Долгая дорога к свету

      На’Тот сидела за столом и задумчиво глядела на полный до краев бокал тари.              На улице было шумно: все жители города вот уже второй день праздновали победу над Центавром. И обсуждали (по которому разу) его бомбардировку, столь блистательно проведенную объединенными флотами Режима Нарна и Свободного Землевладения Дрази. Это, по мнению нарнского правительства, была прекрасно и стремительно проведенная операция: жертв среди нарнов и дрази практически не было. А Прима Центавра… Прима Центавра лежала в руинах, получив заслуженное наказание.       Президент Шеридан и рейнджеры смогли остановить бомбардировку, но нарны все равно считали свою цель достигнутой. Центавр не только был разгромлен, но теперь от него отвернулись почти все расы, входящие в Межзвездный Альянс.       Конечно, праздничные гуляния на улицах нарнских городов были совершенно неофициальными, Кха’Ри клятвенно пообещали президенту Шеридану найти виновных в этом досадном инциденте и наказать по всей строгости закона.       Генерал На’Ток, командовавший нарнским флотом, с честью принял свое «наказание». Он вышел в почетную отставку, увешанный наградами, и ему выделили пенсию, на которую он мог безбедно существовать до конца своих дней. Другие воины-участники кампании тоже не были обижены властями.              Все праздновали и веселились, но На’Тот не могла заставить себя стряхнуть оцепенение. И даже отключила в доме всю связь, потому что эти звонки действовали ей на нервы. Ей хотелось побыть одной, подумать о том, что делать дальше.       В дверь кто-то постучал.       — Госпожа На’Тот, вас хочет видеть господин Та’Лон, — сказал слуга.       — Я никого сегодня не принимаю, — сказала На’Тот, бросив быстрый взгляд на бокал тари. — Пусть зайдет завтра!       — Он говорит, что ему очень важно вас увидеть, — ответил слуга.       — Пусть зайдет завтра! — сердито повторила На’Тот, стукнув кулаком по столу. Бокал звякнул, подскочив, тари выплеснулось на стол.       На’Тот выругалась, а потом взяла бокал и поднесла ко рту. Она ненавидела выпивку, ненавидела отвратительное состояние опьянения, но вдруг это поможет? Больше всего ей хотелось сейчас отрешиться, не знать, не видеть и не слышать ничего о том, что творится вокруг.              Снаружи послышалась какая-то возня, негромкие голоса, потом что-то грохотнуло и стихло. Дверь вдруг открылась от довольно сильного толчка, и На’Тот замерла, уставившись на Та’Лона, возникшего на пороге.       — Прошу прощения за вторжение, но мне действительно важно вас увидеть, — сказал он, шагнув вперед.       — Проклятие, да как вы посмели?! — заворчала она, насупившись.       — Г’Кар жив, — сказал Та’Лон, не обращая внимания на ее слова. — Он недавно вернулся на «Вавилон 5», целый и невредимый. Я пытался дозвониться до вас, чтобы обрадовать этой новостью, но вы отключили связь. Поэтому мне пришлось прийти сюда и передать это известие лично.       Он подошел к ней и осторожно указал пальцем на бокал тари.       — Можно поинтересоваться, это который по счету? — спросил он спокойным голосом.       — Первый, — буркнула она.       — Тогда я налью себе второй, — ответил он, пододвинув к себе бутылку. — По такому поводу выпить не грех, не так ли?       Вместо ответа На’Тот закрыла лицо рукой и сидела так некоторое время.       Та’Лон подошел к ней и осторожно дотронулся до ее плеча.       — Ну, что с вами? Все же закончилось и не так плохо, как могло бы. Все позади!              Дверь скрипнула, и На’Тот убрала руку от лица, чтобы посмотреть, кого еще сюда принесло.       — Кажется, я не вовремя! — громко сказал На’Ир, прислонившись к косяку. На нем был парадный мундир, глаза блестели слишком ярко, судя по всему, он успел где-то напиться. — Но никто не с-соизволил ответить на мой звонок.       Та’Лон отдернул руку и сделал шаг назад от На’Тот.       — Эй, может быть тут поздравят героя недавних сражений? — громко воскликнул На’Ир и шагнул в комнату, слегка качнувшись. — О, дорогая сестра, какая жалость, что тебя не было с нами! Какая была атака! Какая умопомрачительная, упоительная и славная атака!       Он захохотал и грузно плюхнулся в кресло напротив нее.       — Но я обо всем позаботился, моя дорогая На’Тот. Я не забыл про тебя и все записал. Специально для тебя. Потому что тебе обязательно надо на это взглянуть. Какое прекрасное было зрелище! Мы славно подпалили эту гнусную планету!       Не переставая смеяться, он порылся в кармане и достал инфокристалл.       — Вот, все здесь. Все до последнего мгновения. Лучшие виды! Я дарю тебе эту запись. Как видишь, мы с отцом держим слово. Мы отомстили за всех. Эх, если бы только Шеридан не вмешался так рано…       На’Ир застонал, закрыв глаза. А потом тряхнул головой и, схватив кристалл, пошел к видеофону, чтобы вставить его в слот.       Та’Лон и На’Тот молча уставились на экран, на котором, по мере приближения крейсера, вырастала Прима Центавра.       — У нас был отличный ракурс, ты только посмотри, как славно мы там все спалили!       На’Тот отвернулась первой, почувствовав себя не очень хорошо. Она сама не понимала, почему все происходит именно так, но зрелище, о котором она столько раз мечтала, сидя в тюремной камере, в реальности оказалось совершенно тошнотворным.       — На’Ир, выключи это, — тихо попросила она.       Кузен уставился на нее в пьяном изумлении.       — Но самое интересное будет впереди! — воскликнул он. — Тебе обязательно надо на это взглянуть!       — Просто выключи это дерьмо! — заорала На’Тот, вскочив с места.       На’Ир нахмурился.       — О, нет, это вовсе не дерьмо, моя дорогая сестренка! Это одна из лучших записей нашей атаки, гораздо лучше той, что крутят в новостях. Ведь «Г’Ток» был ближе к планете, чем остальные корабли флота, у нас был отличный вид на нее. Что с тобой такое, На’Тот? Тебе не нравится мой подарок?       Он подошел к ней и схватил за плечи, повернув к экрану.       — Посмотри, вон то яркое пятно, видишь? Это горит их столица…       Та’Лон не выдержал и шагнул вперед.       — Выключите это немедленно! — сказал он очень жестким голосом.       На’Ир нахмурился.       — Да ты никак мне пытаешься приказывать, курьер? — надменно спросил он. — Изволь, дружище, соблюдать субординацию! Или ты ослеп и не видишь моего мундира?       Та’Лон молча подошел к проигрывателю, остановил запись, вынул инфокристалл и швырнул его На’Иру.       — Заберите эту дрянь, герой. И лучше вам уйти отсюда, если не хотите, чтобы я испортил ваш новый парадный мундир!              На’Ир захрипел от ярости. А На’Тот уставилась на Та’Лона в изумлении. Она совершенно не ожидала, что он способен на такое.       — Что ты сказал?! — заорал На’Ир, когда до него дошли слова Та’Лона. — Да кто ты такой, чтобы здесь распоряжаться?! Это вообще-то мой дом, не твой! Командуй на своем «Вавилоне 5»! Да, я герой, и горжусь этим! Я боролся за освобождение моего мира, проливал кровь! А ты? Ты, насколько мне помнится, прятался за спиной этого предателя, На’Фара, который плясал под центаврианскую дудку, сдавая наших воинов в лапы захватчиков. А потом, когда На’Фар поехал на «Вавилон 5», чтобы заманить Г’Кара в ловушку, ты поспешил удрать туда вместе с ним. И остался на станции, в безопасности, притворяясь телохранителем Г’Кара! Воистину, героический поступок! Да я бы лично убивал таких телохранителей! Тот, кто предал одного своего нанимателя, пусть и скверного, предаст и другого! Наверное, ты проделывал такие фокусы не в первый раз, поэтому тебя и не берут ни в одну гильдию телохранителей! Да, я много о тебе знаю! Ты удивлен? Думал, что удастся скрыть свое грязное прошлое? Нет, дорогой Та’Лон, правда всегда вылезет наружу! И, опять же, где ты был, когда мы бомбили Приму Центавра? Отсиживался в безопасном уголке? Ты трус, Та’Лон, так что не смей мне указывать!              На’Тот оглянулась на Та’Лона. Она была ошеломлена тем, что услышала. Хотя Та’Лон вот уже несколько месяцев регулярно общался с ней, она смутно представляла, кто он такой, кем был раньше, и почему занимается тем, чем занимается.       — Это правда? — спросила она у Та’Лона. Но тот, казалось, не слышал ее слов. Лицо его застыло, глаза потемнели от гнева.       — Никто еще не смел называть меня трусом! — прорычал Та’Лон, с ненавистью глядя на На’Ира.       — Все случается когда-то в первый раз, — издевательски протянул На’Ир.       — Советую взять свои слова обратно! — прошипел Та’Лон, сжимая кулаки.       — Эй, успокойтесь! — попыталась вмешаться На’Тот. Она проклинала задиристый нрав своего кузена. Ему удалось вывести из себя даже невозмутимого Та’Лона!       — А тебе советую быть более разборчивой в выборе знакомых, — заметил На’Ир. — Этому трусу я бы не стал доверять!       Та’Лон зарычал и бросился на него.              На’Тот едва успела отскочить в сторону. Завязалась короткая, но жестокая драка. На’Ир был выше Та’Лона и двигался проворнее. Но Та’Лон был гораздо опытнее. Они вцепились друг в дружку, потом рухнули на пол, сломав пару стульев. На’Тот пыталась вмешаться, но это было бессмысленно и даже опасно. В мгновение ока вся ее комната была усеяна обломками сломанной мебели, битым стеклом и кусками одежды.       — Прекратите! — заорала На’Тот, когда они в пылу сражения разбили видеофон. — Прекратите немедленно!       В этот момент неожиданно стало тихо. Та’Лон зажал шею На’Ира локтем и придавил его к полу.       — Слаб ты еще, молокосос, чтобы со мною тягаться, — прорычал он ему на ухо, медленно усиливая давление захвата. — Я прошел Посвящение еще тогда, когда ты сидел в отцовской сумке! С радостью бы свернул тебе шею, но ради На’Тот я тебя пощажу. Однако мое терпение не бесконечно. Если ты еще раз произнесешь ту грязную клевету, что сказал сегодня… если я еще раз это услышу… пеняй на себя — я убью тебя!       — Трус! — выкрикнул На’Ир и резко ударил его правой рукой по голове.       Та’Лон на мгновение замер, оглушенный, и На’Ир воспользовался этим, вырвавшись из его захвата.       — Это я убью тебя, мразь! — воскликнул он.       — НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИТЬ! — загремел чей-то голос от двери.       На’Тот увидела, как в комнату чуть ли не бегом влетел На’Кал и встал между двумя дерущимися. Он был в нарядном парадном мундире и явно вернулся с какого-то торжественного приема.              Приказ дар’гарота подействовал на обоих отрезвляюще. Избитые и окровавленные мужчины замерли, свирепо глядя друг на друга.       — Стоять на месте! Оба! — рявкнул На’Кал сердито.       Он посмотрел на На’Тот и спросил более мягким тоном:       — Ты цела?       Она молча кивнула.       — Хорошо, — и он снова повернулся к На’Иру и Та’Лону и гаркнул: — Оба вышли вон! Я с вами отдельно разберусь! Герои!       На’Кал обвел взглядом разгромленную комнату, покачал головой, а потом вышел следом за ними, и На’Тот услышала, как он громко их отчитывает, спускаясь по лестнице.