Судьбоносная месть преподу

      На физику я шла со смешанными чувствами. Обида на Глеба Дмитриевича поутихла, но в душе все равно бушевало раздражение. До урока оставалось около десяти минут, а я не знала, чем себя занять. Я не заметила, как ко мне подбежала Ира. Моя подруга из параллели. Взглянув на нее, я поняла, что сейчас у меня будут что-то вымаливать, ибо вид у подруги был такой, будто она на волоске от пиз… проблем. - Ир? – спросила я, прежде чем Иванова успела открыть рот. - Ри-и-и-ижская, - застонала Ирка на весь коридор, а я закатила глаза. Никакими проблемами и не пахло. Этот тон я узнаю даже на предсмертном одре, - помоги мне, а? – невольно хмурюсь. - Чем? – с усталым выдохом произношу я, а подруга уже заталкивает меня в женский туалет и что-то щебечет. - В общем, мне нужно поставить тебе засос! - я задохнулась от возмущения. Что за?! Хмурюсь и закусываю губу. - У нас с Деном сегодня все будет! А я не умею засосы ставить, а ты мне поможешь, - сбивчивая речь Иры ничего так и не пояснила. - Ты хочешь поставить засос мне, а не Дену? А ты случайно не из этих… - нет, против розовых девочек я ничего не имела, просто странно это все. - Ты не поняла! Ну что же ты такая тугодумка? Мне нужно поставить тебе засос, чтобы потренироваться. Ну сама подумай! Никто, кроме тебя, не согласится! Ты моя единственная надежда! Ну, Поли-и-и-и-иночка! – я готова была долбиться лбом в стену, но вместо этого протягиваю ей свою руку, для ее же опытов, - мне нужна шея, - уточнила Иванова. - Что? – опешить не успела, мою шею накрыли губы подруги, - отцепись, пиявка! – взвизгнула и замерла. Ощущения были странными. Чувствую чужие губы на своей шее, как язык проходится по шее, и как Ирка втягивает мою нежную кожу себе в рот. Легкий укол, и подруга отпускает меня. - Красота! – радостно воскликнула девушка, а я так и осталась стоять и пребывать в шоке, - только слюну мою сотри, - и девушка выскочила из туалета. Потихоньку начинаю приходить в себя.       И ведь ладно бы парень затащил в толкан и шею засосал, так ведь баба! Я начинала закипать, забывая про все: про урок физики, про дурного препода, про плохие оценки. Даже звонок на урок не отрезвил меня. Ярость кипела внутри, обещая вот-вот вырваться и окатить всех встречных отборным матом. А может, и пару раз ударить кого-нибудь.       Поднимаю глаза и заглядываю в зеркало. Ну да, красотка! Растрепанные волосы цвета горького шоколада, краснющее от злости лицо, а голубые глубокие глаза начали сереть и метать молнии. Я сама не замечаю, как прокусываю губу, и по коже течет струйка крови, соскальзывая с острого подбородка. Ну вообще замечательно! Теперь и губы припухшие! Будто меня в уголке зажали и домогались. От осознания краснею еще гуще. Взгляд сам опускается на мою тонкую шею, где алеет яркое пятно засоса. Злость новой волной наступает, и я выскакиваю из туалета. Бегу к кабинету и, не стучась, врываюсь в помещение.       Зашибись! Урок был в полном разгаре, и теперь все, кому не лень, уставились на меня. А не лень было всему классу. Двадцать шесть пар глаз были направлены на растрепанную и пылающую яростью меня. Захотелось взвыть, забиться в уголок кабинета, а после и вовсе позорно разрыдаться. И главное, из-за чего? Из-за засоса, который поставила подруга? Глупая женская логика! Но я никак не могла успокоиться. Поэтому, метнув яростный взгляд в сторону Глеба Дмитриевича, я прошла на последнюю парту и просто упала на стул. - Эм... – растерянно сказала Юна и уставилась на шею. Ну да, сегодня волосы я забрала в высокий хвост и теперь метку видели все, - у тебя на шее… это… - Шмелева не менее растерянно указала пальцем на шею, - это ведь комар, да? – с надеждой спросила девушка и провела пальцем по тому месту, где располагался засос. Я неосознанно зашипела, хотя больно не было. - Это то, о чем ты подумала! – кажется, я сказала это слишком громко, так как однокласснички одновременно прыснули то ли от смеха, то ли от шока. - Рижская, я прошу прощения, но я не могу продолжить урок, так как все ученики заинтересованы вашим внешним видом! Я прошу объясниться, немедленно, - голос, будто сталь, и я внутренне сжалась. Что-что, а страх физик мог навести просто адский. Судорожно вздыхаю и поднимаюсь со стула, смотрю прямо перед собой, но ничего не вижу. Но все-таки фокусирую взгляд и вижу Глеба Дмитриевича. Его лицо спокойно, но в глазах недоумение. Вздыхаю и собираюсь духом. Главное произнести ровно и без эмоций. - Мне кажется, Глеб Дмитриевич, что это не Ваше дело, - Юнона вздрагивает рядом. Мой тон просто ледяной. А после осознания становится стыдно, и весь образ «холодной» Апполинарии лопается, а мои щеки начинают алеть. Стыдливо опускаю глаза и сажусь на место. - Ладно, но я все же прошу задержаться Вас после уроков, Полина, - тихо киваю, но препод замечает и тут же переводит все внимание на себя, - а сейчас, открываем учебник на странице двадцать три и зарисовываем схему под номером тридцать два. Рисуем по линейке, карандашом и аккуратно! И не надо жаловаться на свои руки из жопы. Если увижу косяк, то понижу оценку, - все тут же уткнулись в свои тетради, и я в том числе.       Рисую без линейки, но карандашиком, пытаясь вырисовывать все как можно ровнее. Но тут Юнона случайно взмахивает рукой, и моя схема тут же становится косой. Тихо шиплю и поднимаю глаза.       Я левша, но сижу на втором варианте, и поэтому мы со Шмелевой часто пересекаемся локтями, а ведь вся проблема в том, что Глеб Дмитриевич запретил мне пересаживаться на первый вариант. Прикрываю глаза и, не жалея страницы, вырываю ее. Звук рвущейся бумаги привлекает внимание, а я тихо матерюсь себе под нос. - Глеб Дмитриевич, у Вас нет линейки? – тихо спрашиваю я. Физик усмехается, но кивает и достает черную линейку. - Если кину, поймаешь? – совершенно серьезно спрашивает учитель, а я хочу застонать. Он издевается, что ли? Конечно, он кинет линейку через весь класс, и я, как настоящий баскетболист, вскочу и поймаю ее. В ответ только качаю головой и поднимаюсь. Путь через весь класс кажется нереально долгим. Наконец, дохожу до преподавательского стола и смотрю на руки Глеба Дмитриевича. В одной ладони линейка, а в другой – телефон с открытой вкладкой в вк. И тут невольно замечаю, что диалог со мной второй по счету. - Спасибо, - бормочу и беру линейку. Преподаватель не отвечает, на что я лишь пожимаю плечами и иду на место. С линейкой дело идет быстрее, да и аккуратней. Перечерчиваю схему и, отложив линейку, беру в руки телефон. Невольно захожу в «Вконтакте» и вижу сообщение от рыжего. Сама не замечаю, как начинаю улыбаться. Интересно, что же он мне написал? Глеб Стужев Неужели в наше поколение все подростки столь испорчены? Наверное, вопрос был риторическим, но мне резко захотелось ответить. Мне почему-то показалось, что Глеб Дмитриевич имеет в виду мое сегодняшнее поведение. Ксения Морозова С чего же ты так решил? По-моему, не все тинейджеры плохие и не воспитанные) Поднимаю глаза на учителя, и вижу, как тот что-то быстро набирает в своем телефоне. Видимо, ответ не заставит себя долго ждать. Сообщение и вправду приходит быстро. Глеб Стужев Да вот, ученица проблемная у меня. Сначала думал, что просто вредная, поэтому и не учит ничего, ну, или просто не понимает. А оказалось... В общем, тебе, наверное, не интересно) Не забивай себе голову. Как день проходит? Глеб Дмитриевич так мастерски перевел тему, что я даже начала печатать ответ на его вопрос, но тут же все поняла и стерла свое предыдущее сообщение. Ксения Морозова Вот и не прав) Мне очень даже интересно! Так что там оказалось?       Вновь перевожу взгляд с экрана на лицо преподавателя и замираю. Глеб Дмитриевич смотрит на телефон и хмурится, закусывая губу. Неожиданно он поднимает глаза и наши взгляды встречаются. На секунду стало страшно. Вдруг он догадался, что это всего лишь развод? Что никакой Ксюши нет? По спине пробежался холодок, но я быстро взяла себя в руки. Нет, он не мог догадаться. Не Шерлок же. Сообщение приходит неожиданно, отчего я вздрагиваю, а учитель странно начинает на меня коситься. - Рижская, если Вы закончили, это не значит, что надо доставать телефон! - захотелось возмутиться! Я перевела взгляд и окинула им класс. Как и предполагалось, почти все закончили перерисовывание схемы и спокойно пялились в свои дисплеи, но почему он выделил меня? - Так ведь не она одна сидит с телефоном! - защитила меня Юна и весело подмигнула мне. Я благодарно киваю, но телефон все же убираю. - Ладно, раз Вы закончили, то я могу сказать оценки за проверочную, что вы писали на прошлом уроке, - Глеб Дмитриевич достает журнал и начинает зачитывать фамилии, озвучивая и оценки: - Абрамова, у Вас, милочка, два! Как исправлять будем? - та самая Абрамова потупила взгляд и наигранно покраснела. - Глеб Дмитриевич, а может, я после уроков к Вам приду и исправлю? - не без намека спросила Настя, а полкласса недовольно поморщились. Учитель тоже понял намек, а поэтому недобро усмехнулся и сказал: - Э, нет, милая моя Настасья, Вы будете сдавать устный зачет, как и все должники, - вспомнив про зачет, я обреченно вздохнула. Ведь я тоже одна из «должниц». Глеб Дмитриевич продолжил зачитывать фамилии, а я ждала, когда он скажет «Рижская, а у Вас двоечка», а вдобавок еще и пошутит. Однако, ожидаемого не произошло. - Рижская – единица, - и поехал дальше. Все с ним понятно! Видимо, учитель в шоке от моего появления. В итоге, я наплевала на все, положила голову на руки и прикрыла глаза. У Юноны оказалась пятерка. Я за нее порадовалась молча, а она что-то лепетала и радовалась. - Все свободны, а вы, Апполинария, останьтесь, - тяжко выдохнув, поднялась и прошла к столу Глеба Дмитриевича. Он дождался, пока все покинут кабинет, а после, откинувшись на спинку стула, выразительно посмотрел на меня. - Будем молчать? – предложила я, потому что никто ничего не говорил, и похоже, не собирался. Я села на парту напротив столешницы преподавателя и начала болтать ногами. - Рижская, что с Вами? – спокойный тон, а я поежилась. Неужели ему есть дело до меня? Он даже не классный руководитель нашего класса, так о чем печется? - В смысле? – уточнила я, закусывая и так покусанную губу. Губа тут же заныла, а я вытерпела и попыталась не застонать. - Ну, для начала, что за внешний вид и поведение? Выглядите… Как… - кажется, он не мог подобрать культурных слов, - как шлюха, в общем, - а я опешила. Чего? Он что, реально сказал, что я потаскуха? - Прошу меня не оскорблять! Я не выгляжу, как… Как вы выразились! – стало немного обидно, а еще во мне опять проснулась злость, - и вообще, все из-за Вас! Придираетесь на пустом месте, вечно стебете и ведете себя, как хам… - под конец моей яростной тирады стало не по себе от злого взгляда. - Рижская, я не придираюсь на пустом месте! Вы них… нифига не учите, получаете плохие оценки по моему предмету. И вместо того, чтобы учиться, заявляетесь в таком виде! - он прошелся взглядом по мне и поморщился. Я, вспомнив про засос, тут же распустила хвост, и волосы скрыли ярко-красное пятно на шее. - Вас не должно касаться, в каком виде я заявляюсь! Почему Вы не придираетесь к той же Абрамовой? Вы хоть раз видели ее шею? Да там сплошной горошек засосов! А ее вырезы, юбочки, чулочки и джинсы, из-под которых СОВСЕМ НЕ ЗАМЕТНО выглядывают красные стринги? – выговорившись, я уставилась на Глеба Дмитриевича. - Да потому, что она уже давно потеряла какое-либо достоинство в моих глазах, - голос спокоен, но вот в глазах стена злости, ярости и раздраженности, - а от Вас, Рижская, такого не ожидалось! – фыркнула и спрыгнула с парты. - До свидания, Глеб Дмитриевич, - вежливо попрощалась с преподом и вышла из класса. Достала телефон и прочла сообщение. Глеб Стужев Оказалось, что она потеряна для культурного общества. Потаскуха, как и большинство ее одноклассниц. В общем, я не хочу это обсуждать. И ты не ответила на вопрос) Злобно усмехаюсь. Не ответила на вопрос, значит? Вот и не отвечу! Вышла с фейковой страницы и запихнула телефон в карман. Я решила, что буду игнорить Глеба, пока не придумаю, как отомстить ему за «потаскуху и шлюху». Прекрасно понимаю, что не продержусь даже до вечера. Да и нужна ли ему малознакомая девчонка? Вот именно, что нет.