Любовь, не одобренная даже Богом

Вечер сменился ночью. Луна… такая красивая и такая недосягаемая. Сколько нужно провести операций, чтобы хотя бы пару человек смогло высадиться на нее. Но она так же обманчива, как и весь наш мир. Высадившись на луну, мы не видим того сияния и изумительных рисунков.. мы видим только окаменевшее подобие почвы. Там нет жизни, нет надежды на жизнь, там ничего нет. Пустота… Все это иллюзия, сделанная, чтобы затуманить наш разум. Мы существуем не для себя, а для других, тех, кому мы выгодны. Как хомячки, как подопытные крысы. И пока мы нужны — мы живем, им ничего не стоит оборвать нашу жизнь.. Люди, живите, пока вам дают, другой попытки не будет. Вдох – выдох, слезы исчерпали себя, сил плакать больше нет. Я встаю с качелей и иду. Вновь не знаю куда. Свитер, спадающий с плеча, оголяет кожу на плече. Подул северный ветер и, продувая свитер насквозь, сильно морозит кожу, вызывая дрожь по телу. Джинсы накалились и начали обжигать ноги холодом. Только ноги, находившиеся в кроссовках, более или ли менее не мерзли. Ветер выбил последние мысли, из-за чего я просто шел. Я заметил только свое направление, и это был не мой дом… — Кир? — окликнул меня довольно-таки знакомый голос. — Мм?.. — удивленно посмотрел я на парня. Мишка… был весь красный: видимо, бежал. В его руках были видны пакеты, наполненные продуктами. — Ты откуда? — заинтересованно посмотрел на меня друг, а после, прищурившись и, по-видимому, заметив на моем лице следы от слез и вообще оглядев меня с ног до головы, добавил. — Пошли. — Парень взял в одну руку два пакета, и свободной рукой взяв меня за запястье, потащил в свою квартиру. — Миш, — всхлипнул я и сжал руку друга. — Потом все объяснишь, а сейчас тебя нужно согреть. — На что я лишь кивнул. Поднявшись пешком на третий этаж, Миша открыл дверь и завел меня внутрь. Да, родители Мишки были не бедными и уже с четырнадцати лет он жил в своей квартире. Закрыв дверь за замок, парень молча разулся и, усадив меня на пуфик, начал снимать кроссовки. Не знаю почему, но от такой заботы у меня вновь потекли слезы. Нет, я был неправ, на данный момент в нашем гнусном мире все же есть люди, что будут с нами всегда и помогать во всем. — Иди, прими душ, а я пока приготовлю ужин. — От мысли, что сегодня меня накормит Мишка, мне стало легче. Я улыбнулся и, довольно кивнув, направился в ванную. Зайдя в ванную комнату, я услышал, как на кухне гремела посуда, слегка нервные выкрики Мишки, но я не волновался. Я привык уже, что хоть у друга еда и вкусная, способ ее приготовления всегда забавлял. Да, Мишка у меня один из лучших друзей, хоть его и стараются все использовать, в частности из-за связей, он все равно очень доверчив. Что меня и радовало в нем. Приняв душ, я обмотался огромным махровым полотенцем и, как гусеница, потопал на кухню. При виде усердно старающегося приготовить что-то парня, я невольно улыбнулся. Сев на стул, я принялся наблюдать за другом. В шортах и фартуке он был похож на молодую жену, старающуюся угодить своему мужу. — Миш, ты поактивнее-поактивнее, а то сейчас пригорит — принялся причитать я. — Ащ! – вскрикнул парень и выронил сковороду из рук, та же просто свалилась на пол, и я понял, что сегодня у нас намечались мои любимые отбивные, но не судьба… — Кир! — парень резко обернулся и зло посмотрел, но, увидев перед собой гусеницу, нервно засмеялся, еле сдерживаясь, чтобы не упасть на пол и не начать кататься по полу. — Ну что?! — надул я губы из-за подобной реакции. — Эх, ничего — выдохнул парень и, положив руку на сердце, склонил голову в знак извинения, на что я лишь кивнул. — Что ж мы сегодня кушать будем? — простонал я. — Тебя, — пробубнил парень, видимо, надеясь, что я не услышу. А зря. — Что?! Меня? Не посмеешь! — Да? — сначала я заметил удивление на лице парня, но тут глаза парня как-то неприлично засверкали. На что я лишь промолчал, не найдя аргументов. — Да, — опустил я голову, делая вид, что испугался. — Ой, так и купился. — Мишка подошел ко мне и, потрепав по волосам, прошептал на ухо. — Съем, но не сейчас. Повисла странная пуза. Стало как-то душно, из-за чего я вдохнул и выдохнул, но не рассчитал и выдох получился слишком шумный. Опять тишина и… Миша отстранился и, посмотрев прямо мне в глаза… улыбнулся! Сначала это была просто улыбка, очень даже двузначная, из-за чего сердце застучало как бешенное, но эта улыбка стала шире, видимо, парню просто уже не хватило сил сдерживаться, и он заржал. Вот взял и заржал, как конь. Сначала я испугался, но, поняв, что все это было шуткой, облегченно выдохнул. — Кирилл, видел бы ты свое лицо. — Не хотел угомониться парень. Ну а что? Шутник, блин, я то черт его возьми, поверил! Со всей этой ерундой с Дэном и не такое придет в голову. Нашу идиллию нарушил звонок. Миша со словами, что оставил пакеты в прихожей, вышел из комнаты. Я же посмотрел на дисплей. «Мама», — гласила надпись. Приняв звонок и опасаясь, что сейчас опять начнется ор, мол «Где ты?! Я уже все больницы обзвонила!», а я ей как всегда отвечу: «А мне позвонить нельзя было?», и как обычно, все закончится. Но не сегодня… — Да, мам. — Это Кирилл Хромов? — незнакомый женский голос заставил меня поднапрячься. — Да… — неуверенно отвечаю я. — Ваша мать, Елена Хромова, сейчас в больнице номер 61, просим вас подъехать подписать бумаги в связи с тем, что она умерла. Я не поверил своим ушам… что произошло?.. Моя мать… умерла?.. Но… почему? Я оторвал трубку от уха, не дослушав соболезнований. Рука тряслась, а слезы вновь хлынули из глаз. Один вопрос: «Почему?» — Кир, кто звонил? — на кухню вернулся Миша и заинтересованно глянул на меня. — М-м-миш… м-моя м-мама… — сквозь всхлипывания и мычания пробубнил я, — он-на… умерла… - не выдержав, я сорвался со стула и рухнул на пол. Весь переполошившийся Миша схватил меня за руки и после того, как помог встать, крепко обнял. — Все будет хорошо. Это какая-то шутка, все образуется, — пытался успокоить меня друг, но от его слов становилось только хуже, так, что хотелось вырваться и выпрыгнуть из окна… Все же жизнь не такая, какой мы ее видим, она гораздо хуже.