Скажи мне это

Солнечные блики плясали на обоях, отражаясь от зеркал выезжающих со двора машин. Раннее утро, но многие уже спешат на работу. Значит, мне тоже стоит вставать и собираться домой, ведь брату скоро пора уезжать. Сегодняшний день чем-то неуловимо отличался от любого другого прожитого мною дня. Вчера Кирилл попросил меня остаться друзьями, и, пока не утихнет горечь от такого неожиданного расставания, я вряд ли смогу быть таким же открытым, как и раньше. Мне не хотелось жалеть себя, ведь в мире много людей, которые страдают гораздо больше, но ощущение одиночества так прочно въелось в мою жизнь, что это начинало вызывать отвращение. С каких пор я стал таким нытиком? Вскочив с жесткого кухонного дивана, я направился в ванную. На батарее была заботливо развешена моя одежда — думаю, вряд ли Юля приложила к этому руку. Я быстро оделся и сполоснул лицо прохладной водой, намереваясь уйти, как только брат проснется. Возможно, стоит приготовить ему завтрак, или хотя бы кофе. Вспомнив случай со сгущенкой, я смущенно ухмыльнулся. Надеюсь, сегодняшнее утро обойдется без эксцессов, иначе эта бесноватая меня действительно придушит. Однако совсем без сюрпризов утро не обошлось. Когда я вышел из ванной, на кухне обнаружился уже проснувшийся Егор, а на столе уже стояли две чашки с кофе. Я молча сел напротив брата и немигающим взглядом уставился на связку ключей, лежащую между нами. — Влад, это запасные ключи от этой квартиры, — не дожидаясь моих вопросов, проговорил он. — Пусть они будут у тебя, и, если что — воспользуйся ими. — Что значит — если что? — проворчал я. — Ну, вдруг ты, как вчера, вляпаешься в какую-то непонятную ситуацию. Может, и пригодятся когда-нибудь. Будет хоть где переночевать, даже если нас дома не будет. — Обычно я не вляпываюсь в дерьмовые ситуации, братец, так что надобности в них не вижу, — я отодвинул ключи в сторону. — А еще ты обычно откровенен со своим братом, — сверкнув глазами, Егор плотно сжал губы. Судя по его лицу, он был зол. — Ага, — легко согласился я, понимая, что его задело мое нежелание рассказывать о причине моего вчерашнего состояния. Ну, в самом деле, хватит ему быть моей нянькой и жилеткой в одном лице. У него теперь своя жизнь. Егор молча подтолкнул связку ключей мне, и уставился в кружку с кофе. На лице застыло преувеличено безразличное выражение, и я засомневался в своем решении ничего ему не рассказывать. Но тут за спиной щелкнула дверь ванной, и я вскочил с места. — Ладно, черт с тобой, я возьму их, но не думай, что я хоть раз ими воспользуюсь. Спасибо за то, что разрешил переночевать. — Ты же знаешь, что всегда можешь положиться на меня? — Конечно же, братец, — похоже, что я разучился искренне улыбаться, и теперь кривая ухмылка — единственное, на что я способен. Выскочив из подъезда, я тяжело вздохнул. Направляясь к остановке, я думал о том, как отреагируют мои родители на новость о прекращении отношений с Кириллом. Обрадуются? Расстроятся? Да какая кому разница?! Суть в том, что среди них всех я единственный, кто совершенно не понимает, что происходит в этой чертовой жизни! Я был крайне раздражен. Внезапно мне подумалось, что обычно я на лето находил себе подработку, и во время каникул был занят. А в этом году я совершенно расслабился, забил на пару предложений работы, и полностью посвятил свое свободное время самоанализу и размышлениям. Самое обидное, что толку с такого времяпровождения было ноль. Стоя посреди тротуара, обтекаемый с обеих сторон людьми, спешащими по своим делам, я ощущал, как в душе поднимается злость. А чего это, собственно, я парюсь? Почему бы не жить одним днем? Внезапно мне стало легко. Я рассмеялся, как обычно, не обращая внимания на косящихся на меня людей, и решил последние недели каникул прожить в свое удовольствие, не заморачиваясь на тему отношений и всего прочего. Разрешил себе побыть конченым эгоистом и распиздяем, забив на все остальное. Развернувшись, я направился в противоположную сторону. В нескольких кварталах отсюда был парк развлечений, в котором недавно открыли аквазону. Горки всякие, бассейны. Будет весело. Заскочив по дороге в торговый центр, я купил себе плавки, полотенце и небольшой рюкзак. Позвонив родителям, я сказал, что собираюсь на пару дней пропасть из дома, и чтобы они по этому поводу не переживали. Отец рассмеялся, проворчав что-то про молодость, ночные свидания и отсутствующий здравый смысл. — Ну, всегда в свободное время я деньги зарабатывал, пришло время их тратить, — рассмеялся я в ответ, и отец был со мной полностью согласен. Выключив мобильник, я закинул его в рюкзак и, сгорая от нетерпения, рванул в аквапарк. Десять минут в очереди, пять в душе — и вот я, стоя босиком и в одних плавках, озираюсь по сторонам. Вокруг — толпы народа, несмотря на то, что рабочий день в самом разгаре. Оглядевшись, я заприметил того, кого искал. Парнишка моего возраста, симпатичный, а безмятежная улыбка — как у меня самого. Даже на фоне радостно визжащих детей и наслаждающихся отпуском людей мы выглядели как два беспечных долдона. Подойдя к парню, я с улыбкой схватил его за руку и утащил на ближайшую горку. Знакомились мы уже стоя в очереди. Его звали Сергей, и он тоже был настроен просто наслаждаться жизнью. Темы для разговора находились сами собой, насчет приличий мы не сильно заморачивались, так что несколько часов в парке мы просто дурачились, как сумасшедшие. К вечеру мы совершенно выдохлись и еле выползли из бассейна, но я предложил рейд по барам. Мое предложение было принято с энтузиазмом, и уже час спустя мы накачивались мартини в каком-то караоке. Еще пару часов — и в следующем баре мы с хохотом спорим с барменом на тему музыкальных предпочтений. Часа в три ночи он затащил меня в знакомый нам обоим гей-клуб, и мы, усевшись в самом дальнем углу, до утра травили друг другу байки из своей жизни. Часов в пять мы, основательно пьяные, выползли из клуба и распрощались, обменявшись номерами. Я сел в пустой троллейбус и уснул, очнувшись только тогда, когда салон начал потихоньку заполняться людьми, и я понял, что поехал уже по второму кругу. Почему-то это меня рассмешило, и я почувствовал себя настоящим бомжом. Я был в восторге. Делал, что хотел, и плевал на все. Повинуясь импульсу, я пересел на другой троллейбус, и, выйдя на железнодорожном вокзале, с аппетитом съел истекающий жиром беляш и уснул на сиденье в зале ожидания. Проснулся я с затекшей спиной, но в отличном расположении духа, что давненько со мной не случалось. Вокруг сновали люди, и никто не обращал на меня внимания. Голова немного гудела с похмелья, так что я направился домой, чтобы переодеться, а затем снова позвонил своему новому знакомому, который уже тоже был готов продолжать наш загул. Так пролетела неделя. С Сергеем мы сдружились, и, кроме хорошей веселой компании, нам друг от друга больше ничего не надо было. Домой я приходил под утро, заваливался в кровать, спал несколько часов, после чего переодевался и снова уходил гулять. Родители меня не трогали, ни Егор, ни Кирилл не звонили, так что мы продолжали свое буйное веселье вдвоем. Сегодня вечером мы снова сидели в клубе, но идти на танцпол пока у меня не было никакого желания, поэтому мы просто зависли в баре, и я, как обычно, подсел на алкоголь. Без всяких видимых на то причин настроение мое снова стало ухудшаться, так что сегодня Сергей пытался меня вовсю растормошить, таская за щеки и дергая за уши. Нам всегда было плевать на реакции окружающих, поэтому, когда я увидел шокированные глаза какого-то парня, замершего в метре от меня и с диким взглядом уставившимся на то, как Сергей меня пытается щекотать, я сначала показал язык этому любопытному, и только потом до моего затуманенного алкоголем мозга дошло, что это был брат. Мой, черт побери, брат. — Влад, что происходит? — обалдевшим тоном произнес Егор. — Вот это встреча, — расхохотался я, совершенно не ожидая его тут увидеть. Город большой, почему ему захотелось прийти именно сюда?! — Что ты тут делаешь? — продолжал наседать он, недовольно глядя на моего спутника, который с любопытством на него смотрел. — Сергей, это мой брат, Егор. Егор, это мой друг, Сергей, мы с ним познакомились недавно в аквапарке, а тут мы пьем, как видишь. Они молча пожали друг другу руки, и теперь за стойкой мы пили вместе. Но атмосфера мне категорически не нравилась. Сергей вел себя, как обычно, шутил и смеялся, а вот брат был холоден и раздражен. Не очень люблю видеть его в таком состоянии, поэтому, когда Сергей пошел в туалет, я наклонился ближе и решился спросить: — Что с тобой происходит? Егор удивленно моргнул и неуверенно улыбнулся. — Прости, я, наверное, просто задумался. — Охохо, — неверяще протянул я, скептически глядя на него. — Ну ладно, ладно, я соврал. Ты хочешь слышать правду? Я молча ждал. — Меня раздражает этот Сергей. Я не хочу видеть его рядом с тобой, — брат смотрел на меня тяжелым взглядом. — Откуда он взялся?  — Я же сказал — новый знакомый. — Интересно. А где Кирилл? Снова это имя. Почему брата всегда так интересовали наши отношения? — Понятия не имею, — отрезал я. Вернувшийся Сергей хлопнул меня по плечу. — Влад, слушай, я тут с друзьями столкнулся, они прямо сейчас собираются на ночную вечеринку в аквапарке, зовут меня. Я сказал, что тут не один, и они приглашают нас вдвоем. Поехали? — О, нет, сегодня точно нет, поезжай один, — я замотал головой. — С моим настроением я точно не гуляка. Посижу спокойно с братом. А как-нибудь в другой раз — с удовольствием. — Ну, хорошо, тогда созвонимся потом? Береги себя! — он рассмеялся и растрепал мне волосы. — Давай, еще увидимся. Кивнув на прощание Егору, Сергей скрылся в толпе, а я задумчиво уставился на брата. Он был все таким же хмурым и раздраженным, и я не вытерпел. — В конце концов, ты расскажешь мне, что с тобой происходит? — Ну, уж точно не здесь, — криво ухмыльнулся он. — Хочешь, поехали ко мне, я не хочу тут оставаться. Пить можно и у меня продолжить. — Спрашиваешь, — я поднялся. — Конечно же, поехали. Такси вызывать? — На улице словим, — безразлично ответил брат, и теперь пришла моя очередь хмуриться. Ненавижу, когда он в таком настроении. Через полчаса мы уже входили в его квартиру. За это время не было произнесено ни слова. Меня жутко это напрягало, и, как только за мной захлопнулась входная дверь, я взорвался. — Да какого хрена с тобой происходит?! — Что будешь пить? — разувшись, брат направился на кухню, словно не слыша меня. — У меня есть виски, есть ром. Водка, вино, шампанское… — Егор! — я повысил голос, замерев на пороге кухни. — Наливай, что хочешь, но… — Значит, виски, — протянул брат, доставая низкие широкие стаканы. — Правда, когда Юля вернется, будет в бешенстве, она не любит, когда я пью… Не важно. Я злился. Когда брат начинал так уперто себя вести, мне хотелось его треснуть. С другой стороны, он всегда был предельно искренним и открытым, а теперь я его не узнавал. Что эта девка с ним сделала?! Я подождал, пока брат накроет на стол. Лимон, сыр, бутерброды с красной рыбой. Слишком изысканно, и слишком долго. Ждать становилось все труднее. Я начинал потихоньку паниковать. Так молчат, когда бояться сообщать страшные новости. Про смерти, болезни… Я покрылся холодным потом. Неужели с ним что-то случилось?! Брат налил виски в стаканы, и стал в стороне, прислонившись спиной к холодильнику. Немного помолчав, он тихо произнес: — Влад, я давно хотел тебе сказать… Я… — он закрыл лицо ладонью. — Я болен. Я неизлечимо болен. Я сжал руку в кулак. Хотелось кричать и громить все, что попадется под руки. Пальцы дрожали, в горле пересохло. Мне плевать на излечимость или не излечимость, я не позволю ему умереть! Я буду бороться за его жизнь. Что бы там ни было, я всегда буду рядом с ним. И тут Егор расхохотался. Он смеялся, и не мог остановиться. В уголках глаз выступили слезы, и он вытирал их руками. У него истерика? Никогда не слышал у него такого смеха. Жестокого, злого, разочарованного. Чужого. — Я тебя разыграл. Я и вправду давно кое-что собираюсь тебе рассказать, но у тебя было такое лицо, словно я собираюсь умереть у тебя на руках. Прости, не удержался. Сука. За что мне это? Вскочив, я схватил его за воротник рубашки и, притянув к себе, прошипел: — Знаешь, таким не шутят, идиот. Ты совсем рехнулся? — Кто знает, — брат грустно улыбнулся и накрыл мои пальцы ладонью. — Мне кажется, я давно сошел с ума. — Так может, мне тебе по голове настучать, чтобы в твоей долбанутой черепушке все стало на свои места?! — я был в ярости. Зачем он так со мной? Что он так боится мне сказать, что даже слова про собственную смертельную болезнь для него — смешная шутка?! — Я сделал Юле предложение, — тихо произнес Егор. Я оцепенел. Я ослышался, правда же? — Очередной розыгрыш? — уточнил я помертвевшими губами. — Нет. — Ты шутишь. — Нет. Пальцы разжались, выпустив смятую рубашку из захвата. Отойдя от брата, я опустился за стол, поднял стакан с виски, и большими глотками осушил налитое, не глядя схватил кусок лимона и целиком запихнул его в рот. Алкоголь обжег гортань, а глазах щипало, но я старательно жевал лимон, морщась от ощущений. Сука, блядь, ебаный нахуй! Приличных мыслей в голове не оставалось. А как еще я мог воспринимать эту ситуацию?! — Влад? — брат с тревогой наблюдал за сменой выражений на моем лице. — Добавь, — невнятно пробормотал я, толкая по столу в его сторону пустой стакан. Он молча подчинился. Закрыв бутылку, сел напротив. Я махом опрокинул в себя и эту порцию, снова закусывая лимоном. Пару минут еще приходил в себя, после чего поднял на Егора глаза. Судя по его выражению лица, ничего хорошего он в них не узрел. Ну, простите, я вам не первоклассная актриса. Я еще только учусь. У меня еще есть время научиться фальшиво улыбаться. — Поздравляю. — Ага. Спасибо. Тишина. Мы изучали друг друга, и в глазах брата я видел, что он не все мне говорит. Что он от меня скрывает? — Нет, правда, круто. Только теперь начнется морока с подготовкой к свадьбе, или вы пока не будете расписываться? — я честно пытался проявить интерес, и вполне в этом преуспел, потому что брат, кажется, немного расслабился. — Да нет, сразу будем свадьбу делать. Ничего сногсшибательного не планируем, десять-пятнадцать человек, торжественная роспись, прогулка, ужин в ресторане. — Когда? — почему же мне так тяжело притворяться? — 13 сентября. Мы уже и заявление подали. Я снова оцепенел. Все происходит слишком быстро. Я не был к этому готов. Зачем он так торопится? Неужели он любит эту стерву настолько сильно? — Все в порядке? — Егор заглядывал мне в глаза. — Да, просто… очень неожиданно. — Я родителям еще на прошлой неделе сказал, — с укором проговорил он. — Это только тебя сутками дома нету. — Развлекаюсь, как видишь. Каникулы, молодость. Зато у тебя сейчас будет хлопот выше крыши. До меня донесся тихий щелчок входной двери. Юля пришла, значит. Не хочу ее видеть. — Да нет, это вот у Юли больше проблем, — рассмеялся брат, наполняя опустевшие стаканы. — Платье выбрать, туфли к фате подобрать, со свидетельницей определиться… — А тебя это не касается? — я невесело усмехнулся. — Костюм с рубашкой — это просто, галстук, туфли — и все. Юля собирается все выбирать сама, так что пусть развлекается, денег у меня хватает. А кандидатура для свидетеля у меня одна, - он, улыбаясь, пихнул меня в плечо кулаком. — Неужели ты думал, что я захочу видеть своим свидетелем кого-то, кроме тебя? Я резко отдернулся. — Нет. Я отказываюсь. Это выше моих сил — давать таким образом свое согласие на этот брак. Никогда. Брат вспыхнул. Сверкнув глазами, он зло ударил по столу ладонью. — А мне никто другой нахрен не сдался! Если ты отказываешься, то и свадьбу я делать не собираюсь! Позади меня раздался грохот разбивающейся посуды. Одновременно повернув голову, мы увидели в дверях кухни Юлю. Она была бледна, губы плотно сомкнуты, а в глазах плескалась неприкрытая ненависть. На полу под ее ногами валялась разбитая ваза, до этого стоявшая на полке, видимо, в припадке ярости эта психованная швырнула ее об пол. Развернувшись, девушка выскочила в коридор, а спустя десяток секунд до меня долетел звук ее голоса. По видимому, она с кем-то говорила по телефону. Брат хмыкнул. Он уже был немного пьян, и сейчас задумчиво щурился, глядя на осколки. — Я же говорил, она взбесится, когда увидит, что я пью, — пробормотал он себе под нос. Но, словно опомнившись, перевел взгляд на меня. — Почему ты отказываешься? Тебе ничего не надо будет делать. Просто постоишь рядом во время церемонии, поставишь подпись, а потом весь вечер вы с Кириллом будете предоставлены сами себе. Большего я от тебя не требую. — Нет, не будем, — я скрипнул зубами, поднимаясь с места. Я сегодня выпил достаточно, и теперь говорил все, что было в голове. — Неделю назад я расстался с Кириллом. Поэтому его в любом случае на свадьбе не будет. И убедительно тебя прошу, не вынуждай меня отказывать тебе снова. Мое решение не изменится. — Что значит — расстался? — очередной раз пропуская мои слова мимо ушей, Егор ошеломленно смотрел на меня. — Ты серьезно? — Мне не веришь — позвони ему, спроси, — зло бросил я брату, выходя в коридор и начиная обуваться. — Значит, ты теперь встречаешься с Сергеем?! Нового дружка подцепил?! — он навис надо мной. — Спасибо за такое мнение обо мне. Я сжимал в руках свою ветровку, собираясь уйти, но брат схватил меня за руку, удерживая. В комнате за закрытыми дверями Юля продолжала говорить по телефону. Голова начала раскалываться. Столько много всего навалилось разом, и теперь все смешалось в одну кучу — мысли про свадьбу, воспоминания про теплую дружбу с братом, наша с ним теперешняя ссора, и на заднем фоне Юлин шепот. Почему-то я не мог заставить себя не слушать ее голос. «Ненавижу… Бесит… Сегодня же! … Мне надоело терпеть!». Очевидно, очередной подружке жалуется на меня, на ненавистного гея, пришедшего в ее квартиру. А что она собирается делать сегодня? Может, решила поставить брату ультиматум — она или я? Раньше я бы ни секунды не сомневался, что при таком условии он бы выбрал меня. А теперь он так изменился, что я уже ни в чем не был уверен. Я несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. — Прости меня, пожалуйста, — глухо произнес брат, притягивая меня к себе. — Я не имел права такое говорить. Я не хотел тебя оскорблять. Просто… — Что — просто? — я попытался вырваться из его рук. — Просто это болезненная для меня тема, — он сжал меня крепче, а я разозлился еще сильнее. Голоса Юли уже не было слышно, но зато в комнате включился телевизор. Отлично. Я не хотел, чтобы она слышала эту ссору. — Значит, ты все же никогда не был со мной откровенен до конца, — прошипев это, я оттолкнул его от себя. — Тебя все же напрягает, что твой брат – гей. Ты… мог бы быть честным и сказать всю правду сразу. Зачем ты меня обманывал? — голос сорвался. — Я верил тебе! — Я не это имел в виду! — вспыхнул Егор. — Ты совершенно не понимаешь, что со мной происходит на самом деле! — Отлично, — холодно проговорил я. — Я тебя столько раз спрашивал о твоих мыслях по этому поводу, а ты, значит, так никогда мне правду и не сказал. Сердце тяжело бухало в груди. Обожаемый брат, которым я всегда восхищался, который всегда был для меня примером — никогда не был со мной искренен. Что это, как не предательство? — Влад, подожди, — он снова схватил меня за руку, удерживая, но я с усилием вырвал ее из ледяных пальцев, от которых, несомненно, на теле останутся синяки. — Я доверял тебе, — произнес я почти шепотом. – Но, по-видимому, это в прошлом. Развернувшись, я хлопнул дверью, оставляя за своей спиной очередную часть жизни. Сбегая по лестнице, я желал только одного — чтобы это щемящее чувство обиды перестало терзать меня, чтобы эта новая боль утихла. Я хотел бы стать бесчувственным и безразличным, но невозможно было закрыть глаза на то, что все мои отношения с братом с первого до последнего слова могли быть ложью. Я был честен — а что сделал он? Если его так задевало, что я гей и что я завел серьезные отношения, то почему он молчал? Хотя… Сейчас я поступаю точно так же, молча скрывая свое настоящее мнение насчет отношений Егора и Юли. Только вот я делаю это из-за любви к брату, потому что хочу, чтобы он был счастлив. А почему молчал он? Остановившись посреди безлюдного тротуара, я обернулся назад и стал искать глазами окна их квартиры. Почему я так распсиховался? Наверное, из нас обоих лишь я — настоящий идиот. Почему я не выслушал его спокойно? Чертов алкоголь, затуманивший мою голову. Я должен извиниться перед братом и поговорить с ним еще раз. Я лихорадочно соображал, что лучше — позвонить по телефону, вернуться и извиниться лично, или дать нам обоим время остыть? Но сделав два шага по направлению к его подъезду, я остановился. Путь мне преградили трое парней угрожающего вида. Один, совершенно лысый, вышел вперед и цыкнул: — Вроде похож. Тебя Владом звать? — Ну и? — угрюмо бросил я. Похоже, я и проблемы — неразлучные друзья. И что теперь? — Вот ты и попался, заднеприводной, — глумливо расхохотался этот мудак, и остальные вторили ему прокуренными голосами. — Готовься к боли, урод. Сплюнув на асфальт, он направился ко мне, вынув из кармана руку с надетым на нем кастетом. Его дружки окружили меня с обеих сторон, но я был готов сопротивляться. Пусть они не думают, что я сдамся так вот запросто. На дороге позади меня раздался скрип тормозов и топот бегущих ног. Краем глаза я увидел, что справа на меня уже летит кулак и поставил блок, но в этот же момент со спины мне на голову накинули мешок и затянули его. Сразу же стало тяжело дышать, и несколько человек повалили меня на спину. Ударившись головой об асфальт, я ощутил несколько ударов в живот и по ребрам, выбивающих воздух из легких. Внутренности скрутило от раздирающей боли, но я не мог даже вдохнуть. — В машину его, — расхохотался бритый. Его голос долетал до меня словно через вату, искажаясь и становясь зловещее. — Веселенькая ночка нам предстоит. Меня грубо подняли и швырнули на пол в кузов микроавтобуса. Ударившись головой о какой-то металлический ящик, я потерял сознание и провалился в черную темноту, дарящую избавление от боли.