POV Bill
Что я делал? О чем думал? Ни на один из этих вопросов я не знал ответа. Да и не хотел знать, растворяясь в нежности Тома, который, откликнувшись на мой поцелуй, обвил мою талию обеими руками и крепко прижимал к себе. Мне пришлось перебраться к нему на колени, чтобы было удобнее, и я, казалось, каждой клеточкой тела чувствовал жар, исходящий от этого парня. Мои руки всегда были прохладными, так же, как и мое тело. Мы с Томом были как огонь и лед. Только вот этот странный веселый юноша уже слишком близко подобрался ко мне, и я таял, растапливаемый лучами света, исходящими от этого человека. — Что мы делаем? — прошептал Том, когда я немного отстранился от него. Воздуха не хватало, и я тяжело дышал. Впрочем, как и тот, у кого я сидел на коленях. Поглаживая пальцами косички на затылке Тома, я задумался. Потому что ответа на этот вопрос не знал. Зато мне захотелось задать другой, что я и сделал: — Скажи, ты гей? Глаза парня расширились от удивления, и он коротко выдохнул. — Ну… если я тебя не оттолкнул, то, наверное, да? — уголки губ «мечты» неуверенно приподнялись вверх. — Хм, — я сел поудобнее, а Том, поняв, что я не собираюсь соскакивать и убегать в другую комнату, начал поглаживать меня одной рукой по спине, устроив вторую на моем бедре, — а должен быть. — То есть? — карие глаза с пушистыми ресницами удивленно распахнулись. — Я же тебя придумал, — я усмехнулся, — ты должен быть геем. — Ну… — Том на секунду закусил губу. — Значит, так оно и есть, да? — А мне кажется, что ты просто обманщик. Обычный обманщик, который в душе потешается над дизайнером-идиотом с его придуманным миром. А если бы я сказал, что ты должен быть некрофилом? Ты бы согласился? — Билл, — парень нахмурился, — не передергивай, — он немного сжал пальцами мое бедро, но тут же опомнился и ласково погладил меня. Я вздохнул. Как объяснить человеку то, что я и сам не понимаю? То, что идет изнутри, интуитивно, по наитию? Какая это «мечта», если парень, которого я перед собой вижу, скорее похож на заблудившегося или сбившегося с пути человека? Просто на того, кому, возможно, помощь нужна еще больше, чем мне, сидящему в своей «раковине». — А еще, я бы никогда не загадал «мечту», которая будет пихать меня на свидания с парнями. Руки, поглаживающие меня, замерли, а Том снова закусил губу. — Ты не так все видишь, Билл, — осторожно начал парень, глядя мне куда-то в район ключиц, — я здесь, чтобы раскрепостить тебя, помочь, а свидания — шаг к этому. — Том, — я взял в ладони лицо парня и заставил посмотреть на себя, — а у меня ты не забыл спросить, надо ли мне это все? Почему каждый, каждый, с кем я хоть как-то схожусь в общении, считает своим долгом мне помочь? В чем? Помощь эта? С чего вы все решили, что мне плохо? Неужели ты думаешь, что я какой-то закомплексованный уродец, неспособный пойти на контакт? Как бы я тогда сколотил свою фирму? Как бы я работал с людьми, фотографируя их, заключая договора? Никто не хочет понять одной простой вещи — мне хорошо! Хорошо, ясно? — сам того не замечая, я сжал пальцами лицо Тома. Увидев, что парень поморщился, я вздрогнул и убрал руки, устраивая их у «мечты» на плечах. — Но так нельзя, Билл, тебе надо общаться с кем-то, кроме людей с работы! Да хоть на корпоративы ходить, елку иногда наряжать, жить, понимаешь? Как нормальный человек! — парень начал повышать голос. — Том, нормальный — это какой? Такой, может, как ты? Заявивший мне, что ты якобы мифически оживший рисунок? И ты мне говоришь о нормальности? Или как это — нормально? В моем возрасте иметь двоих детей и жену? Так нормально? Или, как достаточно известному дизайнеру, устраивать регулярные загулы и читать о себе в желтой прессе? — я не уступал Тому в громкости. Что было странно, я все еще сидел у него на коленях, а парень не торопился меня скидывать. Нам было явно комфортно при такой ругани удерживать телесный контакт, потому что я не чувствовал, чтобы Том как-то напрягся из-за моего на нем присутствия. — Нет, Билл, — парень скрестил руки на груди, а мне тут же захотелось вернуть его теплые ладони обратно, — нормально — это хоть как-то поддерживать контакт с окружающим тебя миром и делать это не только на работе. Я вот, что имел ввиду. Я так понял, тебе парни интереснее, так найти себе мужчину, я не знаю… — Том как-то нервно дернул плечом. — Прости, конечно, но с чего ты решил, что у меня его не было? — с сарказмом спросил я, глядя «мечте» в глаза. Не знаю, откуда во мне взялась эта злоба, но обида из-за того, что Том оказался не тем, кого я себе придумал, грызла изнутри. Хоть я и понимал, что это более, чем глупо. — Ну… эм… — парень явно не ожидал такой «подачи» и просто хлопал глазами, пытаясь собраться с мыслями, — просто этот твой помощник говорил, что ты не хотел с ним общаться помимо работы, вот я и подумал, что… — Что у меня никого нет? — я усмехнулся, отзеркалив позу Тома и тоже скрестив руки на груди. — Что за бред? Если я не прыгаю на своего сотрудника, ну или не ложусь под него, и если ты у меня дома никого не заметил, то что? Ты подумал, что я никому ненужный, всеми кинутый «ребенок»? — я «бил» словами, понимая, что парню, возможно, неприятно это слышать, но накопившиеся за время жизни с ним претензии не могли больше сидеть внутри. — Ну и, на довесок, девственник, да? Судя по злому лицу Тома, я почти попал в цель. — Ты прости, конечно, может, я разрушаю мечты моей мечты, — нервно хохотнув, я все-таки встал с колен парня и, залпом допив остававшийся в стакане коньяк, уселся на пол, — но у меня был мужчина. Который, к слову, не пытался сделать меня, как ты выразился, нормальным. Я его устраивал, понимаешь? Таким, какой я есть. И он не хотел меня менять, ясно тебе? — сам того не замечая, я снова начал повышать голос; губы затряслись от непонятной обиды. — А сейчас, благодаря твоему желанию, я не могу ответить на письма, которые он мне пишет, и все это из-за… — Ты любишь его? — как-то хрипло спросил меня Том, обрывая на полуслове. — Что? Нет, — я ответил, не задумываясь, — я очень его уважаю, нам комфортно вместе. Было… — Тогда зачем все? Конечно, вам нет смысла пытаться поменять друг друга, если, по сути, все равно, — Том повернул голову и стал смотреть на елку; я видел только профиль парня, освещаемый все еще мигающей гирляндой, — это неправильно. Ты должен полюбить. Хотя бы раз в жизни. — Должен? — я дернулся и подсел ближе к Тому. — Кому я опять что должен? Или как там ты говорил? Это нормально? Или что? Я хочу, сука, сидеть в своем мире, какого черта ты меня из него так упорно вытаскиваешь? — я орал уже почти в ухо парню, который вдруг резко повернул голову и посмотрел на меня. В глазах, освещаемых лишь цветными огоньками, была какая-то дикая смесь из эмоций. Я никак не мог понять, что он чувствует, что думает, что сделает или скажет. Том немного улыбался и продолжал гипнотизировать меня взглядом. А я просто забыл все, что еще секунду назад хотел сказать. Воцарилась тишина, разрушаемая только нашим прерывистым дыханием. Потом Том просто протянул ко мне руки, и я, послушавшись, «нырнул» к нему в объятия, утыкаясь носом в плечо и обнимая в ответ. — Ты козел, я тебя прям ненавижу. За последние лет пять столько не бесился, сколько за эти дни рядом с тобой, — бубнил я, прикрыв глаза. Том усмехнулся и начал гладить меня по спине, легко поцеловав в макушку. — Сам козел, — только и сказала моя «мечта».POV Tom
— Ты просто не понимаешь, Билл. — Чего опять я не понимаю? — парень отстранился и посмотрел на меня нахмуренно. Я колебался, но решил его добить. Да, лезть в душу к человеку и пытаться заставить его сделать то, что он не хочет, может быть, и неправильно, но! Откуда он знает, что именно его точка зрения правильная? С чего он решил, вообще, что быть счастливым можно только в своем мире? Один на один с самим собой, живя в каких-то фантазиях, общаясь по электронке с псевдо-друзьями. Неужели не видно реальности? Теперь желание отойти от намеченного плана стало просто невыносимым. Билл неправ. Я ожидал увидеть человека, который немного замкнут и, слегка расшевелив его, ненавязчиво подтолкнуть к Брайану, раз уж у него самого не получается достучаться до Билла. А что оказывается на деле? Брошенный, одинокий парень, который думает, что никто ему не нужен. Который думает, что отношения могут основываться лишь на взаимовыгоде? Счастлив в своем мире? А-ха-х! Как же! — Ты никому ничего не должен. Да. И говорить, что ты живешь неправильно, я не стану, но, черт возьми, Билл, — теперь уже я отстранился от парня и посмотрел на него, так же хмурясь, — тебе когда-нибудь нос разбивали? — Что?! — Били тебя? Жалели потом? Друг был у тебя, который за тебя горой? М? А в детстве колени разбивал, гоняя по двору с тем же другом? Или что вы там могли делать, не знаю, в куклы играть, например. — Какие куклы? Какие драки? Том, ты о чем сейчас? Бредишь? — Вот я же говорю, что не понимаешь. Ты настоящей жизнью жил? Что такое боль, знаешь? Моральная и физическая? А слезы? Обида? Страх? Извини, конечно, но складывается впечатление, что ты такой же пластмассовый, как и твои куклы. И сам ты как кукла, — я уже не следил за своим языком, говорил и говорил то, что думал, не заморачиваясь на счет того, что слова могут задеть брюнета. — Ты живешь по какому-то плану, с детства. Шаг влево, шаг вправо — неверный ход. Нужно делать то, что надо. Остальное — ненужное. Всего лишь побочные эффекты в жизни, которые иной раз только мешают или раздражают. Уж не знаю, что в твоей голове на этот счет творится. — Том… — голос Билла чуть дрогнул. — Ты пьян, да? Ты что, вообще, тут несешь? — интонация парня приобретала грубые нотки. Я вторгся в его личное. Нагло, бесцеремонно, не имея на это никакого права. — Вот ты меня придумал. Значит, чувств каких-то хочешь. Того, чего тебе не хватало всю жизнь. И сам же это отталкиваешь. Не знаешь, как будто, чего тебе надо. В то время, как ты кукол наряжал, и в тебе дизайнер просыпался, я мотался по дворам и жил в реальности. У меня отношения были, дружба, чувства, любовь! Даже это было. Тебе не передать просто весь этот калейдоскоп. Я могу точно сказать — у меня было все, и чего я только не видел, а ты тухнешь в соцсетях и придуманном мирке! — я резко прервался и, что называется, прикусил язык. Сболтнул лишнего. Билл, внимательно слушавший, резко вцепился в меня, как клещ. Его руки с силой сжали мне плечи: — Кто ты такой?! — я чуть не оглох от его крика. — Отвечай! — Билл даже встряхнул меня пару раз. — Кто ты и откуда взялся? Черт! — парень пихнул меня в грудь и поднялся на ноги; нервно заходил по комнате. — Вы за идиота меня принимаете? — Кто «вы»? — Не знаю, кто. Ты и… с кем ты там задумал это непонятное нечто под маской «мечты». Не мечтал я о таком! Чего ты добиваешься, вообще? — Говорил уже. — А-ха-ха! — Билл издевательски засмеялся. — Не забивай мне больше голову своими сказками, Том. Если поначалу я и думал о тебе, как о каком-то нелепом чуде, то на данный момент понимаю здраво — ты материален вполне! Но откуда и как ты появился — вот это вопрос. На какое-то время воцарилась тишина. Билл злился. Я молчал и мысленно материл себя за свой длинный язык, за импульсивность и желание что-то доказать этому парню. Вот нахрена, если никто об этом не просил? У меня была задача, с которой я не справился, перейдя на личности. — Так, — Билл даже нервно ногой притопывать начал, — по-моему, я начинаю понимать. — Что? — Брайан — сволочь. — Причем тут твой напарник? — Отдай мне сотовый! — Билл подлетел ко мне и протянул руку. — Быстро! — С чего это? — С того, что игра окончена, Том! Мне это надоело. Если не отдашь телефон, я сейчас же поеду к Брайану и выясню, какого черта он копался в моем ноуте, и где, вообще, откопал тебя! Я замер, вытаращив глаза на брюнета, и не знал, что сказать. Неожиданный поворот выбил из колеи. Догадался. — Вот видишь, как хорошо, — я, вопреки всему, заулыбался. — Что хорошего? Телефон отдай. — Хорошо, что мыслями ты сейчас в реальности. Очнулся? Наконец-то! — Еще и наглость имеешь издеваться, да? — Билл прищурил глаза и снова хотел пихнуть меня в грудь, но я пресек эту попытку, схватив его за руку. Одно мгновение — и парень оказался на полу прижатым моим телом. — Не истери, принц. — А как мне реагировать на такое? Кто тебе, вообще, право дал в мою жизнь вмешиваться? — Брайан, — я улыбался, пытаясь как-то разрядить обстановку. Жалкая попытка была, конечно. — Оставь меня, Том. Отпусти, уйди, — Билл попытался высвободиться и упрямо замотал головой, — противно! Отстань. — Правда? — я начал легонько щекотать парня, надеясь, что он хоть немного остынет. — Перестань! — в голосе Билла послышались отчаянные нотки. Парень снова дернулся. Закрыл глаза, вздохнул прерывисто, и я заметил, как по щеке его скатилась слезинка. — Прости, — все, что я смог сказать на тот момент. — Уходи, пожалуйста. — Билл… — Прошу. — Не уйду. Тогда ты снова совсем один останешься. — Тебе какая разница? Мне на самом деле не хотелось оставлять его. Не хотелось уходить. В груди что-то щемило, было жаль этого одинокого худенького человечка, которому сейчас в душе очень больно. Сам того не замечая, я начал целовать его мокрые от слез щеки, опускаясь ниже в область шеи. Губы касались его разгоряченной кожи, и необъяснимое влечение все больше и больше набирало свои обороты. Мне было приятно касаться Билла, гладить его по голове и, найдя его губы своими губами, все же совершить безрассудство, начав целовать брюнета. Напряжение в теле парня спало, и он весь подался мне навстречу. Не этого ли хотел я? Не этого ли хотел он? Просто почувствовать себя счастливым. Билл обхватил меня руками и прижался сильнее, но я отстранился от него, прерывая поцелуй: — Задушишь. — Останься со мной. Пожалуйста, — в его глазах была мольба. — А совсем недавно прогонял. — Не этого я хотел. Ты же должен понимать. — Понимаю. Останусь…***
Проснувшись утром, я сначала не понял, где нахожусь. Ах, да… Спальня Билла. Вчера парень свел меня с ума и, не сдержав своих желаний, я переступил черту. «Офигенно» просто. Умница, Том! Но, не смотря ни на что, никогда мне не было так хорошо. Моментально нахлынувшее чувство стыда за вчерашнее умопомрачение так же моментально слабело при воспоминании о теле Билла. Мысли о сорванном запретном плоде заставляли мурашки пробегать по коже. И это было приятное ощущение. Сладкое. Брюнет был настолько нежен, что заставил забыть меня обо всем на свете, оставив всяческие предрассудки где-то позади. Оставил лишь желание делать то, что хочется на данный момент. Стыдно признать, но я был бы не против повторить содеянное ранее. Резкая боль в виске заставила меня сесть на смятой постели. Только с коньяка у меня так болит голова. Яркое солнце заливало комнату и, щурясь, я не сразу заметил сидящего в кресле Билла. Парень просто смотрел на меня и молчал. — Доброе утро, — прохрипел я. В горле пересохло, и мучила жажда. — Пять минут, Том. — Что? — я не понял, что он имел ввиду. — Пять минут на сборы, и я больше не хочу тебя видеть, — лицо Билла не выражало никаких эмоций. И я понял — на этот раз его не сдвинешь с мертвой точки. Что-то переломилось в нем, и теперь мне лучше сделать так, как он просит. Но, не оставляя надежды, я решился подать голос: — А, может быть… — По-моему, я ясно дал понять, — перебил он. — Хорошо. Спорить бесполезно. Это конец. Не думал я, что все закончится именно так. Но, что ж… сам виноват. В доме Билла и рядом с ним меня, на самом деле, ничего уже не держало, и от этого осознания в душе образовалась давящая пустота. Я оделся, отдал Биллу его телефон. Тот молча забрал мобильный и сразу же включил его. Я же просто вышел из комнаты, а брюнет не счел нужным меня проводить. Только я хотел уйти, как вспомнил кое о чем… Достав из внутреннего кармана куртки подарок, который купил накануне, я оставил его на журнальном столике. Рука коснулась дверной ручки… — Что это? Я обернулся. На пороге своей комнаты стоял Билл и, слегка щурясь, смерил сначала меня взглядом, а потом и стеклянный шар со снегом, оставленный мной. — Подарок. — Благодарю. Повернув дверную ручку, я вышел на улицу, захлопнув за собой дверь. Какое-то время постоял на крыльце, вдыхая свежий воздух и пытаясь успокоить некстати сильно бьющееся сердце. Громкий звон разбитого стекла внутри дома вывел меня из ступора. Билл что-то швырнул в закрытые двери мне вслед. И я догадывался, что это. Пусть. Надеюсь, от этого парню хоть чуточку станет легче.***
Я шел вниз по улице все дальше от дома дизайнера, покидая этот благополучный район. Первым делом я достал свой сотовый и включил его. Надеюсь, батарея не села окончательно. Я давно его не заряжал. Сам аппарат был отключен, ведь я был «мечтой», а у мечты нет никаких средств связи. Я был из ниоткуда. Да и, по сути, так и есть. Таким и остался. Мобильник пискнул, и экран засветился тусклым светом. Заряд батареи был почти на нуле. Набрав нужный номер, я долго ждал, пока на звонок ответят. Спит он там еще, что ли? — Да. Что случилось? — Я закончил, можно так сказать. Только не так, как надо. — В смысле? Я не понял. В чем дело, Том? — Ты заплатишь мне оставшуюся сумму? — Сначала объяснись. Я промолчал, думая, как лучше сказать… — Том, ты тут, вообще, или как? — по голосу Брайана было слышно — парень начинает злиться. И этот внеплановый звонок ему очень не нравится. — Да тут я, бля! — И? — Короче, он обо всем догадался, я немного сболтнул лишнего. Думаю, скоро начнет звонить тебе. — Ну, охренеть! Ты чем думал, вообще? Черт! — Брайан уже орал в трубку. — И как мне теперь объясняться с ним?! — Не знаю. Хер ли ты орешь на меня? Так получилось. Я не смог. — Бля! Я убью тебя просто, когда увижу. Денег не увидишь. — С какого хера? — С такого. За что тебе доплачивать? Мы договаривались: половина — «до», половина — после завершения дела. Ты не закончил. Так что всего хорошего! — Эй-эй! Стоп! — моему возмущению не было предела. — Вообще-то, я время с ним проводил. А аванс был только за то, что я согласился на твою авантюру! Забыл? — Я все сказал. Даже и не подходи ко мне с этим вопросом. Если увижу рядом — сдам полиции. С Биллом я сам все решу теперь. На хер ты нужен. — А-ха-ха! Ничего ты с ним не решишь! — во мне просто клокотала злость. — Вообще, сомневаюсь, что сможешь наладить с ним отношения. Не получится. — Это еще почему? — Брайан лишь скептически хмыкнул. — Потому что я трахнул его сегодня ночью, и ему это понравилось! — больше я не стал слушать вопли Брайана и отключил телефон. Урод! Договор был на оплату каждого моего дня, проведенного с Биллом, и некая сумма по завершению всего дела. А теперь что? Денег не особо много, идти некуда. По крайней мере, в этом городе. Я очень рассчитывал на сумму, которую обещал Брайан, а теперь… Теперь у меня совсем немного от фотосессии и тот самый аванс. Надо ехать обратно домой. В свой город, и больше не появляться тут. Но как? Да и на хрен, вообще, было сюда ехать? Вот зачем я потащился за своим другом, который хотел легких денег? И что в итоге? Его загребли в полицию, а я слонялся по улицам, охреневая от холода, пока на меня не наткнулся Брайан. Которого на тот момент я счел сумасшедшим. Или сутенером каким, торгующим мальчиками. Я даже хмыкнул, вспоминая недавнее прошлое. Все мои вещи и паспорт так и остались лежать в камере хранения, надежно спрятанные в ячейке, зарегистрированной на имя друга. Сам же он сидит за решеткой, и ключ был потерян. А может, он специально его выбросил, когда нагрянула полиция. Теперь сидит в камере и отмалчивается, кто он и откуда. И, если раскроет рот, то его послужной список потянет лет этак на десять. Как по цепочке всплывут те, кто был с ним замешан во всех темных делишках. В том числе и я. Он прекрасно это понимает. Поэтому молчит. Я не разговаривал с ним. Тут и без разговоров все ясно. Скорее всего, на его месте я бы сделал так же. Навещать его я тоже не собираюсь. Мне пока дорога свобода. Но как быть с вещами и, главное, паспортом? Последняя надежда была на деньги Брайана. Как-то попросить, подкупить, наврать, что потерял ключ, и что ячейка на самом деле моя. Да и, в конце концов, все решаемо, когда есть деньги. А их нет. Точнее, нет той суммы, на которую я рассчитывал. Домой уехать тоже не могу: нужен паспорт! Черт! Я успел промерзнуть до костей, пока не зашел в первое попавшееся кафе, чтобы согреться. Надо было что-то решать. Мысли не давали покоя. Я не знал, как поступить, и был в замешательстве. Попивая горячий кофе и постепенно согреваясь, я никак не мог отделаться от тяжелых раздумий. После того, как Марка «замели», я еще надеялся какое-то время, что все образуется. Ждал друга в условленном месте, но он так и не объявился. Я был в полной заднице, ночевал на вокзале, скрываясь от уличного холода. И, в один из вечеров, какой-то прохожий не прошел мимо. Сначала я подумал, что у парня не все дома. Он резко остановился и впился в меня взглядом. Тогда я спросил у него: — Чё надо? — Хочешь заработать? — спросил он. — Иди на хуй! — мой настрой был агрессивным. Я был голоден, зол, промерз, даже, наверное, простыл и дико хотел спать. На тот момент мелькнула мысль избить и ограбить приставучего парня, но я решил его выслушать. Одет он был прилично и никак не был похож на извращенца или кого-то вроде. Выслушав Брайана, как он представился, я подумал, что у него с головой не в порядке. Так как его рассказ и просьба были чем-то нереальным. Случай один на миллион, если хотите. Поняв, что парень бредит, я… согласился. Перспектива снова ночевать на вокзале не радовала. А Брайан звал с собой. Предлагал деньги. И я решился. В конце концов, за себя постоять смогу, в случае чего. — Вот, смотри, — Брайан щелкал мышкой; изображения сменяли друг друга, — вот тут особенно похож. Видишь? И я видел. Смотрел и охуевал. — Охуеть… — Отучайся от своих словечек, — Брайан поморщился. — Вместо этого слова ты мог сказать другое. — «Восхитительно»? — «Поразительно»! Тупица! Сходство может быть поразительным, а не восхитительным, — поправил он меня и закатил глаза. Мой же взгляд не мог оторваться от экрана компьютера Брайана, ведь оттуда на меня смотрел… Я. Только вместо отросших волос, небрежно забранных в хвост, были косички. Брейды, как назвал их мой новый знакомый. А еще у нарисованного меня была проколота нижняя губа. — А я хорош! Ничего не скажешь. Очень даже ничего. — Это пока еще не ты. Но мы из тебя такого и сделаем. — И губу колоть? — я вытаращился во все глаза на Брайана. — Я что, пидор, что ли? — Можно подумать, только пидоры, как ты выразился, пирсинг делают. Ничего с тобой не станет. Сделаем и в порядок тебя приведем, — недовольство Брайана явно читалось на его лице. — Ладно-ладно, извини, — я глупо хихикнул, не сдержавшись, — не хотел задеть ничьи чувства. — Меня ты не задел нисколько. — Мало ли. Просто не имел дел с геями, знаешь ли. Слушай, так он ведь, наверняка, будет ко мне приставать. Что тогда? — Не будет. Это во-первых. А во-вторых, увидишь парня в живую, пообщаешься, сам поприставать захочешь, — Брайан засмеялся; меня смутил его смех, — там и у натурала все, что хочешь и не хочешь, встанет. Поверь. Но ты будешь исполнять не такую роль. Так что расслабься. — Все равно немного не понимаю. Почему я? Как тебе, вообще, в голову такой абсурд пришел? — Понимаешь, — Брайан снова начал листать рисовки с моим фейсом, — Билл у нас человек очень закрытый. Очень, — на последнем слове парень сделал акцент, — меня в упор не замечает. Да и, вообще, все, по сути, как-то проходит мимо него. Кроме работы, разумеется. Он словно робот. Неживой. И как достучаться до него? Непонятно. Что я только не пробовал, как ни старался, результата ноль. Даже если спросить самого Билла о чем-либо, касаемо меня, он даже и не вспомнит. И вот представь. Если я не смог пройти мимо тебя, то он уж явно не сможет тоже! У него глаза откроются, заметит окружающий его мир, увидит, наконец, что его люди окружают. Что есть я! И в трудную минуту я подставлю свое плечо. Ты единственное, на что Билл отреагирует живо. Увидит, а не посмотрит пустым взглядом. Понимаешь? — Ну-у-у, как бы да. Странная у тебя логика. А если все-таки приставать ко мне начнет? — Не начнет, говорю же. И с логикой у меня нормально. Ты просто не знаешь этого парня… Брайан был прав во всем на все сто. Он и на самом деле изучал Билла, смотрел за ним, пока тот ничего не замечал или не хотел замечать. Брайан читал блог Билла и находился в курсе его моральных терзаний и мыслей. Откуда он узнал, что блог ведет именно Билл? Оттуда же, откуда он украл и «мои» изображения. Все было банально просто. Билл отлучился на пару минут, вышел за кофе, и в этот момент к нему зашел Брайан. Билл отсутствовал, но зато присутствовал его открытый ноут. Радости любопытного Брайана не было предела. Брюнет никогда нигде ничего не забывал и не оставлял. А тут такой соблазн в виде работающего ноута. И, видимо, парень совсем погряз в своих мыслях, если оставил без присмотра свою вещь на каких-то пару минут. Брайан моментально сел за стол дизайнера. Любопытство и желание заглянуть за грань было невероятно велико, и парень начал шариться по открытым вкладкам, документам, изображениям, проектам, рисункам. Много времени не понадобилось, чтобы вставить флешку и скинуть себе некоторые папки, вызывающие больной интерес, а так же запомнить ник и сайт, на котором Билл вел свой блог. Дабы остаться незамеченным, Брайан быстро покинул кабинет Билла. Весь оставшийся день у него было отличное настроение. Он не мог дождаться вечера, чтобы прийти домой и обстоятельно изучить изнанку брюнета. Пусть не всю, но хоть малую ее часть. Увиденное не то, чтобы поразило его — скорее всего, расстроило. Билл на самом деле оставался закрытым, жил своими мыслями, мечтами и, казалось, ничего ему больше не надо. Каждый вечер Брайан заходил на страницу брюнета, читал очередной поток его мыслей и время от времени злился, что он не может быть тем, кого пожелал бы хотя бы заметить Билл. Хоть как-то. Хоть чуточку. Но брюнета ничего не волновало, а Брайан не мог отделаться от навязчивых мыслей и стараний обратить на себя внимание парня. Он не знал, как решить эту «проблему» и с чего начать, пока случайно не встретил меня. Абсурдный план возник в его голове моментально. И, будь оно все проклято, почти удался! Билл даже на свидание с ним потом выбрался. Все так и шло бы своим чередом и закончилось благополучно, если бы я сам не проникся к Биллу. И итог печален — я все испортил, остался без денег. Еще и совесть проснулась некстати, хотя я никогда особо с нею не мучился. Но наша совесть зависит не только от нас самих, но и от людей, находящихся рядом. Никогда мне не встречался такой, как Билл. И тяжкое чувство продолжало грызть изнутри. Я поступил правильно, но неверно. Я запутался.