My Infinity / Моя Бесконечность

Я еле дышала от страха. — Мне кажется, — ответил Адам, — что Энне здесь быть необязательно. Разрешите ей уйти к себе, мистер Филл. — Пусть сначала объяснит, какого черта ты хочешь от нее. — Адам прочистил горло и стиснул зубы, удерживая гнев. А, да пошло оно всё. Слова уже просто разрывают изнутри, молчать нет сил. Я включаю внутреннюю истеричку: — Подожди, пап, давай маму подождем! Она знает все в подробностях, свечку ведь держала, — я истерически засмеялась. Адам прикрыл свой рот рукой, показывая мне, что лучше бы мне молчать. Правда, смысла в этом уже никакого не было. — Думай, что говоришь, — отец отвесил мне фразу, словно звонкую пощечину, — и иди к себе. С тобой еще успеем поговорить. Сейчас я выслушаю этого, уже не молодого человека, — с саркастической усмешкой ответил тот, садясь напротив гостя, где пару секунд назад сидела я. Напоследок я посмотрела на Адама и увидела только потухший от усталости взгляд. Еще он по своей привычке нервно заправлял волосы назад. В одну секунду я поняла, что только он пытается хоть как-то разобраться в наших отношениях. Только он ищет возможность встретиться со мной, позаботиться, даже сейчас, когда все висит на волоске. Если у меня будут родители, будет и Адам. Но будут ли со мной мама с папой, если я буду с Адамом? В силах ли я сделать выбор? Я пришла в свою спальню и подошла к окну. Голову словно сжимало в тиски от боли. Я знаю, что это от перенапряжения. Еще и спать хочется, но уверена, что не сомкну глаз. Да и как думать о сне, когда смотришь на закат? Появилось непреодолимое желание разглядеть и запомнить до мельчайших подробностей всю небесную палитру. С теплых, кремово-бежевых, в холодные, серо-голубые оттенки. Я снова вспомнила его глаза. Серо-голубые, дикие, родные. Глаза, в которые сейчас смотрит папа и говорит омерзительные вещи. Может, даже кричит, но я ничего не слышу. Я выбрала путь наименьшего сопротивления. Просто плыву по течению, когда нужно приложить усилия, чтобы иметь то, что ты хочешь. Не успев додумать мысль, я уже мчу обратно. Конечно, я понимаю, что может сделать девочка во время разборки двух взрослых мужчин. А если еще брать во внимание то, что один из них — твой отец, а второму ты приходишься любовницей… Временно откидываю эти мысли в дальний угол и врываюсь на кухню. В комнате оказалось на одного больше. Не считая меня. Мама вернулась с работы и я стою за ее спиной. Она смотрит на Адама, замершего с открытым ртом, и роняет сумку на пол. Резкий протяжный стон смешался со звуком чего-то разбитого. После, я смотрю на ее подкашивающие колени и на то, как она дрожащими руками обхватывает свой торс, словно обнимает саму себя. — Мам! Мам! Ее стошнило. Не успела спохватиться, как Адам уже вел ее к выходу, на ходу подгоняя отца завести машину. Я бегу за папой и открываю ворота, тем временем Адам усаживает маму на заднее сидение. — Постарайтесь отдышаться, — я слышу Адама, — скоро Вы будете в больнице. Маме, похоже, абсолютно все равно на его слова. Ее лицо перекошено от боли. Я подбегаю к машине, намереваясь сесть около матери. — Оставайся дома, — Ламберт ухватил меня за руку, не давая мне возможности втиснуться в авто. — Ты в своем уме? Как я ее брошу?! — я ору, одновременно пытаясь вырваться. — Я приеду за тобой позже. Вдруг, она захочет прилечь, ты ей будешь мешать, — его голос, как никогда, уравновешенный. Еще бы, как будто он никогда не видел, что человек буквально теряет сознание от боли. — Ей стало плохо из-за тебя. Из-за того, что ты пришел, она не выдержала, — я со всей силы дернула рукой, и, наконец-то освободила ее, — правильно говорил папа, какого черта ты вообще от меня хочешь? — Я прошипела эти слова, смотря ему прямо в глаза. Адам ответил на мой гнев одним лишь взглядом, затем сел в авто. Через мгновенье машина тронулась.