Когда я умру

Александр полной грудью вдыхает прохладный горный воздух и удивленно поводит плечами — не болят ни ребра, ни легкое. Мужчина радостно улыбается и делает шаг вперед по горной дороге, на которой оказался. Идти легко, удивительно, но не болит даже раненая нога. На душе спокойно, в деятельном уме полководца всплывают разрозненные воспоминания и, что важнее, осознание, уверенность в том, что все, что должно было быть сделано, действительно сделано; весь предназначенный ему путь уже пройден. Но что-то зовет мужчину вперед, что-то окончательное и долгожданное. Что-то, несомненно стоящее того, чтобы не сбавлять шаг. Сейчас наверняка утро. Солнце, не успевшее еще подняться слишком высоко, только начинает припекать. Дорога идет по лесу, так что среди стволов и в тени листвы еще не жарко. Поглощенный своими мыслями Александр не заметил, как дорога пошла в гору и превратилась в тропинку. Для молодого, сильного тела ловкие прыжки по уходящим вверх камнями показались просто разминкой. За поворотом тропы, за зарослями зеленого кустарника на выточенной в камне лестнице сидел человек. Он, конечно, слышал приближение царя, но не поднял голову сразу, а продолжил невозмутимо чинить охотничий лук. Александр стоит, не в силах пошевелиться, и просто смотрит на отливающую медью макушку. «Конечно же это он, ну конечно он. Кто же еще это может быть?..» Когда через несколько мгновений Гефестион все таки поднимает голубые глаза на вновь прибывшего, Александр облегченно выдыхает. В этих глазах нет ни обвинений, ни сожалений об упущенном времени, ни глубокой тоски. Просто спокойный взгляд старого друга. Его губы складываются в широкую улыбку. Генерал, друг, соратник, хилиарх и побратим Александра говорит, убирая волосы с глаз: — Ну наконец-то, соизволил явиться. Александр думает о том, что теперь-то все точно будет хорошо.