***
Ручка его не помашет тебе «привет», И его глазки не откроются ярко-жёлтому солнцу, И не услышит никто его первый смех, И не увидит человек, как он тепло улыбнётся Не был на земле, но его уже небо ждёт! Он, к сожалению, вовсе и не рождён И никто из них даже нервно не скован. Прощайте — его первое слово. © Johnyboy — Нерождённый
Тао смотрит на девушку из-за угла. Бела приобнимает себя за плечи, пытаясь отстраниться от холода больничного коридора, или, возможно, чтобы унять внутреннюю дрожь. Юноша не собирается её останавливать, что-то просить, уговаривать, нет. Надоело. Приоткрывается дверь, и медсестра, зовет Бель. Вздрогнув, девушка поднимается с диванчика, и погладив живот, заходит в кабинет. Тао опустевшим взглядом провожает хрупкую фигуру. Через каких-то пятнадцать минут, он чувствует тупую боль в висках, и хватается за стену, чтобы не упасть. Ощущение, словно раскаленные щипцы вырывают часть мозга, привычны. Знание будущего, всегда требовало своей оплаты. Вот и сейчас, когда менялся сценарий будущего, теперь уже ненужный вариант, удалялся особо болезненно. Щелк. Исчезает воспоминания, когда Бель сообщает радостную новость, и Хранители Силы поздравляют свою подругу. Щелк. И теперь, нет и воспоминаний праздника, что закатили по этому случаю. Следующие кадры исчезают с такой скоростью, что юноша падает на пол, опираясь и локтями, и коленками, и головой о холодный больничный кафель. Последний кадр, будто насмехаясь над состоянием парня, прокручивается мучительно медленно. «Бель лежит на кровати, бледная и изнеможенная. Ее темные волосы разметались по подушке, но живые, светящиеся счастьем глаза, жадно следят за медсестрой, что держит в руках маленький сверток. БОльшая часть Хранителей, отступившая к стенам, так же любопытно наблюдают за происходящим. Юноша сидящий у кровати, и держащий Бель за руку, почти не дышит. Медсестра оглядывая всех присутствующих, улыбается, и кладет сверток рядом с девушкой. — Поздравляю, у вас прекрасный и здоровый сынок, — доброжелательно говорит женщина. — Ура! — Поздравляю! — Как назовешь?! — слышаться с разных сторон. Медсестра лишь цыкает на шумных посетителей, прося не шуметь и не пугать малыша. И с радостью смотрит на родителей. У этого малыша впереди счастливое детство, с такими то родителями и их друзьями. — У…, — на выдохе говорит новоиспеченный папа, — У меня сын… — и из его глаз текут слезы счастья, он склоняется к ладошке своей любимой, и что-то невнятно бурча, целует девичьи пальцы…» Тао хватает воздух. Боль отступает. На ее место, словно бальзамом на рану, накладываются новые события будущего. И там, Бель больше никогда не сможет иметь детей. Девушка выходит из кабинета врача, зябко дрожа и кутаясь в тонкую кофту. Ее глаза пусты и безжизненны, внутри неё будто что-то оборвалось. Она еще не знает, что это чувство — навсегда…