Кокотка

- Значит, ты всё-таки пришёл… - Я не смог не прийти, Виен, - его рука коснулась моего лица. - Я всё думал… о тебе… - А мне казалось, ты забыл про меня. - Мне не удалось это сделать, - усмехнулся он. - Пойдём? И Сехун потянул меня к двери, чтобы уединиться в одной из тех комнат, предназначенных для них. Пока мы молча спускались по лестнице, держась за руки, у меня из головы не выходила мысль о том, что он пытался меня забыть и не смог. И неясная надежда затеплилась в моей груди, заставляя трепетать моё сердце. Он снова пришёл именно ко мне! Не к Нон Кэ, а ко мне. Эти мысли хорошо подпитывали моё самолюбие. Как обычно, в комнате царил мрак, и он включил свет. Я смотрела на его высокую фигуру, с нетерпением ожидая его дальнейших действий. Я ждала, когда он прикоснётся ко мне или поцелует, так же горячо и страстно, как в прошлый раз. Но Сехун скинул пиджак, сел на табурет и протянул свои длинные руки ко мне. Я покорно подошла к нему, и он посадил меня к себе на колени, крепко обняв. Мне стало так спокойно и тепло в его руках и я прижалась к его груди, как ребёнок прижимается к груди матери. Вдыхая приятный аромат парфюма, смешанного с запахом мужского тела, я старалась почувствовать его сердцебиение, но до меня доносились глухие удары только моего сердца. - Я скучал, - неуверенно начал он. - Тогда почему не приходил? - спросила я, подняв на него глаза. Его губы были в сантиметре от моего лица, я чувствовала его дыхание и легкую дрожь в голосе. - Ты была с другими парнями. - Но ведь не по своей воле! - Выходит, и со мной ты не по своей воле? - Нет, я ждала только тебя, - прошептала я. Этот неожиданный разговор выбил меня из колеи, и отчего-то слёзы подступили к глазам. Внезапно приникнув губами к моим, он ворвался в мой рот языком, и я словно потерялась во времени и пространстве. Сехун прижимает меня к своему торсу, его руки пробираются под верхнюю часть моей пижамы. Я словно медленно погружаюсь в ванну с горячей водой. Одной рукой обняв Сехуна за спину, а второй поглаживая его плечо, я разжала пальцы, желая касаться его тела, с трепетом ощущая игру мышц под кожей и силу Сехуна. Теперь я сама отвечала на его поцелуи, сама прижималась к нему, словно бросая ему вызов. - Как у тебя это получается?.. - Пробормотал он, на мгновение оторвавшись от меня. - Ты о чём? - Ты лишаешь меня разума, - ответил он. - Лишаешь воли: я ведь дал себе слово не приходить к тебе. Его язык скользнул по впадине между моими грудями и поднялся по шее с таким же благоговением. Получается, его влечёт ко мне только страсть, так же, как и остальных? А разумом он понимает, что с такой девушкой, как я, ему нечего якшаться... Обида больно кольнула в самое сердце. - Значит, именно вы со мной не по своей воле, а не я с вами, - сказала я, вызвав улыбку на его лице. - Вы смеётесь? - Почему ты перешла на «вы»? - Не знаю, видимо, мы, сами того не заметив, отдалились друг от друга. - Я думал, эти поцелуи сближают нас. Что ж, наверное, для тебя они ничего не значат. - Он нахмурился, губы его скривились в жестокой ухмылке. - Ты ведь уже привыкла к прикосновениям любых мужчин, не так ли? - Как ты можешь?!.. Я что, сама пришла к вам? - Я задыхалась от возмущения и обиды. Будь на его месте кто-нибудь другой, эти слова не так больно ранили бы меня. - Да что ты знаешь обо мне? - Освободившись от его цепких рук, я отошла от него. - Я знаю вполне достаточно, чтобы судить о тебе как о продажной девке. Твои «клиенты» охотно делятся впечатлениями о твоих талантах! - Мне всё равно, что вы думаете обо мне. Все вы только и можете, что приходить к нам, когда вздумается, и брать нас, независимо от наших желаний! Я ненавижу вас! - Что же ты раньше не сказала, что ненавидишь, я бы и не пришёл сегодня, - усмехнулся он, обнажив свои белые зубы. - Впрочем, почему я должен отказываться от тебя, разве ты не принадлежишь мне? Ты ведь всего лишь игрушка, которой можно вдоволь наиграться и… бросить, - добавил он, злорадно рассмеявшись. Его самоуверенный, издевательский тон буквально вывел меня из себя. Как я не замечала этой противной нотки раньше, а только очаровывалась его глубоким голосом. Так вот он что обо мне думает: для него я всего лишь шлюшка! Как глупо было думать, что он может что-то испытывать ко мне. Какой дурой я была! - Уходи! Не смей ко мне прикасаться. - Ты отказываешь мне в том, что охотно даёшь другим? Чем же я хуже? - Я заметила, как изменилось его лицо, и гнев мой сменился страхом. Поверить невозможно, что он способен так смотреть! И вот теперь этот взгляд обращен на меня. Я инстинктивно попыталась прикрыться руками. Неожиданно он набросился на меня и, прижав лицом к постели, задрал мои юбки. Увидев, в какое бешенство пришёл Сехун, я испугалась, что повториться тот случай в подвале, что и Сехун меня изнасилует. - Отпусти, прошу тебя, - прорыдала я, тщетно вырываясь из его рук, грубо ощупывающих мои ягодицы. - Отпусти! - Неужели не нравится? Кай говорил, ты была в восторге, когда он силой тебя брал. - Он больно шлёпнул меня по попе, и прижал рукой моё лицо к подушке, отчего я чуть не задохнулась. Я попыталась сопротивляться, но он словно ничего не замечал. Я царапалась, визжала, но он лишь что-то невнятно бормотал. Сехун навалился на меня всей тяжестью, и я вскрикнула от острой боли. Из глаз хлынули слёзы. Но он продолжал вонзаться в меня с такой яростью, что, казалось, вот-вот разорвёт. Наконец он замер, и боль немного утихла, но потом опять стал двигаться, и боль вспыхнула вновь. В тот момент мне показалось, что он что-то говорит. Я помертвела от ужаса, когда поняла, что на самом деле Сехун ничего не говорил. То, что я приняла за непристойные речи, было лишь звуком его члена, глубоко входящего и выходящего из меня, звуком его живота, бьющегося о мои ягодицы. Мой зад дрожал при каждом толчке, но он лишил меня возможности помешать ему в этом, удерживая меня широко раскрытыми ладонями и впившись ногтями в мою кожу. Шли минуты. Сехун входил в меня медленно, до конца, и где-то в глубине вспыхнула искорка наслаждения. Но тут он тяжело задышал и с новой силой вонзился в меня. Я прикусила губу, чтобы не вскрикнуть. Я не знала, сколько времени прошло, прежде чем он содрогнулся и излил семя, придавив меня к постели. Он отстранился и не сказал ни слова. Не взглянул на меня. Я поняла, что гнев его не утих. Отодвинувшись как можно подальше от него, я заплакала. К счастью, он быстро собрался и ушёл. Я дрожала от страха, от унижения и ярости. А может быть, просто от холода? Как выразился Сехун, я ведь «уже привыкла»… Нет, никогда не сможет моё сердце привыкнуть к такому! Сехун, тот, которому я поверила, не способен понять мои чувства. Шевельнувшись, я поморщилась от боли во всем теле, как оказалось, покрытом синяками. Так это и есть акт любви? Удовольствия мало, зато много боли и страданий. Внезапно дверь распахнулась и в комнату влетела госпожа Сольмэ. Стремительно подбежав, она заключила меня в объятия. - Тебе снова пришлось испытать это, девочка, - проговорила она, успокаивающе поглаживая мою спину. - Почему мужчины жестоки именно к тебе? Только с тобой они становятся подобны животным… - причитала она. - Только со мной? А как же Буён и Нон Кэ? - С ними они более нежны и мягки. А их извращённые фантазии проявляются именно с тобой. Вспомни, плётки и наручники понадобились только тебе. - Но Сехун не был таким до сегодняшней ночи. - Ты его разозлила? - Он говорит, что я похожа на продажную девку, но кого он ожидал увидеть, если пришёл за сексом? - Думаю, он просто не хочет делить тебя с остальными мужчинами… - Сейчас он, напротив, в восторге от этого. - Не суди слишком поспешно. Я встретила его, когда он выходил из дома. В восторге он не был, зато кипел от ярости. Я так испугалась за тебя… - С чего бы это? Раньше вы не отличались особой нежностью, - усмехнулась я. - Вы стали мне дороги, особенно ты. Тебе пришлось труднее всех. Я поняла это сразу, как только посмотрела в твои глаза. Всего у нескольких людей я встречала подобный взгляд. И все они были обречены на страдания и жестокую судьбу. - Ну, полно… Я обманулась в нём, вот и вся моя трагедия, - странная, сумасшедшая улыбка заиграла на моих губах, отчего самой стало страшно. Вдруг слёзы градом хлынули из глаз и я громко зарыдала. Не помню, сколько мы сидели в обнимку с госпожой, но в конце концов у меня так разболелась от рыданий голова, что я не в силах была даже открыть глаза. Зарывшись под одеяло, я забылась неспокойным сном.