Наверно, все, не вдумываясь в суть, заявят: «Этот автор недалёк!» — Но кто оценит утончённый вкус, умея проникать и между строк? Цао Сюэцинь
В незапамятные времена, когда по Земле бродили лишь дикие звери, а обезьяна ещё не взяла в руки палку, на бескрайних просторах Великих вымыслов, окруженных океанами Забвения появились они, те, кого позже станут считать Богами. Немного их было, но юный мир содрогнулся от тяжести их поступи. Небесный свод задрожал, с него посыпались камни, оставляя сияющие в ночи прорехи. Шли годы: Боги сражались, постепенно истребляя друг друга; обезьяны послезали с деревьев и начали медленно эволюционировать в то, что много позже назовут человеком; камни небесного свода, разбросанные по бескрайним просторам, учились постигать новый мир. Один из таких камней — большой, серый Валун оказался в одиночестве посреди широкой сибирской равнины. Жизнь его на протяжении веков была скучна и однообразна. Он наполовину зарос мхом, поверхность покрылась мелкими трещинками, а воспоминания о прошлом стали туманны и пусты. Все реже вспоминалось о том, что когда-то у него были другие радости и заботы. Так бы и ушёл он с макушкой в болото, заснув вечным сном, но однажды на него обратил внимание один из местных шаманов. Странный это был человек… Два дня он скакал вокруг Валуна исполняя странные пляски, голосил что-то непонятное и пил настойку из грибов, растущих неподалёку. После этого шаман исчез, а через год появился с большой группой таких же крикливых, странно одетых мужчин. Вновь были пляски и зловещие песнопения, вновь рекой текла настойка из местных грибов, к которой добавились странные клубы зловонного дыма, выдыхаемые из небольшой палки. В довершение всего этого Валуна вытащили из болотной жижи, установили на сухую подложку из дёрна и всего изрисовали непонятными символами. Так и повелось, что раз в году в день, когда встречались луна и солнце вокруг Валуна собирались шаманы. Кровь жертвенных животных Валун не любил, а вот полюбоваться на пляски и послушать пение всегда был рад. Он научился понимать речь людишек, которые оказались не такими глупыми. Жизнь его вновь наполнилась смыслом. Года летели один за другим, только в жизни Валуна ничего не менялось. Ни друзей, ни родных и только два-три дня в году веселье. Но однажды шаманы появились задолго до назначенной даты. Не было плясок и песнопений, зато было много жертвенной крови и просьб спасти народ от захватчиков. — Мы не можем выстоять в бою, — вещал главный шаман, закатив глаза в трансе, — мы уйдём дальше на восток, забрав с собой жён и детей, но священный камень не должен достаться врагам. Боги говорили со мной и повелели изготовить великий тотем, который защитит нас в пути. А вот последние слова Валуну очень не понравились, но что он мог сделать, когда людишки подняли на него оружие и принялись обтёсывать его старые бока. Было ли это смертью небесного камня сказать сложно, но это точно было рождением. Небольшие камни откалываемые от Валуна обретали новую жизнь и сознание, становясь его новыми детьми. Одним из таких отколотых был и наш герой Булыжник или попросту Бул, как он много позже стал себя мысленно называть. Родителя после долгих издевательств шаманы забрали с собой, а Бул остался в окружении своих братьев посреди большого болота. Много их было, и если бы судьба распорядилась немного по-другому, то в этом повествовании было бы сорок главных героев и около пятисот второстепенных. Но время не было милостиво к детям старого Валуна, они были слишком малы и беспомощны, чтобы сопротивляться превратностям этого мира. Кого-то затянуло в болото, кто-то был слишком мал и неопытен, чтобы сохранить зачатки сознания. Один Бул, самый крупный из всех, умудрился откатиться подальше от трясины и обосновался среди каменистого дна небольшого ручейка, вытекающего из болота. Макушка его торчала над водой, а тело омывали прохладные воды. Мир полный тайн и загадок открывался перед любознательным Булом, вот только возможности постигать его не было никакой. Прошли годы, воды ручья обточили бока нашего героя, сделав их абсолютно гладкими. Он изучил все вокруг и даже научился медленно ползать, преодолевая за день несколько метров. Хотелось отправиться в далёкие края, туда где много людей и вершатся великие дела. Но кругом простирались болота, способные поглотить любознательного Була в одно мгновение. А ещё он научился ненавидеть птиц, которые так и норовили сесть на макушку и нагадить. Вот ведь никчемные животные. Злые захватчики, о которых так много говорили шаманы, так и не появились, только через много лет стороной проехал небольшой отряд бородатых мужчин, которые, судя по подслушанному Булом разговору, искали хорошее место, чтобы построить небольшую крепость. Ах, как надеялся наш герой на то, что люди выберут место поблизости, и он сможет проводить досуг, наблюдая за ними, но болото им почему-то не приглянулось. Крепость поставили в десяти километрах к югу, на берегу большущей реки. Стоит отметить, что, хотя крепость была неблизко, люди периодически захаживали на болото, внося своим появлением в безрадостную жизнь Була всю полноту красок. Однажды Бул даже увидел мужчину и женщину вместе. Женщина была в длинном белом платье и всё просила своего кавалера найти ей какой-то особенный цветок, за который обещала его поцеловать. Цветок этот, как знал Бул, рос прямо тут же, но мужчина вместо этого гонялся за хохочущей женщиной и в итоге зажав её возле раскидистой сосны долго тёрся лицом о лицо. Вроде как это и называлось поцелуем. Как понял Бул, этот ритуал служил у людей непременным атрибутом процесса размножения. Сам процесс он тоже пронаблюдал во всех красках, но чуть позже. Женщин Бул после этого видел несколько раз и никак не мог понять для чего они нужны. Вот у них мыслящих камней всё просто, одни мужчины. И с размножением всё не так сложно. Но как сказал поэт: От женщин, в сущности, лишь вред! Но тут не вижу я исхода — В их власти продолженье рода И способа другого нет! Из подслушанных разговоров Бул узнавал много нового об окружающем мире. Особо волнительными были сведения о просвещённой Европе, где целые улицы выложены камнями. Ох, как он мечтал оказаться одним из них, чтобы кругом жизнь и движение, свет огней и шум толпы, а не журчание ручья и выученный за столетия до малейших деталей пейзаж вокруг. А ещё лучше оказаться в далекой стране Скотландии, где мужчины носят юбки. Тогда можно было бы разглядеть, наконец, что у них такого там болтается между ног. Или побывать в сказочной стране Чине, где, по слухам, один из его собратьев стал настоящим человеком. Правда, он был не простым гранитным булыжником, а куском волшебной яшмы. — Ах, ну почему я так некрасив, сер и скучен, — сокрушался Бул, услышав эту историю. Ему так хотелось быть не простым обломком старого Валуна, а куском драгоценной яшмы или малахита. Уж тогда бы он точно не валялся просто так на окраине болота. Шли годы. Крепость, стоящая в излучине реки, превратилась в город, разрастаясь вширь. Людей становилось всё больше, так что не проходило и дня, чтобы кто-нибудь из них не забрёл на болото. И вот однажды Бул проснулся от ужасающего грохота. Большие монстроподобные машины рубили вековые деревья. Потом начали осушать родное болото, чтобы построить новый городской квартал. Когда начали рыть котлованы под дома, наш герой заволновался. В том бедламе, который творился вокруг, его могли запросто уронить на дно ямы и засыпать землёй или вывезти с мусором куда-нибудь на свалку. Ночами, собрав все силы в кулак, он полз и полз, стараясь покинуть место стройки. Боги смилостивились над юным камнем, не позволив ему сгинуть в строительном хаосе. Да и жизнь его со временем переменилась. Вместо опостылевшего болота вокруг теперь простирался городской квартал полный жизни и новых открытий. Однажды Бул обнаружил здание местного, только что открытого университета и с тех пор повадился проводить много времени валяясь у окон лекционной аудитории и вникая в неведомые до этого знания. Слушая одну из лекций по аналитической геометрии, Бул узнал, что по форме он напоминает эллипсоид вращения. — Да я, оказывается, красавец! — мысленно обрадовался он. И хотя его возраст уже приближался к пятистам годам (своеобразное совершеннолетие у мыслящих камней), радовался как ребёнок, перекатываясь с места на место. Вскоре во время одной из подслушанных лекций прояснилась и судьба родителя Була. Жизнь его была воистину прекрасна. На подсмотренных в окошко слайдах старый Валун, истертый от времени и покрытый письменами и рисунками возлежал в шикарной, стеклянной витрине в одном из центральных музеев страны. Из последующего рассказа лектора Бул понял, что папашка лежит там уже больше ста лет, в неге и довольствии. Его регулярно чистят, моют и развлекают от скуки, приводя к витрине на просмотр людишек. Причем, чтобы он не перенапрягался, делают это аккурат с десяти утра до шести вечера. Бул даже завидовал немного своему родителю, ему ведь, чтобы увидеть хоть что-то интересное, приходилось по несколько дней ползать на брюхе. А ещё каждая проходящая сволочь так и норовила схватить и забросить в кусты. А в кустах-то скучно, да и легко может кто-нибудь забежать и обгадить, вот ведь дрянные людишки устроили себе туалет. Так что в страну Скотландию наш герой больше не хотел - насмотрелся уже в кустах со всех ракурсов. Со временем академические знания Булу наскучили — слушать в сотый раз, какой он совершенный, было неинтересно. А лекции о сечении эллипсоида плоскостями вообще повергали в шок. Да и о жизни отца ничего нового не рассказывали. Подходило время совершеннолетия, и всё естество нашего героя требовало любви. А из кандидатов — только одни кирпичи: красивые, красные, все такие правильные из себя, но тупые… К тому же ему, пятисотлетнему камню, было противно опускаться до общения с кирпичом, который в два-три года считает себя взрослым, а через сотню может и рассыпаться от старости. Всему приходит время, и однажды, валяясь на окраине университетского футбольного поля, Бул увидел Его. Того самого, единственного и неповторимого, из-за которого хотелось петь и писать стихи, не спать ночами и материться на луну. Пора пришла — наш герой влюбился! Но любовь зла, и к вящему ужасу Була объектом его страсти оказался человек. Это был молодой спортивный парень с длинными светлыми волосами и лучезарной улыбкой. Звали его Никита, и он только поступил в университет на первый курс. — Что же это со мной? — размышлял Бул, неотрывно наблюдая за бегающим по полю Никитой, — Ведь я камень, а он один из людишек. Мы совершенно разные. Ладно я красавец идеальной формы, но он-то простой человек. Ну что я в нем нашел? Он мягкий, не округлый, да ещё и эти отростки во все стороны торчат: руки, ноги и этот… как его… из которого меня ещё в кустах облили. Никчёмные животные. Ничего, пройдёт время, и я его забуду. Это просто помутнение какое-то. Слишком уж много я общался с кирпичами. Однако дни проходили, а образ Никиты не торопился покидать мыслей нашего героя. Бул изучил расписание занятий и каждый день встречал и провожал своего любимого, валяясь рядом с дорожкой ведущей в университет. А два раза в неделю он приползал к футбольному полю и издали любовался на Никиту. — Какой он у меня хороший и важный, — радовался он глядя на любимого, — пока все другие носятся по полю — стоит на воротах и командует. Ох, не зря моё каменное сердце обратило на него внимание. Всё, не могу больше терпеть — нам нужно познакомиться. Однако это было легко сказать, но не так просто сделать. Как ни пытался Бул попасться на глаза Никите, тот его попросту не замечал. Шанс представился во время очередного футбольного матча. Мяч, посланный в ворота, отскочил от штанги и отлетел в траву на обочину, где притаился наш герой. Времени думать не было, и Бул со всей силы рванул к мячу. — Вот сейчас Никита придёт за мячом и, наконец, обратит свой взор на меня. Главное, чтоб он меня только увидел, а потом глядишь — бах и влюбился, — пытался убедить себя наш герой. Никита действительно отправился за мячом, только вот никакого камня он не заметил. Взгляд его был устремлён на поле, выискивая место, куда послать мяч. Разбег, удар, и Никита с громким криком хватается за ногу. Бул от удара ноги любимого отлетел на пару метров и настороженно замер. Знакомство состоялось, но немного не так, как он рассчитывал. Никита сейчас прыгал на одной ноге по полю, схватившись за вторую руками и из всего, что он произносил, можно было разобрать только одно ёмкое, но очень короткое слово, повторяемое многократно. И по смыслу оно было весьма далеко от заветного «люблю». Тут сбежались другие людишки, выискали в траве обеспокоенного Була и сунули под нос любимому с криком: «Ник, смотри какую ты каменюку пнул». Судя по зверскому оскалу Никиты «бах и влюбился» не произошло. Он схватил несчастного Була и со всей дури зашвырнул в кусты. Хорошо хоть эти кусты были весьма реденькими, и их никто как туалет не использовал. Первая попытка не удалась, но сдаваться наш герой не планировал. Он приступил к планомерной осаде любимого. Уже на следующий день он встречал хромающего Никиту, не на обочине как раньше, а прямо на дорожке в университет. Что самое любопытное парень его заметил, но, покосившись, обогнул по большой дуге. На обратном пути любимого Бул тоже был наготове, хотя его за день несколько раз успели отпихнуть в придорожную канаву и один раз на макушку нагадил голубь. Так и повелось, что каждый раз по дороге в университет или рядом с футбольным полем Никита натыкался на Була. Вначале он сомневался: один и тот же это камень или разные? Когда методом визуального осмотра он понял, что камень один и тот же, то решил, что кто-то над ним шутит. Он пытался найти шутника, но вскоре ему стало не до того. Никита познакомился с Леночкой, девушкой из параллельной группы. И хотя пока дальше поцелуев в кустах дело не шло, Бул был в бешенстве. Эта смазливая вертихвостка, которую он не раз видел с другими парнями, нагло уводила его любимого. — Только через мой труп, — гордо заявил Бул после очередного приступа ревности и решился на действия. Если ползать по земле он уже мог более или менее свободно и быстро, то вот забираться вверх ему пока не приходилось. Две недели ушло у упорного Була на то, чтобы подняться на козырёк над крыльцом университета. Всё это время он пыхтел, страдал и не видел любимого, медленно взбираясь по лестницам и прячась от вездесущих уборщиц. И вот цель была близка, наш герой замер на самом краю козырька, готовясь обрушиться на голову разлучницы. Никиту в обществе Леночки он заметил издалека, в мыслях промелькнули все прослушанные лекции по механике свободного падения твёрдого тела. — Так, сопротивлением воздуха мы пренебрежём, массу округлим до килограмма, — бормотал он, мысленно рассчитывая траекторию полёта. И вот он момент настал, Леночка и Никита оказались рядом с крыльцом, Бул рванул вниз, запоздало замечая, что Леночка изменяет траекторию движения. Полёт был быстр и скоротечен. Раздался тихий хруст ломаемой кости и вопль боли. Попасть-то наш герой попал, только вот не в Леночку, а по ноге своему любимому. Той самой, которая только начала отходить от предыдущего столкновения. Первой мыслью было бежать, но с его скоростью перемещения это было просто нереально. Леночка громко голосила, Никита опять скакал на одной ноге. В этот раз в его лексиконе было уже несколько слов, причем там теперь фигурировала чья-то мама. Кто-то подбежал и собирался выкинуть Була в кусты, но Никита опередил его. — Нет, не трогай! Я этот камень знаю, — на лицо его наползла злобная ухмылка. Рука любимого обхватила Була прямо посредине, вызывая чуть ли не экстаз. Это прикосновение рождало в нашем герое целую бурю чувств. Он был готов, что его опять выкинут, но Никита бережно запихал Була в свой рюкзак. — Наконец-то, — радостно думал наш герой, оказавшись в темноте личного рюкзака любимого. — Он заберёт меня домой, и мы будем жить вместе. Неужели Никита всё-таки проникся ко мне чувствами. В своих мечтах Бул представлял уже губы Никиты, прижимающиеся к его гладкому боку, его тонкие пальцы поглаживающие поверхность и забирающиеся в самые укромные уголки. И хотя прошло довольно много времени, прежде чем его достали из рюкзака, Булу казалось, что минуло только мгновение. Как велика была сила его любви в мечтах, так сильно оказалось и разочарование. Рука любимого только на секунду сомкнулась на теле Була, даря последние мгновения счастья. Лёгкий ветер донёс обидные слова любимого: «Теперь-то я избавлюсь от этого камня навсегда». Далее последовал недолгий полёт и удар о поверхность воды. Наш герой начал стремительно погружаться на дно реки. — Ну почему жизнь так ко мне несправедлива? — размышлял он. — Во всех книгах несчастные влюблённые прыгают с моста в бездну вод. Но до меня еще ни разу влюблённого насильно не скидывали с моста. Где справедливость? Справедливости не было. Дно реки оказалось илистым, и ползать Бул не мог. Ему оставалось только лежать и скучать, предаваясь горьким воспоминаниям. Единственной радостью было то, что под водой нет птиц. Правда, и эта радость была не долгой. Оказалось, рыбы тоже гадят, да ещё и ничуть не меньше, чем противные пернатые. А некоторые еще и норовят отложить гадкую, скользкую икру прямо под гладким боком Була. Дни проходили за днями, недели за неделями, Бул уже привык к рыбам и смирился с тем, что так и останется на дне реки до скончания времён. Порой ему казалось, что он не мыслящий камень, а какой-то безвольный овощ, сожранный в незапамятные времена каким-нибудь травоядным динозавров. Сейчас он медленно переваривается, а желудочный сок рождает странные фантазии о мыслящих камнях, любви, Никите. Но скоро он растворится, переварившись окончательно, сны рассеются, и придёт небытие. Но Боги в очередной раз смилостивились над несчастным влюблённым — на реке начались дноуглубительные работы. В один из дней большой ковш поднял на поверхность вместе с кучей песка и ила нашего героя. Радости Була не было предела: над ним вновь расстилалось голубое небо, лучи солнца ласкали бока, и даже птицы не вызывали такого раздражения как раньше. Первой же ночью, наш герой выбрался из отвала и пополз в сторону ставшего родным университета. Мечта вновь увидеть Никиту, хотя бы издали, овладела им. На десятый день пути перед уставшим Булом замаячили стены университета. Привычная жизнь захлестнула его. Из подслушанных разговоров наш герой узнал, что Никита расстался с Леночкой. Правда, причин расставания так и не понял. Вроде как Леночка в гневе объявила, что Никита «чёртов гомик», и она не хочет быть ширмой. В душе вновь зародилась надежда. Хотя на глаза любимому Бул попадаться боялся, а то закинет опять куда-нибудь. В один из дней наш герой, расположившись в кустах на краю футбольного поля, наблюдал за любимым. Тот уже не хромал, бодро передвигаясь по полю. Бул так залюбовался, что даже не заметил, что в кустах он не один. Рядом, примостившись на корточках, сидел невысокий худенький парнишка. Его голубые глаза неотрывно смотрели на Никиту, подмечая каждое движение. «Такой же, как и я, влюблённый», — подумал Бул, разглядывая парнишку. И если к Леночке он сразу испытал отвращение, то к этому пареньку его тянуло, как к родственной душе. Он слегка перекатился и ткнулся в ногу пареньку. Парень отвлёкся от своего созерцания и обратил взор на камень. — Ой, какой гладкий и красивый, — воскликнул парнишка, подхватывая Була. — Скучно тебе, наверное, тут в кустах, а я вот тоже страдаю от одиночества. Парнишке, которого звали Игорь, как оказалось давно хочется выговориться, а безмолвный Бул оказался идеальным кандидатом. Он не перебивал, был внимателен и в отличие от других людей вслух не осуждал любви Игоря к Никите. А о последнем парнишка рассказывал не умолкая. Бул сам не заметил, как проникся к Игорю искренней симпатией. А уж когда парнишка, вылезая из кустов, забрал его с собой счастью его не было предела. Игорь же, прихватив так приглянувшийся ему камень, заспешил домой. Взгляд его был устремлён на Була, которому он продолжал изливать накопившиеся чувства. Он даже не заметил как с размаху налетел на идущего навстречу парня. Руки Игоря невольно разжались, и камень рухнул на ногу встречному. Стоит ли говорить, что им оказался Никита, а нога той самой недавно залеченной и освобождённой от гипса. Игорь во все глаза смотрел на любимого, Никита шокировано уставился на Була, а наш герой не знал куда деться, переводя взор с одного парня на другого. Не зря всё-таки он столько лет слушал лекции по математике, понимая треугольник лучшее основание для того, чтоб выстроить пирамиду любви. В голове сами собой всплыли стихи: Их двое: скучно мне без них, а вместе — вроде тесно, Но если нет их, — одному совсем неинтересно… Когда хочу, чтоб этот был, вдруг о другом мечтаю, — Так хороши, что предпочесть кого из них — не знаю! Их опишу ль? Нет у меня такой искусной кисти! Вчера с одним у чайных роз в ночной тиши сошлись мы. Да, он пришел… И в тайный час любви и страсти томной Врасплох вдруг застигает нас в саду другой влюблённый… Ответчик есть, и есть истец, к тому же есть свидетель. Что я скажу, когда под суд пойдём за шутки эти? * * * Прошло два года, в маленькой однокомнатной квартире на окраине города проживали все трое наших героев. Никита периодически угрожал отправить Була в мусоропровод, и только большая любовь к Игорю не давала ему это сделать. Игорь же считал камень своим счастливым талисманом, позволившим ему познакомиться с любимым. Бул же любил обоих и был счастливейшим из всех волшебных камней. — Ах, как же я счастлив, — размышлял он, задрёмывая на шкафу, — просто не жизнь, а сон в голубом тереме. Окончательно уверен я, что жизнь удалась. И пусть я пока не стал человеком, как мой далёкий родственник из Чины, но этот миг недалёк. А уж тогда союз наш станет по-настоящему завершённым. — На этом заканчивается история камня. И пусть каждый слушатель или читатель сам решит: что это? Правда, вымысел или всего лишь сон, навеянный добрым ужином и кружкой крепкого чая, — закончил я свой рассказ. — Что-то тебя на философию потянуло, да и эти намёки на отношения втроём. Мне это не нравится, — отозвался Илья. — Чьи это стихи в конце были? — Цао Сюэциня, чьи же ещё. А вообще мог бы и добрее ко мне быть, для тебя, между прочим, стараюсь, — попытался изобразить обиду я. — Ты бы лучше другим местом хоть раз постарался, — отозвался Илья. — Ладно, не хочу спорить, — поспешно сменил тему я. — Ещё сказку? — Ну уж нет, никаких больше сказок сегодня. Я уже спать хочу, может, и у меня будет свой сон в каком-нибудь там тереме. — А завтра? — спросил я. Столь категоричный отказ любимого меня огорошил. Неужели всё потеряно? — А завтра, я сам расскажу тебе сказку. И если ты после этого ничего не поймёшь, то кому-то будет очень плохо, — с хитрой улыбкой заявил Илья и даже позволил себя поцеловать на ночь. Что же он задумал?11. Сказка о сне в голубом тереме
22 марта 2016 г. в 10:54