Пшеничный локон

Драко поклялся себе не возвращаться. Не приходить в этот кабинет, не вынимать чашу Омута памяти из хрустального шкафа. Потому что нельзя было снова смотреть их - воспоминания, которые он тонкой паутинкой вытянул из своей головы. Потому что он избавился от них, и пересмотреть их вновь, значит, вернуться туда, откуда начал. Но разум никогда не слушался Малфоя, он всегда был бунтарем во всем холодном слизеринском теле. Вот и сейчас белые пальцы вынули пробку из стеклянной фляжки, и серебрянная струйка воспоминаний нырнула в Омут. Помедлил пару секунд, а потом прикрыл глаза, наклоняясь - воздух вокруг начал вращаться со скоростью света, а реальность поплыла цветными пятнами. Миг - и он упал на траву во внутреннем дворике Хогвартса, где у высокого дерева, размахивая руками, два подростка кричали друг на друга. Растрепанная девушка с каштановыми кудрями дышала так, словно пыталась втянуть в себя весь кислород в округе, а стоящий рядом блондин кривил губы. Драко узнал самого себя в этом подростке с ядом вместо глаз. Стало противно. "Дура, не ори, на нас и так вся школа таращится". "Что такое, Малфой? Боишься того, что скажут люди?!" "Я ничего не боюсь". "Лжец". Парень схватил ее за узел галстука, чуть приподнимая, так, что земли гриффиндорка касалась лишь кончиками пальцев. "Грейнджер, когда ты научишься вовремя затыкаться?" "Когда ты научишься проходить мимо меня молча..." Воспоминание расплылось туманной дымкой, и на его месте выросло новое - на этот раз Драко очутился в туалете Плаксы Миртл. Он снова увидел тех же подростков, снова узнал собственный затылок, только в этот раз никто не кричал. Наоборот - Грейнджер всхлипывала, утыкаясь носом в рубашку Малфоя, а у того на лице была смесь шока и борьбы. Он не двигался и не прикасался к ней, просто стоял у самых дверей, подняв руки вверх, словно боясь испачкаться, а она вжимала его спиной в деревянную поверхность, крепко сдавливая пальцами ткань. Плакала. "Грейнджер, я не твоя подружка, чтобы плакаться мне в жилетку..." "Просто помолчи, Малфой. Просто помолчи". Еще одна вспышка - новое воспоминания, уже не такое грустное. Морозный декабрьский воздух щекотал помпон на шапке шатенки, когда она обкидывала Малфоя снежками. Тот рычал и злился, не представляя, как у нее выходят такие крепкие комки снега. Но уже не обзывал ее - просто позволял веселиться и старательно делал вид, что ему ни капельки не здорово. Дальше - гирлянды и куча мишуры. Рождественские огни почти потухли, а в Большом зале остались лишь декорации и парочка разморенных праздником старшекурсников. Драко переплел свои пальцы с пальцами Грейнджер и посмотрел на елку перед собой. "С Рождеством, заучка". "С Рождеством, хорек". И снова крики - уже не язвительные и не вражеские - эти глубже. Настолько, что у нынешнего Малфоя чуть закружилась голова. "Я сказала тебе проваливать! Оставь меня в покое, Малфой! Оставь в покое!" "Да с удовольствием, только когда скажешь, за сколько ты отдалась этому недоумку Маклагену!!" Звук пощечины разрезал пространство. Выдох - и губы подростков сомкнулись, затыкая даже тишину. Так страстно, что резануло зрачки. И вот оно - воспоминание, которого Драко боялся больше всего. Из-за которого он лишился самого важного. Это оно стало катализатором. Оно вырвало сердце из груди. "Драко, Боже, наконец-то. Ты одумался, верно? Вернулся... мой... такой родной, я так скучала..." Перерывами между поцелуями. "Я не твой, Пэнси, и никогда не был". Противные, причмокивающие звуки. "Но и не ее, да? Драко, скажи, что ты больше не принадлежишь ей? Скажи..." "Я не могу". Движения быстрые, отрывистые, до смешного хлюпающие. Драко смотрел на самого себя и морщился от отвращения. Он даже теперь, в воспоминаниях, чувствовал запах похоти и своей ненормальности, слышал, какой холодный и ничего не значащий у него голос. А потом - просто вспышкой глаз - ярких, коричневых, искрящихся от слез. "Драко?" "Грейнджер, это не то, что ты думаешь..." Лед в ее голосе можно было пощупать: "Минус тридцать очков Слизерину". И топот ее убегающих ног. Зачем? Он бы все равно не осмелился догнать...