В доме детства в шкафу не только чьи-то кости

      У меня снова не осталось выбора… Снова только подчинение. Но этот запах... Грустные мысли вытеснялись им, словно кто-то метёлкой по голове прошёлся, выкидывая весь сор. Пожалуй, сначала подкрепимся, а затем уж погрустим. И с таким позитивным настроением я завернулся в одеяло и пошлёпал, очарованный ароматом еды. Пришлось преодолеть длиннющий коридор, чтобы добраться до кухни, а зайдя туда, я увидел накрытый стол и своего спасителя за плитой. Сначала меня, конечно же, привлёк стол! Столько вкусностей я ещё не видел! Сглотнув слюну, я мялся на пороге, едва дождавшись его разрешения, но матушка-жизнь меня обломала. Вернее, ублюдок в фартуке, что так тщательно что-то перемешивал в кастрюльке.       — Присаживайся, но пока ничего не хватай! Сейчас всё будет готово, подожди минуту, — проговорил парень.       За что?! Я уныло залез на стул с ногами, завернулся одеялом и обиженно засопел. Живот зверски урчал, есть хотелось немилосердно, но на скатерть я старался не смотреть. А на что же тогда? Резко отвернувшись от стола, взглядом наткнулся на резинку серых штанов и красные завязки в виде бантика от фартука на голой смуглой коже. Нет. Потолок привлекательнее. Но блин, как же хочется есть! Сейчас заплачу, вот как есть охота. Ууу…       — Не ной только, пожалуйста. Всё, уже накладываю, — пробубнил он.       — А что это там? — интересу не было предела. Всё, что связано с едой, меня более чем интересовало.       Развернувшись, он подал мне глубокую миску.       — Знакомься, это каша. И она рада тебя видеть, — с какой-то странной интонацией проговорил он, но я не понял прикола, потому он добавил. — Лопай давай, а то вон какой костлявый, — и продолжил что-то шебуршать у плиты.       — Но это не кашкой так вкусно пахло! — возмутился я. Ну, я же чуял колбаску жареную, ну. Не приснилась же она мне.       — А с этой мерзостью я, так уж и быть, расправлюсь сам, — сказал он, поставив рядом яичницу с колбасой, хлебом и луком. — Жуй давай, — добавил, садясь так рядом, ведь стол был просто крошечным, но всё-таки на нем поместилось две тарелки, маленькая гора булочек и фруктов, две чашки, да так, по мелочи, конфетки там, сырки. Да, звучит скромно, но блин, тут целую пизанскую башню из хлебобулочных изделий сотворить можно, да и всего остального до жути много… а мне вот каша! Ну нет, она, конечно, аппетитно выглядит. С сухофруктами какими-то и всё такое…       — Мне тебя с ложки кормить ещё? — лёгкое раздражение засело в его голосе. «Ешь, пока дают!» — мысленно подопнул себя я. Достать руку из-под одеяльного кокона казалось сложной задачей, но я справился, и, взяв ложку, начал улепётывать. А каша довольно-таки вкусная, только больно уж сладкая. Ничего, всё равно вкусно. Ой, уже кончилась…       — Ты вообще жевал?! А, ну, да, каша ведь… — сокрушённо покачал головой он. — Ещё положить? — я отрицательно помотал головой в ответ на его вопрос, а он обречённо вздохнул. — А моё будешь? — я радостно закивал, как болванчик. Он молча подал свою нетронутую порцию, которую успел только разрезать. — Только запивать хоть не забывай, — сказал он, взяв свою кружку кофе, и глядя куда-то в окно.       Вот, снова я нахватался всего, а теперь сижу и мучаю эту яичницу вилкой, не забывая периодически закидывать её в себя. И я совсем не терзался особыми муками совести, что кого-то объедаю.       — Хм, могу я кое-что спросить? — тихо спросил он, так и не повернувшись.       — Я бы не хотел, если честно, — голод был побеждён, пусть и временно, и всё снова навалилось на меня, задавив мою беспечную весёлость на корню. И, что мне теперь, спрашивается, делать?       — Ладно, тогда как мне тебя звать?       Как я понимаю, можно и соврать… Ну, тогда…       — Кирс, — так я назвал когда-то собаку, которую подкармливал в детстве, жутко худую и вечно голодную. Мда, смешно. Теперь в роли подкармливаемого я. Это так добро возвращается?       — А меня Алан. Оставайся.       — Что? — я поперхнулся от такого легкомысленного заявления. У него с головой точно всё в порядке?       — Если нужна будет в чем-то помощь, только скажи.       — Зачем тебе это? — я искренне недоумевал: нахрена ему это сдалось.       Но он оставил это без ответа, только обиженно фыркнул:       — Ешь. Зря что ли столько всего накупил?       Я грустно окинул взглядом стол. Всё это… мне? Стало тоскливо, так как план действий для себя я уже наметил. Надолго здесь я не задержусь. Я принялся в одну… кхм, персону впихивать в себя всё, что попадётся мне на глаза. Буквально только минуту назад ныл, что не хочу кашу, а теперь мне уже без разницы, что я ем. Нужно съесть сколько смогу, попросить вернуть мне одежду и дать немного денег. А там постараться доехать до дома… Неужели, я и в правду смогу вернуться к той прежней жизни? К родным? Да, меня былого не вернуть, но всё же… Есть шанс свалить отсюда. И плевать, что неудобно и я скорее всего расстрою его… Это… так по-свински… Кусок в горло не лезет. Он ко мне вот так душевно, открыто, а я? Дай денег… Нет, решено. Сейчас доем и попрошу. Никакой попятной. А сердце-то забилось, словно перед побегом… Мне было страшно просить его так скоро, ведь он вот так вот просто взял и впустил в свой дом, и оставил без расспросов и лишних пафосных слов.