Пшеничный локон

- Отпусти меня, Драко, - устало шепчет она, и я смеюсь, чувствуя горький рябиновый привкус на губах. - Такая умная, а такая идиотка. Нет, Грейнджер. Никогда. Она всхлипывает, обхватывая себя руками за плечи, дрожит, но не закрывает окно. На улице такой ливень, что не видно даже фонарей, и на полу в гостиной собралась лужа дождевой воды. Грейнджер стоит в ней босыми ногами и словно не замечает, как посинели губы. - Драко, я больше так не могу. Я больше не хочу здесь находится. Эта квартира пропитана кровью. Нашей с тобой кровью. У нее больше не такой нежный голос. Не им она выстанывала мое имя несколько месяцев назад. Это было другое - нежное, свихнувшееся: "Драко! Да! Еще! Еще, пожалуйста... Я люблю тебя! Люблю..." - Мы можем купить другую... Усмехается и поворачивается ко мне лицом. Губы мои автоматически изгибаются в усмешке. - Я смотрю, тебе весело. - Нет, мне не весело, я просто хочу потрахаться с тобой, пока у меня есть время до совещания. Так грубо и холодно. Грейнджер закрывает глаза и дышит едва заметно. Мне хочется обнять ее, уткнуться носом в каштановую гриву и прошептать о том, как невероятно от нее пахнет, но в этом случае она сочтет меня психом и уйдет уже точно. Сажусь на диван, закидываю ногу на ногу. - Малфой, я совсем недавно потеряла ребенка. Нашего с тобой ребенка. И ты предлагаешь... потрахаться...? Она немного срывается, но потом кашляет, приходя в себя. Киваю: - Именно. Она моргает очень быстро, а дышит яростно, расстегивает пуговицы на своей блузке, открывая упругую маленькую грудь. От этого зрелища у меня пересыхает в горле. Встаю и подхожу к ней, помогая справиться с упрямой вещью. Отбрасываю блузку в сторону. Она почти обнажена передо мной, кроме джинсовых шорт на ней ничего нет. Наклоняюсь, втягивая в рот крошечный сосок. Грейнджер издает протяжный стон, хотя по ее щекам и текут слезы. Пытаюсь отстраниться, чтобы понять - какого черта она плачет? Но девушка погружает пальцы в мои волосы и прижимает к себе как можно крепче. Она отдается мне с той страстью, что сквозила между нами три года назад, когда я впервые предложил ей перепихнуться. Она гортанно стонет, опускается на колени, отсасывает у меня, бесстыже вцепившись ногтями в мои бедра. Позволяет повалить ее на стол и трахать на уровне сумасшествия. Я стискиваю ее, сжимаю, хриплю, я кусаю и вылизываю ее груди, легонько шлепаю по гладким бедрам, ловлю ее выдохи своим ртом. - Какая же ты..., - начинается. Я знаю, что это. И она знает. Просто только в моменты такого вот животного секса я позволяю себе говорить ей те вещи, которых она больше никогда не могла от меня услышать. - Господи, какая же ты... Податливая. Сексуальная, от тебя так пахнет, Грейнджер, так пахнет. Я осыпаю поцелуями ее шею, присасывая нежную кожу, оставляя метки, следы. - Драко, я уже близко.... Боже... - Никогда и никто больше... Господи... ты лучшая, ты самая лучшая... Обхватывает ладошками мое лицо, чуть приподнимается, заставляя посмотреть в глаза. Из-за дымки они почти прозрачные, такие красивые. Умоляющий тон: - Скажи мне это... И впервые в жизни: - Я люблю тебя. Мы кончаем вместе - громко и с ругательствами, расшибаясь о деревянную столешницу. Меня переполняют эмоции. А когда она застегивает свою проклятую блузку, встряхивает роскошной гривой и поворачивается ко мне - я слишком нагой, чтобы успеть надеть маску. - Грейнджер, я... Она почти сразу же отводит взгляд - словно прячется. Во мне что-то борется. Что-то странное и выжигающее. - Я знаю. - Грейнджер... что происходит? На ее щеках уже нет слез, только румянец - даже спустя столько лет она смущалась, как школьница, оставшись со мной после секса. - Много чего, Драко. Она делает несколько шагов в сторону кресла. Мне в глаза бросается лежащая на нем крошечная сумочка. На кой ей сумка? Она ведь никуда не идет... - Это ведь был прощальный секс, да? - не слыша собственного голоса, выдыхаю я. Кивает. Сука, Так больно, в вены кислотой. - Да. Она не трансгрессирует - выходит через дверь. Я слышу, как ударяются друг о друга дверцы лифта. Вдруг создается ощущение, что меня выкрутили наизнанку - мясом кверху, и оставили на палящем солнце. Встряхиваю головой. Кажется, я куда-то собирался... Совещание. У меня совещание. Подхожу к окну, вижу, как каштановая грива скрывается в салоне такси. - Акцио, палочка, - деревянный предмет мгновенно оказывается в руках. Смотрю на свою палочку и пытаюсь понять - что я хотел только что сделать. Подношу острие к самому горлу. Отец учил меня в детстве - чтобы не было страшно - считай. Закрываю глаза. Один. Два...