в некотором царстве

Был Хайне лицом бледен, не богат, не беден, волосами белый, да стрелок умелый. Сколько себя помнил, жил он один, но грустить по этому поводу и не думал, ибо другой жизни не ведал. Услышал стрелец царский указ и отправился во леса на охоту. Стоит солнце в зените, идет Хайне по лесу, пистолетами поигрывает, заплечная сума полная настолько, что аж спину ломит. «Ну, все, - думает. – Последний выстрел и домой.» И как назло попряталась живность лесная, нет вокруг ни зверушки, ни пичужки мелкой. Не по грибам же стрелять, в конце концов! Но Хайне – парень упорный, сказал что-то – так и сделает, сколько б промудохаться ни пришлось. Так и бродил по лесу до самого вечера, искал, кого б пристрелить. Наконец, видит, сидит на дереве горлица. Обрадовался Хайне, ухмыльнулся да и бахнул из пистолета. Камнем рухнула птица с ветки. Бросился к ней Хайне аки пес цепной, аки зверь лесной. Глядь, а и не птица вовсе под деревом лежит. «То ли черти за нос водят, то ли зрение подводит, - подумал Хайне и протер глаза. – Птицу сбил с густых ветвей, а под елкой – человек!» Человек под елкой заворочался и застонал. Хайне осторожно поинтересовался. - Кто ты, чудо лесное? В ответ послышался отборный мат. Долго стрелец приходил в себя после всего, что пришлось ему выслушать. По крайней мере, стало ясно, что человеческим языком его добыча говорить умеет. Да и пол тоже определился. Наконец, оба успокоились и посмотрели друг на друга. Немного поколебавшись, Хайне повторил вопрос. Рыжий незнакомец вздохнул и приподнялся на локтях. - Приветствую тебя, славный охотник. Я – дитя волшебного лесного народа. По давней традиции нашего племени обратился я в птицу, чтобы найти свою судьбу. Ты сумел меня подстрелить, так что теперь неси меня домой, суженый мой, буду я тебе верным и любящим супругом, - с этими словами он откинулся на спину и протянул руки к Хайне. Тот заметно заволновался. - А можно как-то без этого обойтись? - Нет, - отрезал незнакомец, - Это наша судьба. - Но ты, в некотором роде, парень, - Хайне еще раз оглядел свою добычу и вздохнул. - О, это вообще веселая история, - усмехнулся в перспективе верный и любящий супруг, небрежно расчесывая пальцами длинную челку. – Маман моя, вместо того, чтоб найти себе человека, замутила с местным лешим. Его порода оказалась сильней, потому и родились не девчонки, как обычно, а мы с братом. А теперь неси меня домой, иначе ты из этого леса все равно не выйдешь, уж батя-то позаботится. Хайне всегда подозревал, что судьба у него незавидная. В который раз окинув взглядом парня на полголовы выше него, стрелец с сомнением уточнил. - А ты не можешь хотя бы превратиться обратно в птицу? - Оххх, молодежь, - горестно воскликнул парень. – Ты мне, между прочим, задницу подстрелил, я ж не жалуюсь, - кое-как поднявшись, он повис у Хайне на шее, но уже через секунду отпустил, с интересом оглядываясь. – Для охотника неплохо. Кстати, меня Бадо зовут. - Ага. Я Хайне, - по инерции пробормотал стрелец, вдруг оказавшись у себя дома. Бадо уже копался у него в шкафу, подозрительно принюхиваясь. - Что ж ты, Хайне, курева в доме не держишь? – посетовал он, выудив из ящика аптечку, и, нимало не смущаясь, спустил штаны. – Я ж там на ветке неделю, почитай, безвылазно просидел, табак еще в первый день кончился. И тут такая подстава! – Бадо закончил промывать рану, отхлебнул спирта из бутылочки, поморщился и надел штаны. Потом протянул Хайне пулю. – Держи, на память. Кусочек металла приземлился в послушно протянутую руку залипшего Хайне. - Напрасно ты так отмораживаешься, дорогой, - проворковал Бадо, приобнимая его за плечи. – Жена из меня просто охуенная, вот увидишь. Примерно тут Хайне и упал в обморок.