Судьбоносная месть преподу

После моего долгого отсутствия и вашего не менее долгого бомбления мне в личку насчет проды, я таки решилась ее написать. с: С утра я проснулась в хорошем настроении, ведь сегодня суббота, а это значит, что никакой школы. Ну, если быть точной, то школа-то для всех есть, вот только я туда не пойду. Почему? Да хотя бы потому, что я никогда не посещаю занятия в мой законный выходной. И совершенно насрать, что суббота — официально рабочий день! Мне мало одного воскресенья! Я даже расписания не смотрела на этот день, что уж говорить о домашке. На самом деле в субботу ставили всякие второстепенные уроки, типа литературы, географии и ОБЖ, поэтому я не волновалась пропустить что-нибудь важное. Открыв глаза, я уставилась в потолок, медленно потягиваясь. Внезапно в руке что-то завибрировало, и я вскрикнула, после чего уставилась на телефон. Черт, с Глебом Дмитриевичем я уже совсем перестала вынимать телефон из рук. В последнее время я начала превращаться в тупую деградированную обезьяну со смартфоном в руках. Да что там, я даже в туалет его брала! А все из-за того, что рыжий был таким обаятельным в общении на расстоянии. Не было его сурового взгляда, не было стеба и тупых шуток. Стужев со мной, точнее, с Ксенией, был очень обходительным молодым человеком, который интересовался не только сделанной домашкой по физике, а еще и жизнью, делами и остальным. Но это не делало из него прожженного пикапера и обольстителя. Я уже начинаю побаиваться, как бы не влюбиться в такого мужчину. Но все-таки физик оставался физиком. Разблокировав телефон, я посмотрела на пришедшее сообщение. Была надежда, что это написал Хлебушек, однако - нет. От меня что-то хотела Шмелева, иначе не стала бы писать на фейковую страницу. Я открыла сообщение и с ужасом застонала. Черт! Я убью Лидию Михайловну! Эта женщина составляет расписание для всех классов, и именно сегодня ей пришло в голову поставить три урока физики нашему сброду. Взгляд тут же был устремлен на часы, и я поняла, что проебала пол первого урока. — Фа-а-ак! — закричала я, соскакивая с кровати и начиная метаться по комнате в поиске вещей. Кое-как натянув на себя огромную растянутую футболку и порванные джинсы, я побежала в прихожую, хватая на лету рандомную тетрадь. — Так, ручку можно будет попросить у Юны, все! — взвизгнула вновь я, впихивая свои лапища в ботинки. Куртка с вешалки тут же пала на мои плечи, и я выбежала из квартиры, захлопывая дверь. Раздался щелчок, оповещающий о том, что квартира закрыта. Лифт ждать было некогда, поэтому я, как последний паркурщик, слетела по лестнице и понеслась в школу. В голове уже всплывали всякие фразы с извинениями, что-то типа «я очень сожалею, но у меня умерла собачка, поэтому я не смогла посетить первый урок». Ага, как же… Собачка умерла. Да мне кажется, что вся школа знает, что у меня аллергия на собачью шерсть. Единственное, что меня радовало в этой ситуации — это то, что уроки стояли не подряд. То бишь, первый урок был физика, потом была география в размере двух уроков, потом литературы, ОБЖ и снова две физики. Когда из-за поворота появилось очертание школы, у меня открылось второе дыхание. Да, я так даже на кроссе Наций не бегала, как сейчас. Лишь бы успеть, хотя бы на окончание первого урока. Я молилась всем богам, хотя вроде как в них не верила. Но в такой ситуации даже в Сатану уверуешь. Хотя, что там… Физик и есть само воплощение повелителя Ада. Это сравнение вызвало у меня улыбку, а после того, как я представила, что у Глеба Дмитриевича прямо на уроке отрастают рога, вообще рассмеялась. Так я и вбежала в холл учебного заведения. Смеясь и задыхаясь одновременно, ну, и чуть ли не падая. Вот только стоило мне увидеть того, кто стоит в холле, как смех стих сам собой, а легкие замерли, перестав поставлять в мой организм кислород. В холле грозной статуей замер Сата… То есть Стужев. Он сложил руки на груди и сверлил меня взглядом «совести», мол «хер ли ты мои уроки проябываешь, Рижская?» — З-здрасти, — прохрипела из последних сил я и спрятала за спину руку с одной-единственной тетрадкой. — Рижская! — тон был спокойный, но тем не менее угрожающий моему здоровью, — почему ты не присутствовала на первом уроке? — захотелось развернуться и рвануть обратно домой, а после спрятаться под кроватью. — Это… Соба… чка… — начала что-то лепетать я, отводя взгляд от рыжего, — хво-ост-тик… Это… отсох, да, отсох, — сама не понимая, что несу, я покраснела и выдохнула. — Апполинария, что за бред ты несешь? — все так же серьезно спросил Хлебушек. — Я, в общем, — Боже, я не знаю, что ему сказать! — проспала, — я пропищала это так тихо, что казалось, будто он не услышал, но нет… Брови физика сошлись на переносице, а взгляд не сулил ничего хорошего. Ясно. Рижская — труп. — За-ме-ча-тель-но, — по слогам сказал препод и не спеша начал подходить ко мне. Мои ноги напряглись, как бы намекая, что пора ретироваться отсюда, но я все же осталась стоять на своем месте. — Рижская, можешь идти домой и спать дальше, но сегодня на свой урок я тебя не пущу! — Вроде бы сказано более-менее спокойно, вот только я поняла, что мужчина не шутит, и хер я попаду на его урок сегодня, а может быть, вообще не попаду. — Глеб Дмитриевич… — начала я оправдываться, но учитель не дал мне закончить, просто пройдя мимо. Он что, даже слушать меня не будет? – Ну, Глеб Дмитриевич! — запоздало простонала я, оборачиваясь к физику, однако он ушел уже далеко. Я, не задумываясь, побежала за ним. — Да стойте же вы! Я не такая длинноногая, как некоторые! — поняв, что вроде как сделала комплимент, я еще и покраснела. Зашибись! — Рижская, я все сказал! — прорычал Хлебушек, но я все равно не отстала от него, продолжая нагонять его фигуру. — Извините, пожалуйста, — еле слышно пролепетала, когда я его наконец-таки догнала, — я постараюсь больше не просыпать ваши занятия… Знаю, что косячница, но мама не обрадуется, если узнает, что у меня за один день три прогула! — Черт, не хватало еще перед ним разрыдаться! Чертов ублюдок! — Я не отстану от вас! — это должно было прозвучать как угроза, но вышло жалостливо. — Апполинария, иди на урок, — и вслед за этими словами прозвучал звонок, но я не понеслась в сторону кабинета, а продолжила следовать за физиком. — Я уйду, только если вы разрешите мне присутствовать на уроке, — все так же не отступала я, хотя идея быть настойчивой мне уже не нравилась. Но отступать было поздно. — Нет, — коротко ответил Хлебушек и начал подниматься по лестнице. Я тут же поравнялась с ним, так же поднимаясь на второй этаж. — Пожа-а-а-алуйста, — состроив глазки, проныла я, только вот никакого эффекта от этого не было. Когда мы добрались до кабинета, я хотела было отступить, но понимала, что тогда ничего не добьюсь. Поэтому отважившись, я ввалилась за Глебом Дмитриевичем в его класс. На меня тут же уставился 11 «Б» в полном составе. Вот повезло так повезло! Теперь позориться перед параллелью. Нет, ну, этот рыжий баран специально, что ли, все подстроил? Отступать было некуда, поэтому я стащила стул с первой пустой парты и уселась рядом с физиком, который поприветствовал класс. Тут же все начали спрашивать насчет меня, но Хлебушек лишь невозмутимо отвечал: — Что? Какая Рижская? Эта дамочка решила игнорировать мои уроки на которых проводятся лабораторные работы. Так что, пока для нее нет моих уроков, для меня — нет такой ученицы. Всем понятно? — он что, обиделся? Точно же! Это реальная обида! Ущипните меня за ягодицу, быть этого не может! Глеб Дмитриевич опечален тем, что я игнорю его уроки! О, боги! Я еле сдержала истеричный смех и достала свой телефон, тут же открывая вкладку «Вконтакте». Ладно, не хотите общаться со своей ученицей, поговорите с Ксюшей! Ксения Морозова Доброе утро:3 Как спалось? Я вчера вырубилась, поэтому не попрощалась) Краем глаза я заметила, как физик достает телефон, снимает блокировку и ухмыляется, тут же начиная печатать ответ. Глеб Стужев Доброе, да не доброе… Спалось не очень( Все мучил вопрос: «Почему ты не ответила?» Я не смогла сдержать улыбку. Ну, не может же быть, что этот рыжий препод и няша, который пишет мне — один человек? Ксения Морозова И чем же тебе утро не угодило? Да-да, пожалуйся мне на меня саму. Я не заметила, как перевела взгляд на Глеба Дмитриевича. Он старательно печатал мне ответ, закусив губу. Глеб Стужев С первого урока геморрой в виде моей ученицы вырисовался. Вот как знал, что не надо было ставить с их классом уроков на субботу, но нет же, все-таки решил, что лабораторную лучше отработать поскорее. В итоге: опять слушал нытье класса, что я тиран, а после еще и прогульщица заявилась, теперь не знаю, как отделаться от ее общества. Общество тебе мое не по нраву? А если так… Я зашла в аудиозаписи и нашла одну из песенок «Rammstein», после чего включила ее. Тут же заиграла песня и весь класс уставился на меня, а я усмехалась. — Итак, открывайте учебник и конспектируйте параграфы под номером двадцать два и двадцать три, — перекрикивая мои динамики, сообщил задание Стужев и невозмутимо уставился в экран телефона. Серьезно? Ему насрать на то, что я тут выделываю? Теперь обидно стало мне. — Глеб Дмитриевич, — крикнула я, когда начался припев, — может все-таки передумаете на счет моего посещения уроков? — с ослепительной улыбкой поинтересовалась я. — Нет, Рижская, меня все устраивает, — копируя мою улыбочку, пропел учитель. — Непробиваемый кретин, — прошипела я тихо, вот только кое-кто все-таки услышал и послал мне еще одну более мерзкую улы… Нет, все-таки это был оскал.