My Infinity / Моя Бесконечность

Перед глазами табличка: «Терапевт, врач высшей категории Адам Митчелл Ламберт» В сотый раз переспрашиваю себя, а нужно ли мне это? Перед глазами вместо ответа всплывает мамина ВИП-палата и всунутые в ее руку иголки капельниц. Благодарность и консультация. От меня больше ничего не требуется. Приемное время уже подошло к концу, так что я имею представление, что Адам сейчас весь в бумажной работе. Я стучу, дергаю дверь — заперто. — Мистер Ламберт, пожалуйста, уделите мне минуту Вашего времени. Послышались шаги по ту сторону двери, после меня впустили в кабинет. В коридоре было очень темно, поэтому мне потребовалась пара секунд, дабы привыкнуть к яркому солнечному свету, которое вливалось в большое окно, открытое настежь. — Привет, — коротко отозвались в мой адрес и указали на стул. — Адам. Мистер Ламберт, я не хотела Вас беспокоить. Но мне хотелось выразить огромную благодарность за помощь при обустройстве мамы в палату с лучшим обслуживанием. — Энна, я был только рад помочь тебе… ну и твоей маме, конечно. Что-то еще? — Адам начал рыться в бумагах, избегая прямого контакта со мной. К слову, я делала точно так же, перебирая подол платья на коленях. За все время мы так и не встретились взглядами. — Еще раз спасибо… — я достала из сумки белый конвертик и медленно стала вести им по столу в сторону Адама. Не смотря на все, что между нами было, я хотела в материальной форме перестать быть должницей. — Что эт… Энна, что ты творишь?! — Он накрыл мою руку своей и придвинул ее на прежнее место. — Убери это и прошу тебя никогда не делать подобные вещи по отношению ко мне! — Просто у меня были сбережения… и я хотела сказать тебе спасибо за все… — я осознанно говорила медленнее, чтобы насытиться теплом его руки. Не выдержав, я взяла его за руку, мысленно поругав себя за слабоволие. — Как она сейчас? — ласково поглаживая мои костяшки пальцев, спросил Адам. — Уже сегодня выписывают, — я выдохнула, пойдя на все тяжкие, второй рукой накрыла его ладонь. — Вы не расслабляйтесь, с эрозиями в желудке реабилитация затянется на приличное время. — Адам сжал мои ладони. — Адам… — я запнулась. — Я хочу все прекратить. Ох уж этот разъярённый взгляд необузданного льва, который вмиг превратился во взгляд спокойного и мудрого Каа. Мой любимый Адам. В тебе точно есть что-то звериное. Он встал, закрыл окно и снова сел на свое кресло, властно раскинувшись на нем, и потер шею. Затем просто сказал: — Энна, иди ко мне, — и начал хлопать по своим коленкам, призывая сесть на них. Я подошла и аккуратно присела на его правую ногу. Его рука собственнически обхватила мою талию, а вторая ладонь легла на неприкрытую платьем часть бедра. — Ты хорошо подумала, прежде чем принять такое решение? — Его рука начала подниматься вверх. Медленно, но уверенно. — Адам, черт возьми, ну конечно хорошо подумала, ты же знаешь, я всегда и все решения продумыва…ю, — он не дал мне договорить, приподнял торс и начал шептать у самого уха, дразня меня легкими прикосновениями губ к мочке: — Моя любимая Энна… — жар его дыхания лишил меня дара речи, — такие решения буду принимать я, а не ты. Поверь, я знаю, на что иду. А твоя задача — просто любить меня так же сильно, как люблю тебя я. Я повернула голову к нему и неистово поцеловала этот рот, сотни раз механически доводивший меня до экстаза, а секунду назад заставивший бабочки в животе разлететься по всему телу. Его язык вязал петли с моим языком, раззадоривая жар желания в наших телах. Просто я люблю его. А он любит меня. Зачем самим строить все проблемы? Я была такой глупой, думая за него и решая за него. Он сам все знает. Он — Мужчина. Мой мужчина. — Ты же хочешь быть со мной так сильно, как и я с тобой, да, детка? — он положил свою руку мне на затылок и потянул волосы, оголяя шею для поцелуев. — Очень сильно, — я начинаю стонать. — Я люблю тебя, Адам, — проговорила я, снова встречая во взгляде животные нотки. Продолжая целоваться, он привстал со мной на руках, смахнул кипу бумаг со стола и усадил меня на него. Он стоит, умостившись между моих ног, платье бесстыже подпрыгнуло до талии, я расстегиваю ему халат, затем рубашку. — Можно обойтись и без моих раздеваний, для прощального секса и так сойдет — с улыбкой между поцелуями. — Даже если это и наш последний раз, я не могу не прикасаться к тебе, — я провела рукой по его голому горячему торсу, оставляя белые следы от ногтей, и принялась целовать его тело. — Тише, малышка, а то создается впечатление, что все ради моего удовольствия, — он подцепил резинку моих трусиков. Я откинулась назад, чтобы он уже наконец-то освободил их. Я подняла ноги, оставшись без нижнего белья. Но Адам не дал мне их опустить — влажными поцелуями он покрыл мои икры, заканчивая на внутренней стороне бедра. И чем выше были его поцелуи, тем сильнее его рука заглушала мои стоны. Наконец-то он широко развел мои ноги и стал рассматривать то, что всецело принадлежит только ему. Он провел пальцами вдоль моей разгоряченной плоти, смачно облизнулся и прильнул к моей киске. Я готова была кончить только от звуков, издаваемых от обилия моей смазки и его желания довести меня до сумасшествия. У меня даже не было сил смотреть на его, я снова откинулась на стол, впитывая до одной его ласки, подчиняясь сладкой пытке его языка, который кружил вокруг клитора, иногда неожиданно прикусывая его, от чего мои стоны сменялись на взвизг удовольствия. Он остановился, когда я была готова к оргазму — расстегнул ширинку с уже полностью готовым к подвигам членом, наклонился ко мне, а я привстала на локти, предвкушая его овладение мной. — Посмотри мне в глаза, — он приставил головку члена к входу, — о чем ты думаешь сейчас? — я чувствую, как он начал медленно проникать в меня. — Я думаю только о тебе, — мои губы сорвали его поцелуй, — Пожалуйста, будь во мне. Просить долго не понадобилось. Вместе с его языком, вторым, резким движением до самого основания Адам ворвался в меня и начал жестко трахать и целовать. Его руки крепко сжали мои бедра и просто насаживали меня на него. Я не выдержала и пары минут — огненная лава прокатилась по моему телу, начиная между бедер и распространяясь до кончиков пальцев. Адам не останавливался и продолжал в том же темпе. Я не испытывала ранее таких сильных ощущений, такой наполненности им. Он ловил каждый стон моего охрипшего голоса. Казалось, оргазм длился бесконечно: удовольствие все разливалось и разливалось по моим жилам. — Я люблю тебя, Энна, — с этими словами, смотря мне прямо в глаза, Адам сделал несколько последних толчков и кончил, закусив мою нижнюю губу. — Это было восхитительно, — просто сказала я, помогая ему застегнуть рубашку. А взамен только глубокий, чувственный, дарящий ощущение наполненности поцелуй. — По-другому не может и быть, Энна. А что мы тут потеряли? — Он засмеялся и достал с кармана халата трусики, затем помог мне их надеть. До чего он милый, этот Ламберт. Затем снова с его помощью я слезла со стола и оказалась в его объятиях. — Я приглашаю тебя сегодня ко мне. Как на это смотришь? — Он целует мою руку. Мой последующий вопрос будет очевидным: — А Сильвия? — я съежилась от воспоминания о ней. — Она живет со своим мужчиной. Энна, ты уже давно не моя любовница. Прекрати пугаться, сколько можно, — он постучал указательным пальцем по моему лбу и засмеялся. — Ладно, уговорил, — я покраснела. Ну, а какого черта меня стыдить? — Нам есть о чем поговорить, дорогая Энна. И — да, тебе уже родители весь телефон оборвали. — Блиин! Они же меня ждут! Наберу! — Я оставила поцелуй на его щеке и выбежала с кабинета.