R A V E N

Матово-черный BMW с открытым верхом несся по пустынному шоссе на предельной скорости. Пустыня располагала ко всякого рода безумствам, в особенности, если за рулем сидел Сага, обожающий скоростное передвижение. Пейзаж, и так не сильно отличающийся разнообразием, сливался в одну сплошную коричнево-серую полосу, солнце слепило и жарило, ветер был обжигающе горячим. Но ребятам нравилось. Громко, бешено играла веселая музыка, все подпевали, двигались в такт и смеялись. Ривер пыталась танцевать, но ее откровенно сносило, на сиденьях сзади сидели трое, вместо положенных двоих, а потому она все время падала на кого-нибудь из своих друзей. Джиро громко ржала над друзьями и позволяла себе курить, Фиджи слегка улыбался, начиная выглядеть не таким уж засранцем хоть ненадолго. Спонтанная идея съездить в Вегас пришлась ему по нраву, азартные игры были полностью его стихией. Сага тихо строил планы по поиску развлечений в городе без правил, а Пауле мечтала о разгульных вечеринках. В последнее время они все сильно устали, выдохлись на заданиях, сказалось нервное напряжение, так что идею развеяться таким вот немудреным способом на ура восприняли все, кроме разве что Арианы, она не подходила ни по возрасту, ни по состоянию. Шумные сборища девушка не любила, так что ушла на задание с неожиданно предложившим такое Берджем. Ему пригодился сильный туманник, и Мипало ухватилась за шанс откреститься от «семейного» отпуска. По дороге из Лос-Анджелеса они успели вляпаться в неприятности, и уходить от погони, изображать из себя мирных, ну, относительно мирных обывателей было весело, не убивать преследователей, а гоняться предложил Сарада, но в итоге всем понравилось. - Двигайся, Сага! – пыталась перекричать ветер Пауле. - Обязательно, – хмыкнул парень, прибавляя скорость. Джиро заливисто расхохоталась и хлопнула Орихару по плечу, перекинувшись через сидение. - Смотри! – она указала пальцем в небо, в котором виднелась черная точка. - Еши уже закончил и на подлете. Он захочет занять водительское место. Пауле перекинулась с другой стороны и поцеловала Сагу в щеку. - Двигайся, а то он сядет прямо на тебя! – Орихара вдавил педаль газа в пол, набирая скорость еще больше. - Не надейся, догонит! Тсуна и правда быстро поравнялся с машиной и спикировал прямо на водительское кресло, тут же взявшись за руль, выравнивая. Сага еле успел перескочить на соседнее сидение. На губах шатена играла шальная улыбка, он сделал музыку громче и начал подпевать. В Лас-Вегасе, городе порока и казино, проституции и маскарадов, ребята не нашли для себя ничего особо нового, но попытались расслабиться. Савада переживал по поводу мафиози в городе и даже высказал свое опасение, ведь Вегас просто рассадник мафии. Друзья же отмахнулись. Ну какое дело мафиози того региона до наемников из центра США? А Тсуна нервничал: его легко могли узнать. Волосы отрастил, вырос, изменился весь и в целом, но так ли это много для того, чтобы не узнать прогремевшего на весь преступный мир наследника сильнейшей и известнейшей Вонголы? Вывод был один: поменьше вляпываться. Его уже давно не должны искать, и уж точно не в штате Невада. Остановились ребята в крутом пятизвёздочном отеле, сняв огромный номер на десять комнат, по размеру уступавший их квартире всего в половину, что говорило о многом. Ходить друг за другом они не собирались, так что выспавшись и отъевшись с дороги, расползлись к ночи кто куда. Все вместе они впервые собрались только через несколько дней, Еши с Ривер долго крутились перед зеркалом в бутике, разглядывая и выбирая свои наряды, доводя привыкших вроде бы ко всему консультантов до припадка. Они оббегали пол города и уж точно все известные бутики, пока наконец Пауле не отодвинула шторку, выходя к другу в сногсшибательном черном платье в пол. Без выреза, практически под горло, без рукавов, но с ошеломительными треугольными разрезами под грудью, что делало наряд со спины похожим на топ с длинной, струящейся свободной юбкой. На безупречной фигуре девушки платье сидело как влитое и не давало отвести взгляд. Довершали образ босоножки на шпильке. - Шея длинная, мне можно и без выреза, - критично смотрела на себя в зеркало девушка. Савада отвис, моргнул пару раз и улыбнулся. Он привык к этой девушке, с которой их связывало все, что только можно, и со временем перестал обращать внимание, какая она красивая, со своими белыми волосами в удлиненном каре, длинными ногами и тонкой улыбкой. На Тсунаеши были черные замшевые ботинки и коричневые брюки с отворотом. Без носков, Ривер считала голые лодыжки друга невероятно сексуальными, и в черной рубашке с закатанными рукавами. Блондинка подошла к Саваде, отогнав этим консультанта, и сама завязала черный тонкий галстук. На каблуках девушка становилась выше друга, и это позволяло ей ехидно хихикать над ним. Волосы Савады были забраны в низкий хвост резинкой с черными камнями и струились жидким пламенем по спине. С остальными они договорились встретиться ближе к ночи. А после всем вместе отправиться в самое большое и известное казино Вегаса, где сегодня обещали какую-то фееричную программу. Кого попало туда не пускали, а потому выглядеть приходилось соответствуя статусу, а это, в силу профессии, ребята умели. На Саге красовался белый костюм с длинным пиджаком и голубой рубашкой. На шее вместо галстука шарф, этакий богатый сын дипломата. Фиджиральд куда больше походил на известную модель. Высокий, в современном варианте классического вечернего костюма, с белой рубашкой и бриллиантовыми запонками. Волосы он собрал в излюбленный рыбий хвост от самого верха, что привлекало к нему очень много внимания. Утонченный и величественный, он первым делом протянул руку Пауле. - Такая девушка куда лучше будет смотреться со мной, - низким голосом проговорил он. Тсуна не обиделся, он понимал, что несмотря на все изменения, на неординарность, он уступает внешне тем, кому все великолепие дала природа. Таким как Фиджи. Последней к месту сбора пришла Джиро и еще долго хихикала, глядя на вытянувшиеся лица друзей. Как самая старшая, ей полагалось выглядеть прилично, но это же Соджиральд, когда она вообще так делала? Девушка была в облегающих ноги кожаных штанах и тяжелых ботинках с массивным каблуком. Черный топ был, как и у Ривер, под горло, открывал спину и сходился у низа талии шлейфом, стилизованным под крылья у смокинга. Но все это не вызывало никакого удивления, а вот на шее у девушки висело множество тонких цепочек разной длины, в таком количестве, что закономерным был вопрос, как она до сих пор не свалилась под их тяжестью? - Не смотрите на меня так, - с равнодушием, хмуро глянула на них Джиро. - Думаете, легко подобрать вечерний костюм под дреды? Дружно прыснув и обменявшись любезностями, компания уселась в машину и подняла крышу, спасаясь от жары кондиционерами. По приезде они без труда прошли фейсконтроль, Сага показал пропуска, происхождение которых остались для команды загадкой, и они наконец оказались в карнавале шума, разодетых людей. Повсюду ходили девушки, призванные помочь мужской половине забыть о чувстве меры и ответственности, и охранники в черных костюмах, с каменными лицами. Тсуна огляделся и понял, что они вполне сойдут за компанию богатеньких детишек, наследников на отдыхе, а после ухмыльнулся иронии. За столом играли в покер, с удовольствием участие приняла вся компания, но Ривер быстро вылетела, оставшись в качестве поддержки, ее стезей оставались парные карты. Тсунаеши помнил, с какой легкостью эта милая девушка обчищала оппонентов, а мухлевала похлеще Мукуро. Сага - прекрасный игрок, дипломат, умеющий держать лицо, манипулировать чувствами, обманывать и блефовать, своих позиций не сдавал, держался уверенно. Савада чувствовал ложь и блеф, для него одна из самых сложных игр мира казалась детским лепетом. Джиро же просто считала карты, куда больше она любила двадцать одно, где ее способности могли полностью раскрыться, но именно сейчас покидать друзей ей совсем не хотелось. Она тепло, почти завороженно, смотрела на брата, тот ловко перебирал фишки тончайшим протезом в перчатке. Соджиральд по праву могла гордиться собой. Протез на руке Фиджи, созданный из сплава с помощью пламени, был очень тонким, легким и крепким. Нервная система брата с легкостью срослась с металлом, и операция на мозг прошла без осложнений. В итоге Фиджиральд управлял новой рукой чуть ли не лучше, чем настоящей, длинными тонкими механическими пальцами он с легкостью крошил камень и гнул метал, ломал кости. Бердж обещал, что через год они начнут проект по приживлению кожи, что сделает протез неотличимым от настоящей руки, метал обрастет кожей, появятся ногти. Альберт был уверен, что все получится, а пока Фиджи носил перчатки, элегантность была у него в крови. Фиджи любил карты, даже слишком, вообще любил азартные игры, делал ставки, обчищал подпольные Нью-Йоркские казино. Из-за его репутации беспринципной мрази и человека, который не прощает обид, никто не решался выгонять его или же обманывать в открытую, не смотря на юный возраст. Но и играл он всегда честно, без счета, мухлежа. Фиджиральда интересовала именно игра. А особенно он любил Лас-Вегас, ведь это одно из самых честных мест на земном шаре. В игорном зале не возникает никакого сомнения в том, что здесь царствует рынок. За столом напротив сидела разношерстная компания: мужчина с сигарой, что был не просто похож на киношного мафиози, а еще и являлся им на самом деле, и пара богатых деток, под которых косил и сам Тсунаеши. Подвыпившие ребята азартно сверкали глазами, блондин пил и отпускал тихо шуточки, а его товарищ хмуро реагировал, понимая, что удача не на его стороне. На последнем круге Тсуна слил, уступая место Фиджи, для которого это было важно. Тот не заметил, иначе бы устроил скандал. Вечер проходил весело, немного пьяно, наемники не теряли бдительности, под юбкой Ривер прятала пистолет, браслет, проводящий пламя специально, был пристегнут к ноге, и перестегнуть его было делом пары секунд. А Джиро и вовсе никогда не расставалась с катаной, в повседневной жизни она скрывала оружие артефактом, напитанным туманом Арианы. Савада не расставался с перчатками, но и в случае чего они не особо были ему нужны, его оружие – тело. И это самый главный инструмент. Вокруг все блестело, шумело и смеялось, казалось, залы были переполнены веселящим газом. Проходя мимо танцпола, кто-то дернул Тсуну за руку в сторону подиума, больших трудов ему стоило никак на это не отреагировать, выучка требовала ударить в ответ. Нарушителем спокойствия оказался блондин из-за стола, которому совсем не удавалась игра в покер, невысокий и очень складный парень, которому на вид было лет двадцать, хитро улыбаясь, протянул руку Тсунаеши, словно приглашая на танец. Не сразу сообразив как реагировать, Савада помедлил, а потому вскоре оказался втянут в толпу танцующих людей бесшабашным незнакомцем. Атмосфера и алкоголь в крови не позволяли реагировать на выходки серьезно, и Савада расслабился, получая удовольствие от зажигательной музыки и симпатичного парня, что с каждой секундой, казалось, прижимался все сильнее. Тсуна положил руки блондину на талию, тот закинул свои ему на шею. На лице его играла улыбка, от него пахло дорогим парфюмом и совсем немного алкоголем, но это никак не мешало, Тсунаеши был не лучше. Язык блондина прошелся по приоткрытым губам, игриво сверкнули карие глаза. Похоже парня нисколько не заботили ни люди вокруг, ни то, что их кто-то заметит. Так оно и было, Савада прижал парня к себе сильнее, стискивая талию, проходясь большими пальцами по копчику, и прикусил нагло подставленную нижнюю губу незнакомца. Песня закончилась, быстро сменилась медленным треком. Тсуна отстранился, послав блондину ослепительную улыбку, развернулся и ушел. Поступать подобным образом было не очень красиво, зато чертовски весело. Уже час Савада искал своих куда-то подевавшихся друзей. Они, конечно же, не обязаны были таскаться все вместе, но найти не удавалось ни одного. Телефоны молчали, но это-то как раз удивительным не было. Для экстренной связи есть передатчик Джиро, а мобильники на беззвучном режиме. Разгулявшиеся друзья и паранойя - это не достаточное основание для поднятия тревоги, но предчувствие было нехорошее, что-то подсказывало, что вечер не закончиться на той же радужной ноте, на коей начался. Тсуна петлял по приватным коридорам казино, музыка была тут куда тише, а вот атмосфера напряженней, камеры следили за передвижением, охраны почти не было, но одинаковый вычурный интерьер в бежевых тонах создавал ощущения ловушки. Интуиция привычно тревожила, предсказывая грядущие неприятности. Тсунаеши же с завидным упорством шел ей наперекор. Он не был глупым: знал, что делает, понимал, что, не смотря на опасения, все равно придется идти, осознавал, что у него просто нет выбора. Наконец, он просто встал посередине коридора. Пламя его товарищей, разбушевавшееся, настороженное, было совсем рядом. Но было не только их. - Черт возьми, я так и знал! – негромко в потолок проговорил он. Хмыкнув самому себе и тяжело вздохнув, Тсуна отправился по направлению к слышимым голосам. - Тебе лучше сейчас же заткнуться, щенок! - кричали из-за поворота. С некой обреченностью Савада понял, что ему знаком обладатель этого громкого голоса. Побиться головой о ближайшую стенку захотелось неимоверно. А еще захотелось убежать. Вообще, уйти прямо сейчас, пока его не заметили, было бы самым верным решением, самым логичным. И вместе с тем, Тсуна понимал, что просто не может так поступить, бросить друзей и уйти, только не теперь. - Я бы посоветовала это тебе, – холодным голосом, в своей манере отвечала за Фиджиральда Джиро. Атмосфера явно накалялась, чувствовалось это по всему помещению, воздух был горячим, горячее, чем просто от жаркой погоды. - Господа, давайте оставим оружие, здесь же камеры в конце концов, - успокаивающе говорил Сага, выпуская незаметно для большинства пламя дождя, влияя тем самым на друзей и конфликтеров. - Не заметят ничего камеры, - этот голос, тонкий и сухой, Тсуне был абсолютно незнаком. Но отчетливо почувствовалось пламя тумана. Послышался лязг, Савада без труда представил, как Джиро достает катану, легкий щелчок оповестил о том, что Ривер надоело просто стоять, она возвела курок пистолета. Почувствовав мощь нарастающего пламени неба, яростного и подавляющего, его страшную силу, Савада понял, что не может, ну вот просто никак не может остаться в стороне. Чем бы для него это не закончилось. Он отлип от стены, к которой прижимался, мечтая раствориться или перенестись, подобно Мипало, и вышел из-за угла на свет. Бесстрастная ухмылка привычным клеймом тронула губы, не кстати подумалось, что место этого всего он мог остаться с милым парнем и не встревать в разборки, не сулящие ничего хорошего. - За четыре года ты ничуть не изменился, Занзас, - спокойно и уверенно, как учили. Страх перед давним противником-союзником прошел давным-давно, и более его жажда убийства не смогла бы поставить Тсунаеши на колени. Ни коем образом. - Вайпер, - обратился Савада к туманнику, замотанному в плащ по самое не могу, что был может чуть ниже его самого, - взросление вам к лицу. - Еши? – вопросительно приветствовал Сага, надеясь все же на мирный исход. Свои напряглись, почувствовав настрой друга, воинственно-приветственный, и с интересом уставились на противника, пытаясь вычислить не технику, как минуту назад, а заметить детальки личности. Сарада знал этих людей, а о нем знать было ничего не положено. Они обговорили все это давно, еще в первую неделю жизни Еши в Нью-Йорке. Не задавать вопросов о прошлом. Не пробивать по базам, не спрашивать, не копать. Из-за благодарности за жизнь Саги, ребята приняли ультиматум, прислушались к ноткам просьбы в голосе немного растерянного милого шатена. Совсем мальчишки, с огромными карамельными глазами. Тогда это решение показалось неправильным, непривычным всем, но что было делать? А потом появилось уважение, благодарность уже за свои жизни, ответственность и дружба. И уже из-за этого никто не стал ничего делать, Тсуна ясно дал понять, что исчезнет, если это правило будет нарушено. Удивительным было то, что даже Фиджи не пытался сделать что-то эдакое специально, на зло, хотя ему и хотелось. Оказалось, наемник очень хорошо понимал значение слова "конфиденциальность". Офицерский состав Варии в неполном составе с явным шоком, как на призрака, смотрели на шатена. На вытянувшуюся, подтянутую и патлатую копию мелкого неудачника, что мог поставить всех на место уже в четырнадцать лет, но боялся маленьких собачек. Как друзья ухитрились спровоцировать Варийцев и где, блин, было их чувство самосохранения, для Савады осталось загадкой. - Врооооой… - возмущения или растерянности было в этом, таком знакомом выкрике, больше, Тсуна не знал. Но был почти рад его слышать. - Я тоже рад вас видеть, Скуало-сан, – прикрытые глаза, тихая усмешка. Занзас сощурился и неожиданно расхохотался. Чуть ли не тыкая пальцем при этом в Саваду. Громогласно, широко открывая рот и совершенно неприлично. Только так, как делал он всегда, никого и ничего не стесняясь. - Мелкий мусор, ну ты даешь! Какого вообще черта!? Сказав, что Занзас не изменился за четыре года, Тсунаеши приврал. Волосы у Варийца немного отрасли, черты лица самую малость смягчились, возраст определенно шел брутальному засранцу на пользу. Внутренности обожгло каким-то иррациональным теплом от радости встречи. - Еши, - тихо, почти спокойно спросила Пауле, от чего внутренне Тсуна содрогнулся. - Ты их знаешь? - О, Еши-кууун, - не давая Саваде ответить очевидное, протянул Луссурия, принимая правила игры с новым именем, - по тебе все так скучали! Тебя так долго не было! Ты стал таким красивым! А волосы-то какие! Солнце Варии выскочил вперед и подошел к Тсуне, схапал его в объятия, тот же позволил беспрепятственно себя обнимать. Подвоха не было, интуиция молчала, словно даже одобряла обнимашки с Луссом. - Дай мамочка тебя обнимет, как вырос-то! Еще немного, и я захочу пригласить тебя на свидание, – елейным голосом причитал Вариец. Тсунаеши не выдержал и тихо, даже не нервно, рассмеялся. - Спасибо, Луссурия-сан! Приятно слышать, хоть кто-то заметил. - Эй! - взвилась Ривер, всплеснула руками. - Можно подумать! Веселую перепалку прервал свистящий звук заряда пламенем. Занзас уже наставил на шумных людишек свой излюбленный пистолет. Его царскому величеству не нравилось равнодушие в свою сторону. - Мусор! Ты так и не объяснился! Тсуна повернулся к Занзасу и пронзил его стальным взглядом, вышел вперед, закрывая собой друзей. - Не от того ли, что я ничуть не обязан тебе что-либо объяснять? И кто ты в конце концов такой, чтобы указывать независимым наемникам? - с намеком вторил он. Занзас пронзил Саваду гневным взглядом, ехидно скалясь, рука крепче сжала пистолет. - Ты прошел испытания основателей, нацепил кольцо, а потом съебался. Считаешь, тебе нечего объяснять? - Тебе – нечего, – повторился Тсуна. - Убери оружие, Занзас. Или я достану свое. Пару лет назад такая угроза, даже провокация, вызвала бы ярость у главы Варии, заставила бы ринуться в бой, сжигая все, включая наглеца, на своем пути. Но сейчас, сейчас Занзас видел перед собой не мальчишку-сопляка, с глазами как у лани, а человека, готового отвечать за свои слова. И пускай интуиция у главы независимого отряда была не Вонгольская, кое на что она тоже была способна. Савада спалил бы здание дотла, закрыл бы глаза на конспирацию и последствия, но защитил бы своих друзей. Как и раньше, с той лишь разницей, что сделал бы это быстро и безжалостно, не церемонясь. Не защищаясь, силясь что-то кому-то доказать, а нападая. И этот человек, которого он видел, с легкостью бы выстрелил ему в голову, вздумай тот всерьез причинить вред его товарищам. Он совсем не был похож на того милого нелепого парня, что пропал четыре года назад. Решив, что открытый серьезный конфликт с Тсуной ему не нужен, Занзас хмыкнул, изображая на лице презрение и насмешку от угрозы, но оружие убрал. - Мелкий, - влез Суперби, не став выдавать фамилию, - твои ведь не знают, где ты? Почему ты…? - Скуало! - перебил его Тсунаеши. - А давайте соберемся с вами днем, допустим у вас. И я вам попробую рассказать, что именно случилось. Занзас, тебя это устроит? Вариец смерил Тсунаеши прищуром и издал странный звук, означающий согласие. - Сойдет. Жду тебя завтра в отеле Скайлофтс в шесть. Надеюсь, найдешь. - Ага, мы там же остановились, – проговорил Тсуна уже в спины Варийцам. Из него словно вытянули штифт и ноги подкосились, из груди вырвался вдох облегчения, а вместе с тем нарастало волнение. В том, что до завтра Занзас не позвонит в Вонголу, Тсунаеши был уверен, а вот что делать дальше, совсем не знал. Ривер подошла со спины и приобняла, словно забирая на себя часть волнения друга, ее пугала его дрожь. - Расскажешь, что происходит? Еши, кто были эти люди? - Я знаю, - встрял Сага. - Это же была Вария, правильно, Еши? Известная по всему миру группировка, относящая себя к итальянской мафиозной семье Вонгола. Их еще называют независимым отрядом. - Они сами себя так называют, - согласно кивнул Савада, опуская голову. Молчание затягивалось, вопросов было миллион, но все опасались их задавать. - Послушайте, знаю, что не могу об этом просить, и все же… давайте забудем о том, что случилось, ладно? – Тсунаеши закусил губу, а в голове что-то взрывалось от мыслей, от перспективы сорваться с места и сбежать прямо сейчас, не оглянувшись, от вопроса «что делать теперь с ребятами и Варией?». - Ты можешь, - неожиданно высказался Фиджи, развеивая это марево. – Ты вполне можешь об этом попросить. А мы, как твои друзья и твоя команда, постараемся просьбу выполнить и все сделаем вид, что ничего не было. - Да? – с сарказмом сказала Джиро. - Да, – твердо ответила Ривер. - Все поняли? Это приказ. - Спасибо! – с облегчением выдал Тсуна и тепло посмотрел на свою команду. - А что произошло-то? Как вы Варию спровоцировали? - Кто-то хотел сделать вид, что ничего не было? – с намеком проговорил Фиджи. С надменным видом он прошел мимо Тсуны, хлопнув того по плечу. Не говорить же ему в самом деле, что это он, проходя, ухитрился задеть Занзаса и вместо того, чтобы извиниться, еще и нагрубил, чуть не спровоцировав вооруженный конфликт, навлекая опасность на команду. Да Тсуна же прибьет! Распрощавшись с друзьями, давая им время все обсудить, а себе побыть одному, Савада вернулся к бару. Голова раскалывалась, а хотелось немного пустоты внутри, без вопросов и сомнений. - Водки, - негромко было сказано бармену, но тот услышал. - Выглядишь потерянно, – раздалось почти над ухом. Блондинистый парень похоже так никуда и не ушел. Шоу было в разгаре, у дальнего бара, где они вновь встретились, почти никого не было. Не тихо конечно, но весьма интимно. - Не твое дело, - со смешком ответил шатен. - Знаешь, есть водка, а есть водка, – со странным акцентом проговорил блондин, словно на другом языке. – Они совсем разные. Парень перегнулся через бар, бармен никак не отреагировал, словно такое поведение было в порядке вещей, и достал оттуда бутылку с подписью на русском языке, который только-только начал учить Тсуна, и налил в уже стоявшую перед тем рюмку. Савада не задумываясь выпил залпом, весело хмыкнул, и поцеловал все же доставучего симпатичного парня. - Еши, - представился он приличия ради, пытаясь отдышаться. - Леня, - ответил незнакомец, втягивая Тсунаеши в очередной поцелуй. Бармен вышел из-за стойки и скрылся среди толпы, пускай у него будет перерыв. А Тсуна покорно шел за практически незнакомым человеком в номер отеля, прижимая того к себе и явно передвижению мешая. Ему хотелось, чтобы внутри была лишь пустота, хотелось забыть о неожиданных проблемах, но почему бы ее не заменить страстью? Утро, а может уже и день, началось с зевка и потягиваний. Блондин завозился под боком и уткнулся носом в грудь. Проснулся от движений, но свое отношение к побудке явно показал. Тсунаеши улыбнулся. Было на удивление хорошо. Его-то похмелье не мучило, в отличии от Лени. - Как думаешь, который час? – ехидно спросил Тсунаеши, однако голос не повышал, берег голову нового друга. - В любом случае ранний! – сонно отозвался блондин. – Спи! Ты меня замучил! - Это еще кто кого? – в потолок спросил Шатен. Мысль о "поспать еще немного" была заманчивой, но вспомнилось о назначенной встрече с Варией. Савада даже не знал, сколько времени, а еще нужно было принять душ и привести себя в порядок. Решить, что надеть, причесаться будет только полчаса. - Они такие длинные, - восхищенно высказал Леня, подцепив тяжелую прядку волос и поднося ее к лицу. Тонкие волосы восхитительно наматывались на пальцы. – И клааасные. - Ну, спасибо. Зато у твоих такой красивый цвет. Там, откуда я родом, все поголовно черноволосые. Таких вот естественно желтеньких я знаю всего пару человек. В последнее время волосы Тсуны стали все больше привлекать внимание, раньше они нравились только ему, Теодор шевелюру парня не одобрял, называл девчоночьей, а теперь вот всем вокруг красивой кажется, это льстило. Блондин привстал, вылезая из теплых объятий и уселся Тсунаеши на бедра, сверху. - Ты ведь сейчас свалишь, давай еще разок? Определенно, это утро нравилось Саваде все больше. Ровно в шесть Тсунаеши стоял у нужной двери, этаж подсказала симпатичная девушка со стойки регистрации. Волнение захлестывало, он совсем не знал, что сказать и как уговорить Занзаса ничего не сообщать Вонголе, точнее, почти не знал. Вздохнув, Тсуна косо глянул на бутылку виски в своих руках. Хрустальный графин Лалик, единственный в своем роде, стоял на тумбочке с легкомысленной запиской «удачных переговоров», слова были выведены тонким ровным почерком Саги на веселом зелененьком листочке с гербом гостиницы. Где тот достал коллекционную бутылку за пол ночи, Тсунаеши даже не представлял, но был чертовски благодарен. Рука подрагивала, рискуя разбить ценную штуку, но одна мысль о ней немного грела и давала надежду. В гостиной, на диванчике в стиле хай-тек, с ногами сидел Бельфегор, лохматый, даже более, чем обычно, с покосившейся набок диадемой, в ярко красном полосатом свитере, активнее всего напоминающем костюмчик Фреди Крюгера из серии старых фильмов ужасов, которые совсем недавно Тсуна смотрел с Джиро. Увидев гостя, он задорно, в своей шипящей манере рассмеялся, салютуя бокалом. - Так эта правда! Вот столько всего успел о тебе собрать, а ведь не поверил же, пока не увидел! Знатно ты всех надул, Ешиии. Остальные быстро собрались в комнате. Расселись по многочисленным диванчиками и креслам и выжидательно уставились на Саваду, Занзас пришел последним, хмыкнул злобно и уселся в кресло, единственное отдающее викторианским стилем. В общем антураже, выглядело оно совершенно неуместно, но было очень в стиле самого Занзаса. - Ну что, мусор? Что будем с тобой решать? – спросил он, после длительной паузы. Вариец рассчитывал, что Тсуна будет оправдываться и просить его ничего не говорить Девятому, нервничать, но по лицу и жестам шатена этого совершенно нельзя было сказать. Он молчал, и казалось, что атмосфера, намеренно нагнетаемая отрядом, его ничуть не касалась. - Ну, я ведь никак не смогу повлиять на твое решение, - заговорщически начал Тсуна, почувствовав маленькую победу. Это ничего не значило, но было очень приятно. - Это уж точно. Если ты, конечно же, не придумаешь что-нибудь особенное, – принял игру Занзас. Этот новый Савада Тсунаеши ему нравился, очаровывал, даже более, чем раньше. И ничего поделать с этим у Варийца не выходило. Все еще мальчишка, самоуверенный, раскрывшийся, яркий. Не стесняющийся выделяться, не боящейся решать. - Мой друг оставил мне это сегодня утром, - Тсуна покачал бутылку за горлышко таким образом, чтобы Занзас мог разглядеть марку. - Я подумал, что тебе понравится. Савада поставил графин на столик и слегка подтолкнул. - Я не особо разбираюсь в виски, Занзас. Но знаю, что это Макаллан, бутылка единственная, подлинная, и стоит что-то около пятисот тысяч долларов, – Тсуна следил с легкой улыбкой, как Вариец поднимает графин и подносит к свету, словно проверяет драгоценный камень, в отблеске высветилась фирменная печать. - Так значит наемник. Не ожидал от тебя, Савада. Тсунаеши постарался оставаться спокойным. - Это вышло случайно, знаешь. Но наемник - это не только заказы на убийство и отлов. Еще и многое другое. - Ши-ши-ши, ты участвовал в операции по освобождению военнопленных в горячей точке, и как тебе война? – Бельфегор склонил голову набок. - О тебе много говорят, ты ловишь беглецов, специализируешься на спецоперациях и безнадежных, как такие называют в структуре. К тебе обращаются в отчаянье, а процент провалов невероятно низок в твоем случае. А еще тебя знают, как доброго, но очень твердого человека. И называют тебя Вороном, за непогрешимость в решениях и мстительность. Расскажи мне, Савада, тебе понравилось убивать? - Иногда это необходимо, – спокойно поделился Тсунаеши. – Иногда тебе не оставляют выбора. А иногда ты не оставляешь его себе сам. А называют меня не вороном, а Рейвеном. - Одно и тоже же? Разговор оказался не таким сложным, как казалось вначале. На удивление, Варийцы спокойно, даже с интересом, выслушивали истории, объяснение и причины исчезновения. В особенности причины того, что не вернулся. И понимали, Занзас понимал, это читалось в его винных глазах. - Тогда я не понимал, какая мне улыбнулась удача. Кем бы я был, останься в Вонголе? – Тсунаеши грустно улыбался, несколько часов разговаривать о себе он не привык, и то, что он впервые заговорил о своем положении, да и не с кем-нибудь, а с Варией, было очень странно. Но вышло отчего-то так естественно. – Уж ты-то должен понимать, меня никто не собирался допускать к управлению семьи, не мой отец уж точно. Воспитывали влюбленность в идеалы, веру в семью, ответственность за весь мир. Меня использовали и собирались использовать дальше. Как игрушку, куклу и исполнителя. Внушали, что это честь и великое дело. Мы спасали мир. Мы действительно спасали мир! - Они нашли тебе замену. Пока идет подготовка, Савада. Коронация не скоро. - Этого не будет, – Тсунаеши не изменился в лице, но градус в комнате стал значительно ниже. Напряжение почувствовали все. – Джотто признал меня. И я единственный наследник. Не имеет значения, где я. Пока кольцо у меня, Вонгола тоже принадлежит мне. - Ха-ха-ха, думаешь, это кого-нибудь волнует? – громко высказал Занзас. – Да всем срать! И вообще, Савада, у тебя же эта кучка наемников, любимое дело и все такое. Ты не хотел становиться боссом Вонголы. Тсуна поднял руку и сжал пальцы в кулак. На центральном, мерцнув пламенем, появилось массивное кольцо с самым узнаваемым в мафиозном мире гербом. На губах у шатена играла жесткая ухмылка. - У меня долг перед основателями, так или иначе, но придется считаться. Я не оставлю им выбора. - Тогда чего ты, черт возьми, ждешь? - Еще рано, – уверено сказал Тсунаеши. – Я почувствую, когда придет время. Я буду знать. Вопросов, а не спятил-ли ты часом, никто задавать не стал. Вария этого не понимала, но совершенно неосознанно они все принимали Саваду Тсунаеши как своего босса. Как босса своей семьи. И принимали его решения на веру, какими бы абсурдными они не казались со стороны. - Я даю тебе год, – принял окончательное решение Занзас. - Ты можешь шляться по горячим точкам и барам еще год. Играть в наемника и миловаться с той грудастой блондинкой, но потом, если ты не явишься, я сам притащу тебя в Италию силком. Ты меня понял? Тсуна улыбнулся, тепло и открыто, так, как никогда еще не улыбался никому из Варии до этого момента. - Хорошо, Занзас. Спасибо! В Номере друзья собрались всем составом, взволнованно смотря на дверь. Сидели с оружием, словно были готовы сорваться в бой в любую секунду, и даже говорить между собой у них не было никакого настроения. Невольно вспоминалось, что Тсуна переживал из-за поездки, волновался о мафии. Мафия… Это настораживало, но тогда никто не обратил внимание на странность и так очень необычного шатена, который вечно что-то придумывал или откалывал. Дверь открылась, и в нее тихо вошел Еши, явно уставший и вымотанный на вид. С грустной улыбкой на тонких красивых губах. Он остановился, заметив встревоженные взгляды своей команды, и улыбка тут же стала более веселой, а сердце радостно забилось. Волновались, готовились. Тепло разливалось в груди. Тсуна подошел к Пауле и обнял ее, стискивая подругу как можно сильнее, словно утопающий. Захотелось, как в детстве, банально разрыдаться. На глазах у Ривер, словно в ответ, навернулись слезы. Она не знала причину, просто перенервничала. Она боялась, что друг просто не вернется, что уедет с той организацией и не попрощается. Она знала, что тот может. - Как хорошо чувствовать себя дома, – тихо сказал Тсуна куда-то в шею блондинке. Все поняли, что дом для шатена - это не конкретное место, не страна и даже не там, где знаменитые тапки. Дом для него там, где люди, с которыми он хочет быть рядом. И это грело душу всем собравшимся. - Что бы не случилось, Еши, - сказал Сага, собираясь выйти уже из комнаты. - Выход всегда есть. Даже когда кажется, что выхода нет, он всегда есть. Сделать невозможное, пережить непереживаемое — выход всегда есть. Тебе ли этого не знать?