Холодные звезды

Звезды манят? Лети к ним! Сгори в их холодном огне! Только… Лети один. Не смей забрать с собой кого-то. Сердце не должно рваться из груди. Ты должен идти этим курсом один, ты должен сам принять свою судьбу и с гордостью встать на капитанском мостике, наблюдая за ослепляющем сиянием белоснежного огненного светила. Обжигающего одновременно и холодом и жаром. Ты должен умереть один. И тогда ты познаешь все. Для тебя нет разницы меж холодом ненависти и жаром страсти. Для тебя, от кого отреклись все, нет места. Холодные звезды ждут тебя. А пока что… Лети! *** Буревестник, конечно же, не был таким же простым в управлении, как нас учили на тренингах. И чтобы взлететь, нужно было не только нажать на нужные клавиши и повернуть пару реле. Это корыто вообще не желал взлетать с первого раза. И я бы не сказал, что это был тот самый идеальный корабль, к управлению которыми нас готовили. От осознания того, что мои мечты были лишь мечтами, стало как-то совсем по-детски обидно. Но деваться было абсолютно некуда. Да и смысла я не видел. Видел лишь фронт работ и грустные, понимающие глаза моей команды. Все эти… машины можно было бы сравнить с этаким сборным конструктом. Не было ни легкости и гармоничности линий, кое-где торчали провода, спасибо, что не оголенные. И никакого, хоть малейшего, признака того, что каждый корабль делали с особым рвением и тщательностью, перепроверяя по сотне раз показания приборов, поддерживая стерильность и аккуратность. За обшивкой корабля находилось то, что увидеть мне пришлось, но то, чего я не забуду даже в кошмарном сне. Мне нужно было перезагрузить бортовика, чтобы корабль подчинялся моим командам, а для этого, пришлось отковырять панель доступа и вручную отсоединять и переподключать кабеля. Ничего страшного в этом действии не было, в конце концов, об этом говорилось в каждой инструкции, но… За белоснежной нанопластиковой квадратной панелью, словно змеи притаились наскоро спаянные провода, обляпанные припоем, некоторые были зачищены от изоляции, и бегущий по ним ток, то и дело выходил наружу искорками и небольшими молниями, тянущимися к другим подобным проводам. Обращаться так с электроникой, было кощунством. А если учесть, что рядом с этим всем пролегала система жизнеобеспечения… Едва мое главенство на корабле утвердилось, я утвердил графики. И неимоверными усилиями выпросил семь лишних дней простоя. Чего мне это стоило? Наверное, многого. Я прекрасно понимаю, для чего штабным ручной капитан, который обязан исполнить одно любое их поручение. Но выйти на Таком корабле в открытый Космос, а тем более, перейти на световую и пост-световую скорости я не мог. В общей сложности, у нас было девять дней до отлета. И все эти девять дней, мы не спали почти вообще. Я, еще семеро техников, двое навигаторов и два десятка боевиков. Жили на стимуляторах, стараясь не замечать синяки под глазами, работая не покладая рук. Просто потому, что жить хотелось. Бессмысленный риск и авантюры — удел глупцов и самоубийц. Ни тем, ни другим я не был. Хотя бы из-за того, что пообещал себе кое-что. Ну и, наверное, не хотелось подводить ребят, которые были у меня в подчинении. Не то, чтобы я о них заботился — они знали, на что шли, скорее из-за того, что от них зависел я. Больше, чем они догадываются. Ну и еще кое-что. Не даром же я обивал пороги Штаба! Я добился того, что в день отлета на борт моего Буревестника взойдет та, кого я ненавижу всей душой. А еще было немного противно от того, как я «попрощался» с Шоном. Он повел себя очень странно. Просто ушел, так почти ничего и не сказав. Хоть бы по роже мне съездил, я не знаю. Наорал бы на меня., но тихо уйти… Не для такого финала я затеил всю эту кампанию. Я хотел криков, злости, претензий «оскорбленной невинности», но не молчаливой собранности, с которой он одергивал одежду и не спокойного, размеренного шага, которым он покидал мою комнату. Шел бы ко всем чертям, раз так. У меня впереди будет другое развлечение. Ну и война, конечно. И что-то мне подсказывает, что на все остальное кроме войны, у меня времени будет оставаться очень и очень мало. Хотя бы потому, что линию обороны уже прервали и эти инопланетные мрази вывели практически весь свой космофлот и, если судить по всем признакам, какие только можно усмотреть в тактике противника, готовится удар по самому незащищенные нашему центру. Собственно, нас туда и направляют. Чтобы заткнуть «дырку» плохо обученный мясом, большинство из которого примет в свои объятия открытый Космос. Потому что первый наш бой для большинства станет последним. Потому что реальный бой куда как отличается от тех стрелялок, которые были на обучении. И, наверное, мне тоже стоит молиться, чтобы рука не дрогнула и я не погубили бы нас всех. Другое дело — кому молиться? Какому богу, если уже очень долго они были преданы забвению? Может, самому Космосу? ..