Перепутье

Я, кажется, сказал, что смирился с любовью Наруто к Саске? Так вот, это - полная чушь. Прошло три недели с момента, как Учиха покинул Коноху. Да, кстати, правильно говорить «отправился путешествовать», поскольку в этот раз он обещал вернуться, постоянно напоминают мне Сакура и Наруто. И если я уже давно привык к постоянному трепу Харуно о «Саске-куне», то слышать нечто подобное от Наруто теперь, в свете подробностей, в которые он меня посвятил, невыносимо. По мне, лучше бы Учиха потерялся где-нибудь в лесу или утопился в горячих источниках. Это – ревность в худшем ее проявлении. Мне стало тяжело постоянно находиться рядом с Узумаки после нашего разговора, в мыслях все время маячит чертова подворотня из его рассказа, где он вместе с Саске… я просто не могу об этом не думать. Физический контакт состоялся, Наруто больше не невинный подросток, так что мне не пришлось бы укорять себя за развращение неопытного юноши, если бы позволил себе определенное проявление чувств. Чего греха таить, я просто его хочу и боюсь сорваться. Да, Пятая держит на меня обиду за то, что я в очередной раз отказался от должности Хокаге, и слышать ничего не хочет о моем переводе в другую команду или одиночных миссиях S- класса. Будто назло, она вернула Тензо обратно в АНБУ и зачислила туда же Сая, оставив меня наедине с фан-клубом Учихи Саске в лице моих учеников. Поэтому теперь после миссий я сразу убегаю «по делам», чтобы свести свое время нахождения возле Узумаки к минимуму, но даже он не настолько глуп, чтобы не понять, что я его избегаю. Зная его фирменную тактичность, я понимаю, что однажды он просто спросит меня об этом в лоб, и, честно говоря, я еще не придумал, как буду выкручиваться. Никаких дел у меня, само собой, нет, я просто прячусь у себя дома, вздрагивая каждый раз, как слышу звук приближающихся к моей двери шагов. Когда в очередной раз я чувствую возню на пороге и по всплеску чакры понимаю, что там за дверью – шиноби, раздается стук. - Какаши-сенсей, мне надо с вами поговорить. Ну, что же, чему быть, того не миновать, поэтому я, тяжело вздыхая, иду к двери и открываю замок. На пороге стоит Узумаки с разбитым лицом, с его губ стекает кровь, на скуле образовался здоровенный голубовато-лиловый синяк, так, что даже глаз заплыл. Молча пропускаю юношу внутрь, я, конечно, предполагаю, кто его так разукрасил, мне интересен мотив. - Что случилось? – спрашиваю я, когда он усаживается на кровать. К моему удивлению, на его разбитой физиономии появляется довольная улыбка, и он мне радостно выдает: - Я рассказал Сакуре-чан про нас с Саске. Вот уж не знаю: плакать или смеяться? Снова вздыхаю и, не говоря ни слова, иду на кухню за грелкой со льдом. - Зачем ты это сделал? – задаю вопрос, подавая ему лед. Наруто прикладывает его к лицу и удивленно говорит мне: - Что значит, зачем? Она же ждет его, надеется, что Саске будет с ней, когда вернется. - А ты, судя по всему, полагаешь, что Саске предпочтет тебя? - Конечно! Потрясающая самоуверенность Наруто вызывает во мне бурю негодования. - На твоем месте я не был бы так уверен, - вырывается у меня прежде, чем доходит, что я сейчас ляпнул. Голубые глаза тут же широко раскрываются, нижняя челюсть отвисает, гневно раздуваются ноздри. - Это еще почему?! – кричит Узумаки, швыряя грелку на постель. Я отвожу взгляд, скрещиваю руки на груди и демонстративно молчу. Это, как обычно, жутко раздражает моего бывшего ученика. Он подскакивает с кровати и, тыча в меня пальцем по своей привычке, выдает: - Я люблю Саске! И верю, что он тоже меня любит! Возможно, сейчас он запутался, но пройдет время, и Саске это поймет! И когда он вернется обратно в Коноху, мы обязательно будем вместе, понятно?! Я слушаю его, и мне невыносимо хочется схватить его в охапку, прижать к себе и целовать, целовать, чтобы он, наконец, перестал нести эту романтическую чушь. К сожалению, я могу только выслушивать его тираду, а когда он все-таки умолкает, я отвечаю, стараясь удержаться от ехидства: - Насколько мне известно, Саске собирается возрождать клан Учиха. Наруто весь содрогается и замирает передо мной с таким видом, словно я только что отвесил ему оплеуху. Да, это жестоко, но кто-то же должен открыть наивному Узумаки глаза на мир. Он вздрагивает и бежит к выходу. Вот черт! Я подскакиваю с постели и хватаю его за руку. - Наруто, подожди! Когда юноша поворачивается, я вижу, что в его глазах блестят слезы. И тут бросается ко мне, утыкается головой в грудь с громким всхлипом: - Сенсей, - сдавленно бормочет Узумаки, - ну, почему все так сложно? О, небо, я чувствую себя редкостным мерзавцем. Наруто… мои руки против моей воли заключают его в объятья, я ощущаю его запах, слышу биение его сердца. Это невероятное чувство – момент абсолютного счастья. Но нельзя, чтобы он длился слишком долго, и мне приходится приложить титанические усилия, чтобы мягко, но настойчиво отнять его от себя. Парень по-детски трет свои глаза кулаком, я вижу, что отек сошел, но синяк по-прежнему красуется на его скуле. - Присядь, - обращаюсь к нему, доставая из подсумка мазь от ушибов и ран. Наруто послушно усаживается на кровать, сиротливо положив руки на колени. Я снимаю перчатку с правой руки и открываю тюбик. Выдавив содержимое себе на пальцы, я опускаюсь перед юношей на корточки и осторожно, стараясь не причинять ему боли, наношу мазь на синяк. Он морщится, поскольку состав быстрого действия щиплет кожу. - Мы не можем выбирать, кого нам любить, Наруто, - говорю ему, водя пальцами по его щеке, - но людям приходится мириться со своей любовью и жить дальше. Когда влюбляешься в первый раз, тебе кажется, что это навсегда. Влюбленные… часто не могут быть вместе, по разным причинам, время проходит, и ты вдруг понимаешь, что чувства прошли. Большое счастье, когда люди могут встречаться, жить вместе или жениться по любви, но чаще всего, это не так. - Это несправедливо. - Зато жизненно. Я смотрю на лицо Наруто, который снова оказывается так близко от меня, и это вдруг кажется мне таким странным и непривычным, я не могу понять, в чем дело, подскакиваю, как на пружине, и машинально закручиваю крышечку на тюбике. - Постарайся поменьше попадаться на глаза Сакуре, - произношу, в надежде, что Узумаки поймет мой намек на то, что пора бы ему отправляться восвояси. - Спасибо, сенсей, - отвечает, соскальзывая с кровати. Наруто подходит к двери и застывает. - Какаши-сенсей, - развернувшись, он пристально на меня смотрит, - а я вам нравлюсь? Как парень. Я не верю своим ушам, что он несет? Какого хрена, Узумаки?! Подскакиваю к нему и распахиваю дверь. Мне требуется все мое самообладание, чтобы, не выдавая волнение, ответить ему: - Ты вполне устраиваешь меня в качестве сокомандника. Я выпихиваю его наружу самым бесцеремонным образом, Наруто недовольно раскрывает рот, но прежде, чем он успевает что-либо произнести, я, крикнув: - До завтра! – захлопываю пред ним дверь и поворачиваю замок. Мне хочется выпрыгнуть в окно и бежать со скоростью ветра до самой границы Страны Огня. Заметив перчатку, лежащую на постели, я хватаю ее и дрожащими руками натягиваю ее на свою кисть. Сжимаю в кулак пальцы, которыми только что касался лица Наруто. И тут в моей голове что-то щелкает. Черт возьми, как я сразу не понял! Его же должен был вылечить Девятихвостый! Мелкий стервец нарочно пришел сюда с разбитым лицом. Ох, Наруто, не знаю, что ты задумал, но мне это не нравится.