Гермиона сидела у озера и дописывала домашнее задание по зельеваренью. Профессор Снейп опять задал написать реферат на десять страниц о каком-то легком зелье, которое она выучила еще на третьем курсе.
Девушка действительно не понимала, почему в их школе так много теоретических знаний, и так мало практики. Когда на школу кто-нибудь нападёт, она что, вместо защиты будет рассказывать противнику о том, как приготовить зелье от чахотки? Как же хочется больше практики...
А еще было совсем непонятно, зачем нужны полёты на метле? Который год она пытается научиться летать на ней, но всё безуспешно. Даже Блейз уже давно бросил затею научить её. Впрочем, это произошло сразу после того, как Грейнджер врезалась в Гремучую иву на его любимом летающем аппарате. Конечно, он сказал, что простил подругу, но Гермиона знала, что он до сих пор жалеет о сломанной ею метле.
Она так часто думала о своей жизни, что это уже стало неотъемлемой частью её самой. Гермиона нередко размышляет о том, почему люди выбирают неправильные пути. Ведь часто у человека, который совершил ужасные поступки, были самые добрые намерения... Она всегда задумывалась над злодеями из детских сказок: каждый из них в начале своей истории был таким же добрым, как и все положительные герои, но из-за какой-то необъяснимой причины, все они становились злыми.
Гермиона очень боялась этих историй. Боялась, что когда-нибудь её обидят настолько сильно, что плакать уже не будет сил, а на душе останется только гнев, который превратит её в такого же злодея из сказки.
То, как часто её обижают, было невозможно пересчитать на пальцах, но Гермиона героически терпела. Девушка терпела все насмешки людей потому, что знает: она выше этого. Но когда-нибудь она не выдержит. Когда-нибудь она станет бесчувственной. И она боится этого...
А пока человек боится, он может чувствовать, правда?
— Здравствуй, Грейнджер, — от неожиданности Гермиона выронила пергамент и перо, которое на протяжении всего времени крутила в руках.
— Нельзя так пугать людей, — обиженно ответила слизеринка, собирая упавшие принадлежности. Парень начал помогать ей.
— Я не хотел, — как-то досадно сказал он.
— Малфой, что тебе надо?
— Я просто гулял и увидел тебя. Решил подойти, спросить как ты, — чрезмерно спокойно ответил гриффиндорец.
— Прекрасно. Теперь ты можешь идти, — она до сих пор была обижена на него так сильно, что разговор с ним казался пыткой.
— Грейнджер, я пришел извиниться, — прошептал он, опустив глаза и протягивая ей последний лежащий на земле листок пергамента,
— Ч-что? — Гермиона недоуменно уставила на него свои большие глаза, пытаясь найти признаки усмешки в его речи.
Лицо Малфоя не показывало ни одной эмоции, поэтому было сложно понять, что у него на уме. Гермиона не понимала, как можно так сильно и старательно прятать свои эмоции и чувства. Её душа всегда была такой открытой и чистой, что девушке было совсем непонятно, почему люди уходили в себя. Таким был её отец. С раннего детства она никогда не могла понять его. Он никогда не играл с ней, заставлял учить различные правила и морали, которые точно не учит ребенок в пятилетнем возрасте. И она боялась его. Боялась неизвестности, которую всегда видела в нем, и сейчас она видит тоже самое в Малфое.
— Не притворяйся глухой, ты все слышала. Прости меня, я кретин, — из его уст это звучало так смешно, что Гермиона не сдержалась и усмехнулась.
— Что? Что ты смеешься? — Грейнджер начала закрывать ладонью рот, чтобы хоть как-то сдержать внезапно нахлынувший хохот.
— Да что смешного я сказал? — лицо Драко выражало полное недоумение, а Гермиона уже не сдерживала свой смех и в открытую смеялась.
— Малфой, ты выглядишь так по-детски мило, когда извиняешься, — она впервые смогла прочитать эмоцию на его лице, и первое, что она увидела, было... вот это милое детское личико, которое искренне просило прощение. Это было так глупо, что она сама не понимала, почему сейчас смеялась. Но пока мы умеем радоваться мелочам, мы умеем жить...
— Грейнджер, ты знаешь, что выглядишь чертовски красиво, когда улыбаешься? — Драко делает ответный шах и мат. Теперь недоуменное выражение лица красовалась на личике Гермионы.
— Ты сможешь простить меня?
— Как я могу простить тебя, если ты постоянно лжешь? Я не знаю тебя, не знаю, кто ты такой, но все, что связанно с тобой наводит меня на плохие воспоминания. Я не хочу общаться с тем человеком, который заставляет меня грустить. А ты именно такой человек.
— Нет проблем, Грейнджер. Увидимся на ЗоТИ, — Драко встал и направился к зданию школы.
Вот так просто встал и ушел?
Это так бесит: когда вы разговариваете с человеком, а по середине диалога он просто говорит «пока» и уходит. Еще столько недосказанных слов и предложений, еще столько можно сказать и сотню раз исправить всё... Но он просто ушёл, даже не попытавшись что-то объяснить или выяснить.
Услышав один раз «нет», он так просто сдался?
***
— Поттер! Я тебя ненавижу! — доносся громкий голос из спальни мальчиков.
— И тебе доброе утро, Малфой, — Гарри привык к его выходкам и уже давно смеется над ними.
— Почему ты опять взял мой одеколон?! Сколько можно повторять, что я не разрешаю его брать! — парень вышел в гостиную в одних спальных штанах и кинул в шрамоголового подушкой.
— Еще раз замечу, что ты его брал…
— Да, Рон, это произносится не так. Привет, Гарри, — в гостиную Гриффиндора зашли Рон и Гермиона, что-то мирно обсуждая. Наверно, Грейнджер опять пытается объяснить Рону последнюю лекцию, а тот, как всегда, ничего не понимает. Они уже давно начали общаться. Все любили Грейнджер, даже ученики с других факультетов. Она могла придти куда-угодно, и там нашлись бы люди, которые будут ей рады. Взгляд слизеринки упал на Малфоя.
— Что Ты здесь забыла? — как всегда нагло и самоуверенно произнес блондин.
— Не твое дело. Рон, пойдем в другое место, — девушка взяла рыжеволосового под руку и начала уводить из гостиной.
— Что, уже променяла Забини на рыжего? Ох, Грейнджер, не думал, что ты такая шлю...
— Закрой свой поганый рот! Малфой, да что с тобой не так?! То ты просишь прощения, то ты говоришь мне гадости... Если тебе плохо, то не обязательно вымещать свою злость на мне! Я никогда не делала тебе ничего плохого! Прекрати вести себя как пятилетний ребенок, которому просто не дали игрушку, а он уже плачет, будто ему ужасно больно. Малфой, ты взрослый парень, а ведешь себя, как малолетний кретин! — Гермиона часто задышала, явно не ожидая от себя такого. Слова лились неконтролируемым потоком, и она сама не понимала, что говорит.
— Рон, увидимся позже, хорошо? Мне нужно кое-куда сходить.
— Да-а, конечно, иди, - шокированно кивнул парень, уступая Гермионе дорогу.
***
— Блейз! Блейз, помнишь, ты предлагал мне сходить на пикник? Я согласна, идём завтра!
