Пшеничный локон

- Когда-нибудь ты поплатишься за все, что сделал. - Не сомневаюсь. Малфой протянул ей бокал с медово-коричневым огне-виски. Девушка внимательно посмотрела на парня, но бокал приняла. Сделала короткий глоток, поморщилась. Она стояла в широкой светлой спальне у окна и наблюдала, как крупные, словно вырезанные из бумаги, снежинки падали с неба, застилая выложенные камнем дорожки в облетевшем саду Малфой-Мэнора. Это навевало скручивающую тоску. По школе, друзьям, по прежней жизни. Драко не сводил с нее серых глаз, внимательно разглядывал каждую черточку, не стесняясь собственного взгляда. Гермиона коротко посмотрела на него. Больше не было мальчишки с платиновыми волосами. Наверное, он умер тогда - в битве за Хогвартс, когда весь волшебный мир боролся с Волан-де-Мортом. Гермиона видела его там. Слизеринца Малфоя, у которого в глазах кроме усталости и скопившихся слез не было ничего. Сейчас это был не он - кто-то другой. Манерный и такой разборчивый в выражениях. Никакого "грязнокровка", никаких угроз и унижений. Холодный, равнодушный голос, чуть потемневшие пряди волос. Идеально выглаженная черная рубашка и белоснежные пальцы. - Я знал, что ты придешь, Грейнджер. Ты не могла не прийти. Ты всегда была другой - не такой, как Поттер и компания. Они не видели этого в тебе, но я видел, - Малфой наклонился и обжег дыханием ее висок. - Ты жертвовала гораздо большим, чем они все. Он улыбнулся ей краешком губ. Гермиона смерила его долгим, внимательным взглядом и подумала о том, что в его голосе больше нет ненависти. Хотя, он ведь теперь еще большее чудовище, чем был в школе. Кто бы мог подумать? Наследник Темного Лорда. Это показалось бы смешным ей каких-то жалких три года назад, но Волан-де-Морт и правда передал ему все свои силы, умирая. И Малфой не побрезговал их принять. - Драко, - голос, раздавшийся из-за приоткрытой двери, заставил Гермиону сморгнуть туманные мысли с ресниц. - Входи, Блейз, - даже с лучшим другом он сейчас разговаривал так, словно отдавал приказ. - Мы готовы начать. Он посмотрел Гермионе в глаза. Стало не по себе от этого взгляда. Почему он вел себя так? Будто не использовал ее, а берег? Будто давал ей какой-то превосходный шанс, от которого она воротила нос. Задрал рукав своей рубашки и протянул ей руку с исчерченным Черной меткой предплечьем. Ладонью вверх. Гермиона на секунду замешкалась, а потом гордо вздернула подбородок вверх и сцепила свою руку с его, как будто связывая узлом. Обхватила пальцами его запястье, Малфой проделал то же самое. Забини приблизился, всмотрелся в их сосредоточенные лица. А потом взмахнул волшебной палочкой, спутывая их руки невесомыми черными нитями заклинания. - Смотрите друг другу в глаза. Гермиона послушно подняла взгляд и окунулась в льдистых холод глаз бывшего слизеринца. Она и правда делает это. Дарит себя ему, как игрушку. Предает все, за что боролась вместе с Гарри. Предает память тех людей, которые погибли в войне с темной магией. С такими, как Малфой. - Клянешься ли ты, Гермиона Грейнджер служить Драко Малфою, как своему Лорду с этого момента и до конца своих дней? Мягкий голос Блейза резанул по ушам. Вздрогнула, но глаз не отвела. - Клянусь. - Клянешься ли ты всегда и безоговорочно выполнять все его приказы и поручения, быть его опорой и поддержкой в любом деле? - Клянусь. - Клянешься ли ты хранить все его тайны, как свои, оберегать его жизнь, как свою, и умереть, нарушив сей обет? Губы задрожали, кристальная слеза упала с ресниц на щеку. - Клянусь. Еще один взмах палочкой, и связь рассыпалась, позволяя Гермионе освободить руку. Она невольно потерла кожу, которой касались пальцы Малфоя. - Ты поступила правильно, Грейнджер. - Покажи их. Она сама не узнавала своего голоса, наверное, это и не она уже была. Просто оболочка, которую напичкали правилами. Оступишься - смерть. А Малфой не сдерживал улыбки. Его глаза лучились торжеством и нескрываемым возбуждением. Он добился своего. Он приобрел в свою команду гения. Ту, благодаря которой три года назад добро победило зло. Теперь время поменять карты. - Покажи их, Малфой! - за все время Гермиона впервые позволила себе закричать. И Малфой понимающе кивнул, смахивая рукой невидимый занавес с огромного зеркала у стены. Девушка зажала ладонью рот, стон облегчения тронул ее губы. Ее мама и папа в эту самую минуту мирно сидели на террасе собственного дома и пили чай. Как в любое другое воскресенье, по старой семейной традиции. Живые, здоровые, смеющиеся. - Я зачаровал их воспоминания, они не помнят, как их схватили мои люди, и они уверены, что ты уехала в Болгарию со своим ловцом. Навсегда. Но ты шлешь им открытки. Явно веселясь, пихнул ее локтем в бок. Гермиона снова подошла к окну. Ее тошнило от ненависти к самой себе. И больше всего на свете хотелось просто взять палочку, ткнуть ею между глаз Малфоя и произнести непростительное...