мое дурацкое желание купить никому ненужную елку, а этот полумрак создавал ощущение некого единения с брюнетом. Мне даже захотелось рассказать ему… Вот так просто взять и рассказать. То ли коньяк всему виной, то ли сама по себе воцарившаяся атмосфера. — …и поэтому мне непонятно. — Что, прости? — я даже головой тряхнул, дабы избавиться от нахлынувших мыслей. — Немного не понял, что ты имеешь ввиду. Вот я идиот! Билл тут сидит, рассказывает что-то, наконец. А я тупо задумался и упустил суть. — Мне непонятно, все же, как такое могло произойти, — продолжил он, не заметив моего временного «отсутствия», — вот честно сказать, я, когда нарисовал его, то есть тебя… Нет… его. В общем, ты понял. Я не просто нарисовал. Я создал для себя отдельную часть своей вселенной. Создал то, что должно было остаться только моим личным, то, что находилось за пределом привычного мира. Моего, я имею ввиду. Понимаешь? — Не совсем. — Я тоже иной раз себя до конца не понимаю, — Билл хмыкнул и слегка пригубил из своего стакана, — как бы правильней это высказать. Можно жить в своем мире, и в нем же создать нечто сокровенное, не касаемо того же самого мира. И поэтому непонятно, — Билл снова повторил эту фразу и замолчал. — Что? Ну? Говори же. — Непонятно, откуда ты взялся. И даже если допустить абсурднейшую мысль, что ты — мифическое существо, то почему ты не можешь быть таким, каким мне надо? Я придумал тебя, но ты не такой. Ты молчишь, когда нужны слова. Говоришь, когда нужно молчать. — А-ха-х! — я не сдержал смеха. — То есть, получается, я не вписываюсь в твои атмосферу настроение? Всего-то? Пф-ф, не переживай. У нас еще будет время. Узнаю тебя поближе, без твоих гаджетов, и, наверняка, отлично впишусь, — мой веселый тон явно не порадовал брюнета. Он посмотрел на меня как-то странно и сказал: — Ты даже сейчас не вписываешься, если честно. И мне обидно немного. — Отчего? — Оттого, что ты не знаешь, как сильно мне на самом деле хочется того, кого я выдумал. — Так вот же я. Тут. Рядом с тобой, — теперь мне было вообще неясно, в какую сторону клонит Билл. Я с досады даже свой стакан на пол поставил. — Объясни. Билл тоже отставил свой стакан и чуть придвинулся ко мне: — Попробую объяснить. Мой Том всегда находится рядом, — его рука накрыла мою руку, — Том чувствует мое настроение. Он защищает меня. Том никогда не обидит и не сделает больно, — рука Билла переместилась на мое плечо. — Том — мое сокровенное, и с ним я не одинок. Он искренен и… любит меня, — последнее Билл сказал тихо-тихо, а затем его губы накрыли мои, практически заглушая последний шепот. — Том не оттолкнет меня.