My Infinity / Моя Бесконечность

Оказывается, пинать камни, рыдать навзрыд, во время внезапно начавшегося ливня очень забавно. Я уже просто привыкла плакать за последнее время. Хах, подумаешь, стала вещью на одну ночь! На что можно было рассчитывать? На то, что он, увидев меня, встанет, театрально повернется к Сильвии и скажет: «Прости, но этой ночью я трахал вооон ту девочку», подойдет ко мне, возьмет на руки и мы эпично покинем дом? Я заливаюсь смехом и захлебываюсь слезами одновременно. Смутно понимаю, что ноги перестали ступать по асфальту, а мягко тонут во влажной траве. У меня вышло немного успокоиться и оглядеться: я оказалась в саду заброшенного дома. Всегда любила здесь бывать одной, убегать от проблем, сидеть на разваленном, обветренном крыльце и читать «Чарли и шоколадную фабрику». Чем старше я становилась, тем реже стала сюда приходить. Действительно, ничто не может длиться вечно. Я присела, как раньше, на крыльцо, обхватывая руками колени и прикрыв глаза, помогая векам смахнуть остывшие слезинки. Я хочу, чтобы каждый кровеносный сосуд, каждая пора моего тела прониклась безразличием, излучаемым этим местом. За домом абсолютно никто не ухаживает, но он стоит, прикрывая разрастающейся плесенью трещины в стенах. Ему не нужен садовник, здешнему урожаю яблок и слив может позавидовать каждый. Но как стать бессердечной, если губы еще покалывают от его поцелуев? Просто я знаю, что никогда не забуду его. Слезы снова начинают литься. Я представляю, как Адам подходит ко мне и присаживается рядом, укрывая меня пледом. Я снова в его руках. Я снова в безопасности. Меня гладят по головке, как маленького ребенка, и целуют в лоб. «Что ты еще придумаешь, Энна? Слышишь звук мотора? Да, безусловно, ты знаешь, как звучит его машина. Только что он со своей женой поехал домой. К их совместной дочери. А может они сначала заедут в детский сад и заберут ее? Или, может быть, в школу?» — мой внутренний голос никак не унимался. Я даже не знаю, сколько лет их ребенку. Зато я знаю, как ее папа прекрасно орудует своими пальцами в лоне молоденькой студентки. Как же мне противно, господи. К счастью, презрительный оскал свел на нет слезоточивость, и я к счастью поняла, что фантастически замерзла. Я ступила на траву, ощущая холод промокших насквозь кед. Нет, я точно не позволю себе снова стать игрушкой. Проходя крестный дом, я всеми силами старалась на него не смотреть, уверенными шагами приближаясь к своим воротам. Открыв двери, я увидела, что гараж открыт, а в нем отдыхает наш старенький Фиат. Хорошо, что родители не задержались, ведь в моем состоянии каждая минута, проведенная в одиночестве, может быть фатальной. Сразу, с порога, я быстро скинула обувь и пошла на шум, в родительскую спальню. Первой взглядом меня окинула мама, затем посмотрела на пол, ловящий стекающие дождевые капли с моих волос. Без лишних слов я подошла и крепко обняла ее. Не знаю, сколько это длилось, но я успела хорошо разглядеть ее выступившие мурашки на плече, появившиеся из-за контраста температуры наших тел. — Моя маленькая, не думала, что ты так соскучишься. Так рада тебя видеть! — Мама отстранилась от меня и вздрогнула от излучаемой моими вещами сырости, — быстренько переодевайся, пока не простудилась! Я усмехнулась и побежала в свою комнату. На первый взгляд, комната нисколечко не изменилась. Эго главное. Всеми силами заставляю себя не вспоминать детали прошлой ночи. Взяв с собой махровый халат, я пошла в ванную, чтобы сразу заправить вещи в стиральную машинку. — Энна, иди сюда на секундочку! — раздался голос мамы. — Бегу, ты где? — спросила я, растерявшись в пространстве комнат. — У тебя в комнате. Я снова вернулась в свою спальню, наматывая полотенце вокруг влажных волос. Меня прошиб озноб, когда я увидела мать, стоявшую с одеялом в руках, оголяя простынь, замазанную парой больших красных кровяных разводов. — Я хотела постирать твое постельное, вижу, вовремя. У тебя сбились месячные? — Видимо, да. Я что-то сама не заметила, — я беззвучно присела на краешек кровати. — Ну, ничего страшного, сейчас выстираем, — мама скомкала грязные вещи и вышла из комнаты.

***

Весь оставшийся день я провела у себя в комнате, валяясь на своем ложе не лучше овоща. К ужину я не присоединилась, проигнорировав приглашение брата, притворившись спящей. Похоже, что я простудилась. На улице стемнело. Я подошла к окну, и, не ожидая ничего увидеть, открыла его настежь. Тоска медленно пожирала меня. Всего лишь двадцать часов назад мое сердце выскакивало из грудной клетки, а сейчас бессильно стучит, прогоняя остывшую кровь. Я взяла в руки телефон и уставилась на потухший дисплей. В мгновение экран засветился, и губы безобразно изогнулись: Адам отправил мне сообщение.