POV Адам
Дорога рассекает лесополосу на две симметричные части, как и Энна рассекла мое существование на «после» и «до». — Миссис Филл, мы скоро будем на месте, потерпите немного. — Ни одна мускула на ее заплаканном лице не дернулась, когда я к ней обратился. Ну что ж, ее право, реагировать на меня или нет. А где мое право посылать на три буквы людей, принимающих меня как должное?! Почти забыл. Я же врач, конечно. Я же не человек, и в венах моих бежит перекись водорода, чтобы, принося себя в жертву, промыть кому-то раны. Кстати, не прочь я себе промыть раны. Виски. И к чертям собачим убежать с этого города. Минутка самоанализа от печального дяди Ламберта: «Влюбился в студентку» — звучит непримечательно. «Взрослый женатый мужик влюбился в третьекурсницу» — звучит унизительно. «Я полюбил Энну» — звучит так, что хочется этой фразой обрисовать весь город. Это настолько правдиво, что готов, как дурак, твердить об этом каждому встречному, попутно отнимать цветы у всех продавцов, и ссыпать их ей в ноги. Только вот она меня отшила. Я, только я, дурак, во всем виноват. Не нужно было торкаться ее. Привык получать желаемое — теперь разгребай. «Не простит она, Адам. Кто ты такой, чтобы быть важнее ее родителей. А она ясно дала понять, что без меня ей лучше. Ты же приехал к ней, чтобы разобраться, показать, что твои намерения серьезны. Кто знал, что все так обернется». К слову, я даже не злюсь на нее, только грущу и немного радуюсь. Ни к чему ей Я. Где-то читал, что одно из самых больших проявлений любви — отпустить человека, и уже радоваться тому, что он просто существует. Ну уж нет. Срать я хотел на эту философию. Как представлю, что ее обнимают чужие руки — кровь стынет в жилах от ярости. Это моя Энна. Моя прекрасная девочка, способная растопить сердце одной своей улыбкой. Даже в машине я улавливаю шлейф запаха ее волос. Только одно радует — я не из тех, кто быстро сдается. Налажу общение с ее родителями — буду счастлив. Не налажу — читать первое предложение абзаца.POV Энна
Чтобы не терять время, я уже села на лавочку у двора. За мной ведь заедут, да? Интересно, они уже доехали? Маме не стало хуже? Смотрю на время — прошел уже час. Господи, хотя бы все обошлось. Не могу ждать, бегу к крестной. Ее муж сейчас дома, думаю, он мне не откажет. — Джули! Джуули! — Я кричу на весь двор, с дома вылетает крестная. — Пожалуйста, отвези в больницу! Там папа, мама, Адам… Сейчас, — она забежала в дом, через минуту вышла с мужем Итаном, — объяснишь все в машине. Через пару минут мы были уже в дороге, и я кратко обо всем доложила. Заговорил Итан: — Энна, ссориться можно бесконечно, как и мириться. Не забивай сейчас отношениями голову, ведь на кону здоровье мамы. — Спасибо, что сказал! Как можно подумать, что Адам меня сейчас вообще волнует! Итан замолчал и до конца поездки не проронил ни слова. Крестная только поддакивала моим словам, но удерживалась от комментариев. Когда мы припарковались, я вылетела из машины и забежала в больницу. — Девушка! Девушка! — окликнула меня медсестра, — Вы куда? Без бахил и халата нельзя! Я обернулась и пошла на голос миловидной пожилой женщины лет пятидесяти. — Здравствуйте, — я отдышалась и взяла в руки больничный дресс-код, — около часа назад сюда прибыла женщина, Мерил Филл. Подскажите, где она может быть? — Ее случайно не сопровождал доктор Ламберт в компании еще одного мужчины? Я побелела от злости, когда заговорили об Адаме, но нужно было соблюдать невозмутимость: — Да, именно ее я и ищу. — Я вас проведу. Всегда раздражало, когда ты спешишь, но нет возможности идти быстрее. Ничего, зато меня сейчас приведут в маме. Пожалуйста, пусть она будет в сознании. — Спасибо, миссис, дальше я уже сама справлюсь, — я увидела отца возле одной из палат. Я подбежала к нему, мечтая получить ответ на свой вопрос: — Что же с ней, пап? — Адам сказал, что пока выясняют, от чего у нее началось внутреннее кровотечение. Ее недавно закончили обследовать, врач появится с минуты на минуту.