* * *
На’Тот лежала в постели, перелистывая желтоватые страницы. Это было дешевое издание, напечатанное в типографии, а не переписанное от руки. Судя по количеству помарок в тексте, книга еще находилась в состоянии доработки. Почему Г’Кар решил издать ее в таком неряшливом виде? Но сама книга оказалась весьма занимательной. На’Тот поняла, что совершенно не знала посла. Она уже добралась до середины книги, когда стук в дверь прервал ее чтение. На’Тот недовольно подняла глаза. И кого опять принесло на ее голову? — Входите, — устало произнесла она, надеясь, что посетитель не станет задерживаться. Ей пришлось прищуриться, чтобы разглядеть высокого нарна, вошедшего в палату. Видимо, слишком много времени провела за чтением, и зрение снова стало вытворять старые фокусы. Ей удалось рассмотреть лицо посетителя только несколько минут спустя. Но еще раньше она узнала его по голосу. — Госпожа На’Тот. Надеюсь, я не сильно вас отвлекаю? — Та’Лон! Рада вас видеть. Она постаралась говорить как можно приветливее. Но не была уверена, что у нее получилось. Врачи начинали беспокоиться, если она вела себя равнодушно, поэтому На’Тот научилась изображать самые простые эмоции. Та’Лон заметил книгу, которую она сжимала в руке, и тяжело вздохнул. — Вижу, этот процесс уже не остановить. Народ словно помешался на его записках. Я слышал, что «Книгу Г’Кара» уже цитируют в храмах. Не знаю, к чему приведет вся эта шумиха… — Г’Кар несколько поторопился с изданием, — холодно сказала На’Тот, постучав по книге пальцем. —Тут куча грамматических ошибок и несоответствий. Та’Лон еще раз вздохнул. — Я расскажу вам, как это получилось. Если пожелаете, конечно… А пока я хочу передать новое письмо от посла Г’Кара. Он сейчас очень занят и не может часто прилетать на Нарн. Но, как уже говорил вам раньше, я всегда готов поработать его курьером. И он улыбнулся. На’Тот улыбнулась в ответ, но ее голова явно была занята совсем иными мыслями. Та’Лон вручил ей несколько инфокристаллов. Она молча положила их на столик рядом с кроватью. Изображать вежливое внимание становилось все труднее. На’Тот надеялась, что Та’Лон уйдет и даст ей возможность дочитать книгу, пока ее глаза еще окончательно не устали. — Что-то еще, гражданин Та’Лон? — спросила она, наконец. — Да, кое-что еще, — ответил он негромко. На’Тот почувствовала легкую напряженность в его голосе. И заставила себя посмотреть ему в лицо. — Я выполнил вашу просьбу, госпожа На’Тот, — сказал Та’Лон и отошел в сторону. — И привел сюда членов вашей семьи. На’Тот приоткрыла рот, но ничего не успела ответить, потому что в палату ворвался рослый нарн в военной форме с лицом, обезображенным шрамами, и громко воскликнул: — Где? Где же она? За ним следовало несколько врачей, возмущенно что-то говоривших. — Любезные, мы же сказали вам четко, что так это делать нельзя! — сердито воскликнул один из медиков. Но рослый воин как будто не услышал этих слов. — На’Тот! Сестренка! — завопил он на всю палату, когда заметил ее, лежащую на койке. — Во имя Г’Лана, это действительно она! Он толкнул Та’Лона в плечо, отчего тот пошатнулся. — Она жива! Вот мой отец обрадуется, когда узнает. Тут он замолчал на мгновение, увидев, что На’Тот смотрит на него, явно не узнавая. — Да что с тобой, кузина? Это же я, твой кузен На’Ир! Конечно, я немного изменился за последние годы, но вряд ли настолько, чтобы меня не признать! Он подошел к ее кровати и наклонился к ней. — На’Ир? — повторила На’Тот негромко, привставая на постели. А потом вдруг закричала, обхватив его за шею: — Ты жив! Ты жив! О, святые мученики! — Жив и относительно здоров! — весело ответил кузен и подхватил ее на руки, закружив. — Мы ведь думали, что ты погибла при бомбардировках. Долгое время вообще не получали никаких вестей с Нарна. И вот, только недавно выяснили, что… — тут его голос дрогнул. Он осторожно опустил На’Тот на ноги, но та не смогла устоять, слишком взволнованная из-за такой встречи. На’Ир подхватил ее до того, как она упала, и усадил на кровать. — Как только наш крейсер ненадолго вернулся на Нарн после очередного патрулирования, с нами связался гражданин Та’Лон и сообщил, что ты жива и находишься в этом госпитале. И вот мы здесь! — Мы? — переспросила На’Тот слабым голосом. Голова кружилась, а сердце неровно стучало в груди, то замирая, то бешено ускоряясь. — Да, я и отец. Он там, за дверью, воюет с врачами. Они говорят, что посетителей слишком много. Идиоты! На’Тот перевела взгляд на Та’Лона, который тихо стоял у стены, наблюдая за ними. — Я позову его, а сам могу выйти, — сказал он На’Иру. — Нет-нет, останьтесь! — вскрикнула На’Тот, пытаясь слезть с койки. — Я…я даже не знаю, как вас благодарить… Та’Лон качнул головой. — Не стоит благодарности, госпожа На’Тот. Я всего лишь делал свое дело. Вот и все. — Тем не менее, мы все у вас в долгу, — На’Тот услышала властный громкий голос дяди На’Кала. Тот вошел в палату, оттолкнув врачей, пытавшихся его остановить. — Мы сегодня же заберем тебя отсюда, — сказал На’Ир. — Ведь так, отец? Нельзя оставлять ее тут одну, в этом ужасном месте! — Это просто недопустимо! — попытался протестовать один из врачей. — Она еще не поправилась и нуждается в лечении! — Мы позаботимся о том, чтобы оно проводилось на дому, — перебил его На’Ир. А потом снова протянул руки к На’Тот. — Идем отсюда, сестренка. Где твои вещи? На’Тот оперлась о его плечо и покачала головой, пытаясь улыбнуться. — Я… я не уверена, что смогу пройти далеко… и у меня нет вещей. Только то, что сейчас на мне… И она дернула себя на рубашку, висевшую на ней мешком. — Не беда, я тебя понесу! — прогудел На’Ир и подхватил ее на руки. — Боги, до чего же ты худая. Кожа да кости! Ничего, дома все будет иначе! Моя жена — очень хороший врач, не чета здешним мясникам, она быстро поставит тебя на ноги. Вот увидишь! — Твоя… жена? — прошептала На’Тот, чувствуя, что голова начинает кружиться. — Да, моя жена. Я обязательно вас познакомлю. Как только мы будем дома. — И насчет вещей… — На’Тот услышала ровный вежливый голос Та’Лона. — Тут вы тоже ошибаетесь. Г’Кар поручил мне передать вам код от вашего личного счета. Он на одном из инфокристаллов, что я вам вручил. Там должна быть приличная сумма, которой должно хватить на ваше лечение и проживание. — Деньги? Счет? — растерянно пробормотала На’Тот. На’Ир шагал по больничному коридору, держа ее на руках. На’Кал чуть отстал, все еще выясняя отношения с докторами. Та’Лон же шел рядом. — Г’Кар обо всем позаботился, — говорил он. — Должен сказать, он очень о вас беспокоится, госпожа На’Тот. Пожалуй, в последний раз он так волновался, когда пропал мистер Гарибальди. Ох, но это долгая история, а вы явно устали. — Посол Г’Кар очень добр… — прошептала На’Тот. — Но я не могу принять эти деньги. Ведь это… — Он не возьмет их обратно, — качнул головой Та’Лон. — Г’Кар предвидел, что вы можете так сказать, поэтому просил меня передать следующее: деньги — это такая мелочь по сравнению с тем, что вы когда-то сделали для него. Он просто хочет вернуть вам свой долг. На’Тот тяжело вздохнула. Если бы она не чувствовала себя настолько уставшей сегодня, то еще бы поспорила. Но сил не было. Поэтому она просто прижалась к груди своего кузена, обхватив его руками за шею. В этот момент она чувствовала себя в полной безопасности. Боги, как, оказывается, ей этого не хватало! И как же она скучала по кузену и дяде!Воссоединение с семьей
3 декабря 2015 г. в 21:55
На’Тот сидела на больничной койке и молча смотрела в окно на мрачный пейзаж снаружи. Она не узнавала родную планету. Небо, бывшее когда-то нежно голубого оттенка, теперь было затянуто багровыми тяжелыми тучами. Дома вокруг представляли собой груду развалин, покрытых ржавым песком. Постоянно дующий ветер поднимал эту пыль в воздух, бросал в темные провалы окон.
На’Тот провела рукой по своему лицу. Кожа уже успела покрыться тонкой корочкой пыли.
Песок был повсюду. На’Тот первое время надрывно кашляла, ибо эта мелкая рыжая пыль моментально забивалась в глаза, лицо, ноздри и рот, и, несмотря на частую уборку, покрывала пол в палате, оседала на одежде, мебели, посуде.
Вскоре На’Тот привыкла к тому, что даже во время еды на зубах скрипит песок.
Она ко многому привыкла, но было кое-что, чего она до сих пор не могла принять.
Врачи, понимая ее состояние, всячески ограничивали поток информации, обрушившийся на нее. Но На’Тот все-таки удалось многое выяснить.
Нарн был свободен. Ее родной мир был свободен уже второй год. А она все это время провела в темноте и забвении…
Теперь придется многое наверстывать. Но На’Тот не знала, сможет ли вернуться к прежней жизни.
Она поняла, что отвыкла от общества. У нее была отдельная палата, но когда входили врач или медсестра, На’Тот казалось, что в помещении становилось слишком людно. И это вызывало у нее чуть ли не панику, которую не всегда удавалось скрыть.
Здесь, в этой больнице, лечили только ее тело, которому действительно сильно досталось. Но На’Тот считала это напрасной тратой времени. Ведь ей относительно повезло. Руки-ноги целы, просто надо немного потренироваться, чтобы обрести прежнюю силу. Да, она все еще плохо видит, и если нужно находиться на улице или при ярком свете, приходится носить повязку на глазах. Но это временные неудобства.
Гораздо труднее восстановиться душевно. Но и в этом случае На’Тот считала, что ей повезло. Потому что в этой больнице были и более тяжелые пациенты.
На’Тот беспокоило лишь то, что она не понимала, как быть дальше. Жизнь потеряла для нее смысл. Все, что было ей знакомо, все, что так ей нравилось, исчезло. Она выпала из этого жизненного потока. То, о чем говорили окружавшие ее врачи, На’Тот или не понимала, или это было ей неинтересно.
Она думала, что была очень одинока, когда сидела там, во тьме центаврианской камеры. Но и здесь, в окружении соотечественников, это ощущение одиночества никуда не исчезло.
— Гражданка На’Тот, — услышала она за своей спиной чей-то вежливый голос.
— Да? — равнодушно ответила она, не повернув головы.
— Полагаю, нам необходимо поговорить, — сказал вошедший врач. — Я занимаюсь проблемами психологической реабилитации пациентов, которым довелось побывать в плену…
— Уйдите, — сказала она, глядя в окно. —Вряд ли нам есть о чем говорить.
— Тут вы ошибаетесь, — возразил он, подходя ближе, — вы сейчас испытываете сильнейший стресс, но я мог бы помочь вам разобраться в ваших трудностях…
— В данный момент я не желаю, чтобы кто-то копался в моей душе! — резко ответила На’Тот. — Вы только вызовете у меня еще один стресс!
— Тогда, возможно, вам захочется побеседовать со жрецом? — спросил врач. — Многим пациентам это помогало…
— Мне не о чем с ним беседовать, — теряя терпение ответила На’Тот. — Я не верю ни в Г’Лана, ни в Г’Квана!
— Но ведь во что-то же вы наверняка верите?! — спросил обескураженный ее упрямством врач.
На’Тот передернула плечами.
— Раньше я верила в себя. Считала, что сама могу управлять своей судьбой. Но теперь… — ее губы дрогнули.
Ей хотелось улыбнуться более уверенно, более надменно. Но улыбка получилась болезненной и почти беззащитной.
— Центавриане разгромили наш мир. Я видела это собственными глазами. Огонь и смерть… Всюду — огонь и смерть! И никто не смог остановить этот кошмар. Боги, если они вообще есть, просто смотрели на все это с небес. И я тоже была бессильна все это изменить.Во что мне верить теперь? — голос ее начал дрожать.
Врач сочувственно кивнул, выслушав ее. А потом, задумавшись на мгновение, щелкнул пальцами.
— Знаете, мне кажется, я все-таки могу вам помочь! Вот!.. — и он достал из своей сумки невзрачную на вид книгу. — Это совсем свежее издание. Я прочитал ее за одну ночь. В ней вы найдете ответы на свои вопросы. Очень рекомендую!
На’Тот с недоверием взяла из его рук книгу. Посмотрела на надпись на обложке и удивленно приподняла бровь. Надо же, оказывается, Г’Кар теперь еще и писатель!